Skip to main content

Eurasianet

Main Menu

  • Регионы
  • Темы
  • Прочее
  • О нас
  • Поиск
  • Pассылка
  • English
X

Кавказ

Азербайджан
Армения
Грузия

Центральная Азия

Казахстан
Кыргызстан
Таджикистан
Туркменистан
Узбекистан

Другие регионы

Афганистан
Венесуэла
Евросоюз
Иран
Китай
Монголия
Пакистан
Сирия
США
Турция
Южная Корея

Зоны конфликтов

Абхазия
Нагорный Карабах
Южная Осетия

Восточная Европа

Беларусь
Молдова
Прибалтика
Россия
Украина
X

Политика

Внешняя политика
Выборы
Права человека

Экономика

Бизнес
Инновации и технологии
Россия: Успешные новаторы

Общество

Академические свободы
Культура и искусство
Мнения

Безопасность

Спорные границы
X

Фотоэссе

Блоги

X
Использование ключевых слов повысит точность поиска.
Армения, Азербайджан, Россия, Нагорный Карабах, Кавказ

Армяне Карабаха вглядываются в неопределенное будущее

Жители раздумывают, восстанавливать разрушенное или уезжать: «Если бы здесь не было русских, большинство людей уже уехали бы».

Ани Меджлумян Mar 11, 2021
Рынок в Степанакерте. (Фото: Ани Меджлумян) Рынок в Степанакерте. (Фото: Ани Меджлумян)

В прошлогодней войне карабахские армяне потеряли три четверти территории, которая находилась под их контролем, а безопасность оставшегося населения теперь зависит от российской миротворческой миссии, мандат которой истекает в 2025 году.

Многие здесь считают, что судьба Карабаха и его армянского населения висит на волоске.

«Будущее неясно, – сказала телеведущая общественной телекомпании «Арцах ТВ» Цовинар Бархударян. – Люди раздумывают, остаться или уехать. Мы не знаем даже, что будет через неделю, не то что через четыре года».

Во время 44-дневной войны Бархударян отправила своих детей в Армению, чтобы они были в безопасности, а ее муж воевал на передовой. Сама она занималась освещением хода военных действий в качестве журналиста. Теперь вся ее семья снова вместе, но они пытаются сосредоточиться на текущих, повседневных делах. «Я все еще в аду, – сказала она. – Хотела бы я сообщить другие новости».

После войны она подготовила репортаж о человеке в селе Томашен, сын которого погиб на войне и дом которого теперь находится так близко к новой линии фронта, что он видит азербайджанских солдат из своего окна. Тем не менее, он отказывается уезжать, и даже перевез туда своих внуков. «Такие люди – это хребет Арцаха, благодаря которым мы снова поднимемся», – сказала она, используя армянское название территории. – Зная его историю, и что мой дом в Степанакерте в безопасности, мой муж вернулся с войны, у меня есть работа и дети, как я могу уехать? –  она спросила. – Какие у меня для этого основания? Было бы предательством бросить этих людей».

Во время войны более половины (оценки разнятся) из примерно 150 тысяч жителей Карабаха бежали в Армению. С тех пор многие вернулись (хотя оценки тоже сильно разнятся): министр труда и социальных вопросов Армении Месроп Аракелян говорил в январе о 95 тысячах вернувшихся, а, по данным российских миротворцев, способствующих возвращению жителей, назад приехали 52 712 человек.

Но у многих местных жителей эти относительно радужные цифры вызывают сомнения. «Цифры преувеличены, – сказала 26-летняя Яна Аванесян, преподающая международное право и сотрудничающая с неправительственной организацией, помогающей людям, которым пришлось покинуть свои дома из-за войны. (Международные организации, занимающиеся этим вопросом, называют более скромные цифры: по подсчетам ООН, в Армении по-прежнему остаются около 68 тысяч человек, бежавших от войны.)

И неопределенность по поводу будущего будет только расти. Соглашение о прекращении огня от 10 ноября, положившее конец боевым действиям, предусматривает размещение российских миротворческих сил численностью 2 тысячи человек между оставшимися под контролем армян районами и новыми азербайджанскими позициями. Но мандат миротворцев должен продлеваться каждые пять лет, и любая из сторон может наложить на продление вето. Если в 2025 году вето наложит Азербайджан, это может фактически положить конец армянскому правлению в Карабахе.

«Если бы здесь не было русских, большинство людей уже уехали бы», – сказала 60-летняя Лилия Матевосян, которая живет со своей семьей в Мартакерте, городе к востоку от Степанакерта. До войны они выращивали гранаты и виноград, но их сельхозугодья были переданы Азербайджану. «Мы хотим остаться, но земля здесь не такая хорошая, и есть проблемы с орошением, – сказал ее муж Камо Баласанян. – Теперь мы остались ни с чем».

Многие смотрят на то, как основательно обустраиваются российские миротворцы, и приходят к выводу, что они здесь надолго. Это служит утешением, особенно для пожилых карабахцев.

«Хорошо, что здесь русские, так спокойно, – сказала Ирина Парсаданова, пожилая женщина, торгующая сухофруктами и медом на рынке Степанакерта. Но ее все равно беспокоит неопределенность ситуации. «Мы ложимся спать вечером, не зная, что будет утром, – сказала она. – Куда нам податься? Бежать некуда».

Многие молодые люди, с которыми работает Аванесян, «не знают, что делать – оставаться или уезжать, и у тебя особо нет морального права просить их остаться, – сказала она. – Ситуация сейчас хаотичная, люди занимаются повседневными делами, и мы не вполне осознаем полного масштаба произошедшего».

Неопределенность ситуации нашла отражение и в недавнем докладе ООН, согласно которому 85 процентов семей, бежавших от боевых действий и оставшихся в Армении, «не собирались переезжать или не могли сказать о своих намерениях».

Сама Аванесян надеется остаться. «Я не думаю, что когда-нибудь мой дом станет не моим», – сказала она.

Но она критически относится к усилиям правительства по стимулированию возвращения людей в Карабах, включая субсидирование арендной платы и коммунальных услуг и выплату компенсаций за потерянные дома, что равносильно «подкупу людей при помощи льгот, вместо того, чтобы выработать долгосрочную стратегию устранения последствий войны, – сказала она. – Я вижу здесь будущее, но правительству необходимо внести некоторую ясность».

Как и многие молодые люди в Карабахе, она с недоверием относится к российскому присутствию, и считает, что оно – лишь временное решение более долгосрочной проблемы. «Это кровоточащая рана, – сказала она. – Пока все будет как сейчас, люди с обеих сторон не будут удовлетворены. На мой взгляд, не стоит вопрос, будет ли война, стоит лишь вопрос, когда она начнется».

Знаменитый степанакертский паб «Бардак» после войны приобрел новые предметы интерьера: неразорвавшуюся ракету «Смерч»; телевизор, подаренный другом, бежавшим из потерянного во время войны города Гадрут; и дверь из старинной крепости в Тигранакерте, тоже утраченной во время войны. «Эта дверь должна вернуться на свое место, – сказал владелец паба Азат Адамян. – Это наша ответственность, даже если наше поколение этого не делает, это должно будет сделать какое-нибудь другое».

2

Адамян принимал участие в боях, о чем свидетельствуют шрамы от кассетной бомбы на его лице и ногах.

Несмотря на неопределенность по поводу будущего территории, он сказал, что намерен остаться. Он даже строит новый ресторан в Степанакерте. «Люди говорят, зачем ты так много вкладываешь, а что, если все возьмут русские или азербайджанцы? – сказал он. – Меня это не волнует, потому что, если это произойдет, мне также придется покинуть дом моих предков, где я родился, а это будет еще больнее».

Ани Меджлумян — журналистка, работающая в Ереване.

Подписывайтесь на бесплатную еженедельную рассылку Eurasianet (на английском языке).
 

Другие материалы по теме

Россия: как и зачем экономика возвращается во времена СССР
Зумеры в России – вестники перемен или заложники общественных страхов?
Россия: бизнес и экономисты хотят реинкарнировать НЭП

Самое читаемое

Центральная Азия: потепление на одних границах, похолодание на других
Туркменистан: роющиеся в мусоре люди – все более привычное зрелище
Ахал-Теке
Россия: как и зачем экономика возвращается во времена СССР
Алина Мусина

Eurasianet

  • О нас
  • Команда
  • Вакансии
  • Перепечатка
  • Поправки
  • Контакты
Eurasianet © 2021