Skip to main content

Eurasianet

Main Menu

  • Регионы
  • Темы
  • Прочее
  • О нас
  • Поиск
  • Pассылка
  • English
X

Кавказ

Азербайджан
Армения
Грузия

Центральная Азия

Казахстан
Кыргызстан
Таджикистан
Туркменистан
Узбекистан

Другие регионы

Афганистан
Венесуэла
Евросоюз
Иран
Китай
Монголия
Пакистан
Сирия
США
Турция
Южная Корея

Зоны конфликтов

Абхазия
Нагорный Карабах
Южная Осетия

Восточная Европа

Беларусь
Молдова
Прибалтика
Россия
Украина
X

Политика

Внешняя политика
Выборы
Права человека

Экономика

Бизнес
Инновации и технологии
Россия: Успешные новаторы

Общество

Академические свободы
Культура и искусство
Мнения

Безопасность

Спорные границы
X

Фотоэссе

Блоги

X
Использование ключевых слов повысит точность поиска.
Кавказ, Армения, Азербайджан, Россия, Нагорный Карабах

Армяно-азербайджанская война ставит Россию перед тяжелым выбором

Вооруженный конфликт на Южном Кавказе ставит сложные вопросы как о возможностях России, так и о ее видении самой себя.

Лоренс Броерс Oct 5, 2020
(Фото: Минобороны Армении) (Фото: Минобороны Армении)

Данная статья опубликована в категории «Мнения».

Одним из самых примечательных аспектов нынешней армяно-азербайджанской войны является видимая пассивность России.

К четвертому дню предыдущего крупного противостояния – Апрельской войны 2016 года – Кремль уже созвал встречу между руководителями оборонных ведомств двух стран и договорился о прекращении огня.

В этот раз бросается в глаза слабое присутствие – или даже полное отсутствие – Кремля, хотя президент Владимир Путин и поспешил призвать к сдержанности и присоединился к президентам Эммануэлю Макрону и Дональду Трампу, призвавшим 1 октября к деэскалации конфликта.

Безусловно, масштабы боевых действий и поддержка Турции вселили в Баку бóльшую уверенность в том, что он сможет противостоять своекорыстной, по его мнению, политике Москвы в деле урегулирования конфликта. Но что еще стоит за сдержанной реакцией России?

Сдержанность России – это часть стратегии, или Москва просто отвлеклась?

По мнению некоторых наблюдателей, сдержанность России, возможно, является частью продуманной стратегии. Может быть, что Москва не торопится вмешиваться, чтобы преподнести урок Армении и Николу Пашиняну, или продемонстрировать неэффективность евроатлантических членов Минской группы, одновременно заработав очки в глазах Реджепа Тайипа Эрдогана, легитимность которого внутри страны усилится, если благодаря вмешательству Турции Азербайджану удастся добиться успехов.

Приверженцы этой позиции видят конфликт с точки зрения конкуренции великих держав. Вмешательство Турции, как утверждает российский аналитик Максим Сучков, на самом деле, возможно, имеет целью добиться «новой сделки» с Россией, своего рода партнерства региональных держав, которые объединяет противостояние Западу и стремление к стратегической автономии от него.

Но есть также те, кто считает, что просто внимание России было занято демонстрациями в Беларуси, и в результате соперники ее обошли. При этом Россия считает глубоко нежелательным якобы имеющее место присутствие сирийских наемников так близко к ее нестабильному Северному Кавказу.

Более того, крупные вспышки насилия в прошлом приводили к росту «евразийского скептицизма» в Армении, чья геополитическая лояльность не вызывает серьезных сомнений. Если боевые действия серьезно затронут территорию самой Армении, и если Ереван попросит о помощи, Кремль вынужден будет действовать. Таким образом, Москва всегда была внешней силой, у которой были самые непосредственные стимулы не дать конфликту перерасти в большую войну.

Детальный анализ российской политики

Сдержанность России также может быть результатом срыва политики Москвы по урегулированию армяно-азербайджанского конфликта на протяжении последних 15 лет. Опираясь на труд Тимоти Кроуфорда, я называю ее политикой стержневого сдерживания, в рамках которой Россия действует как «стержень», балансирующий между Арменией и все более набирающим силу Азербайджаном. Политика стержневого сдерживания включала множество нередко непоследовательных элементов: официальный союз с Арменией, поставки оружия как Армении, так и Азербайджану, а также инициирование посреднических инициатив.

Действие политики стержневого сдерживания основано на создании чувства неуверенности у тех, на кого она направлена. В данном контексте эта неуверенность объясняла, почему Азербайджан проявлял осторожность даже после того, как обогнал Армению с точки зрения военного потенциала. В случае с Арменией неуверенность породила податливость, позволившую России добиваться уступок, включая отказ Еревана от более близких отношений с Евросоюзом ради членства в Евразийском союзе.

Но политика стержневого сдерживания наиболее эффективна, когда у тех, на кого она направлена, нет возможности заключить альянс с кем-нибудь другим. В случае масштабного и продолжительного военного вмешательства России в рамках гарантии безопасности, данных ею Армении, Азербайджан рискует оказаться в международной изоляции, т.к. он является небольшим государством и не состоит в каких-либо евразийских оборонных блоках. Нечто подобное произошло с Грузией в августе 2008 года. Но поддержка Азербайджана со стороны Турцией изменила ситуацию, в результате чего политика стержневого сдерживания потеряла эффективность.

Россия между многосторонностью и многополярностью

Пока рано говорить о том, положит ли вмешательство Турции конец российской политике стержневого сдерживания. Однако при формулировании Кремлем альтернативы возникает множество проблем. Возможно, основная проблема – это выбор правил, по которым Москва собирается играть.

Новая армяно-азербайджанская война является симптомом более масштабного кризиса многосторонности и вызовов, которые ей бросают растущие региональные державы во все более многополярном глобальном порядке. Дилемма России состоит в том, что в конфликте на Южном Кавказе она пытается сочетать многосторонность и многополярность.

России, возможно, не особо нравилось посредничество Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе в середине 1990-х годов, но она приняла ОБСЕ как многостороннюю структуру, которая потенциально могла сдерживать евроатлантическое продвижение в «ближнем зарубежье», когда Россия была слабой.

Позже многосторонний состав Минской группы гармонировал с тем фактом, что страны-сопредседатели – Франция, Россия и США – действительно объединяла общая цель по предотвращению новой войны. Россия все больше стала рассматривать себя в Минской группы в качестве «первой среди равных»: российские сопредседатели обычно служат намного дольше своих французских и американских коллег. В рамках Минской группы Россия пользуется имиджем сторонника многосторонности, сотрудничающего с Западом.

Более того, без Минской группы действия России в армяно-азербайджанском конфликте выглядели бы более откровенно геополитическими и более явно похожими на корыстные действия бывшей имперской державы, доминирующей на своей бывшей периферии. Или даже похожими на действия страны, стремящейся стать региональной державой и вмешивающейся в конфликт, чтобы повысить свой международный статус, как Россия и Турция сделали в Сирии и Ливии.

В случае действий в одиночку Москва столкнется с рядом существенных лимитирующих факторов. С военной точки зрения, Россия не имеет прямого доступа к зоне боевых действий и, согласно военному анализу, ей нечего эффективно противопоставить турецким технологиям боевых дронов, которые, как сообщается, продемонстрировали свою эффективность в последние дни.

С политической точки зрения, «проксификация» армяно-азербайджанского конфликта, судя по всему, подразумевала бы однозначную роль России как покровителя Армении и Турции как покровителя Азербайджана. Но такая роль неизбежно отравит важные двусторонние связи России с Азербайджаном как торговым и геостратегическим партнером в рамках развития связей между севером и югом.

Кроме того, обменяв роль неформального лидера международной коалиции, занимающейся сдерживанием и урегулированием конфликта, на роль покровителя одной из сторон в бескомпромиссном противостоянии, Россия рискует нанести ущерб своему статусу на Южном Кавказе. Российская политика стержневого сдерживания была основана на идее о том, что влиянию Кремля лучше всего служит уклонение от необходимости делать подобный выбор.

Таким образом, армяно-азербайджанская война ставит сложные вопросы по поводу как возможностей России, так и ее видения самой себя не только на Южном Кавказе, но и в отношении глобального порядка, который она с радостью пытается подорвать в других местах.

Лоренс Броерс – директор Программы по Кавказу базирующейся в Лондоне миротворческой организации Conciliation Resources и автор нескольких книг об этом регионе, включая «Армения и Азербайджан: анатомия соперничества».

Подписывайтесь на бесплатную еженедельную рассылку Eurasianet (на английском языке).
 

Другие материалы по теме

Кризис на рынке труда превращает Россию в страну работающих бедных
«Особый российский путь» не терпит альтернативы
Азербайджанские войска выдвинулись и перекрыли дорогу между Арменией и Карабахом

Самое читаемое

Кризис на рынке труда превращает Россию в страну работающих бедных
Дмитрий Хлебов
Таджикистан: депортированный из Германии активист получил семь лет тюрьмы
Туркменистан: хочешь ТАПИ, тогда и канал стерпи
Ахал-Теке

Eurasianet

  • О нас
  • Команда
  • Вакансии
  • Перепечатка
  • Поправки
  • Контакты
Eurasianet © 2023