Талибы активно зазывают иностранных – в том числе российских – инвесторов в новоявленный «исламский эмират». И хотя устрашающий имидж движения и хаос, царящий в стране, делают анекдотичными некоторые из этих призывов, они звучат не впустую.

Несмотря на то, что ни одно государство еще не признало правительство «Талибана» (всё еще считающегося в России запрещенной террористической организацией), экономическое сотрудничество с фундаменталистским режимом стоит на повестке дня, в том числе и в РФ.

Признавая талибов де-факто, но не де-юре, Москва изъявляет готовность участвовать в коммерческих проектах в Афганистане, долго остававшимся terra incognita для российских предпринимателей. Каковы экономические интересы России в регионе, некогда входившем в орбиту советского влияния?

Былое величие

Хозяйственные связи России и Афганистана когда-то были очень интенсивными. В 1950-80-е при участии СССР в Афганистане было построено 130 промышленных и инфраструктурных объектов, включая действующую по сей день ГЭС «Наглу» на реке Кабул, ирригационные сооружения в Джелалабаде, 1,5 тыс. километров автодорог, мосты, газопроводы, три аэропорта, заводы по производству хлеба, азотных удобрений и так далее.

Хотя «интернациональную помощь» ДРА часто представляют чистой благотворительностью, подорвавшей советскую экономику, нельзя сказать, что она была безвозмездной. В 1960-е советские специалисты открыли и обустроили крупные месторождения природного газа в северной провинции Дзаузджан, на время сделав Афганистан страной-экспортером голубого топлива.

Газом страна расплачивалась по советским кредитам и экспортным поставкам, компенсируя дефицит ресурса в Узбекистане и Таджикистане, и внося свой вклад в индустриализацию СССР под лозунгом: «Догоним и перегоним Штаты». 

Однако вместе с советскими войсками Афганистан покинули и многие специалисты. Месторождения в Джаузджане надолго законсервировали. Газодобычу возобновили лишь в 2020-м, но что стало с проектом при талибах, неясно.

Большинство других памятников советско-афганской «дружбы» также пришли в упадок, отчасти из-за разрушений, вызванных гражданской войной, отчасти из-за отсутствия ремонта. Например, построенный в 1980-х завод минеральных удобрений в Балхе в 2016-м сильно нуждался в модернизации. 

Terra incognita

В постсоветские годы российско-афганское экономическое сотрудничество практически сошло на нет. Накануне ухода американцев доля ИРА во внешнеторговом обороте РФ составляла сотые доли процента. Афганистан был 106-м по значимости торговым партнером Москвы, а к сентябрю 2021-го скатился на 133-е место. 

На рубеже 2020-х Москва продавала Кабулу почти исключительно растительное масло (на которое, по данным за 2020 год, приходилось 44% экспорта), нефтепродукты (20%) и древесину (17%). Афганистан вывозил в Россию, по сути, единственный вид продукции – фрукты (88%), причем в ничтожном количестве. В 2020-м исламская республика продала России плодов на сумму $3 млн – в семьдесят раз меньше, чем соседний Узбекистан.  

Даже при американцах неспокойный регион не был избалован иностранными инвестициями. По данным сайта www.investmentmap.org, в Афганистане зарегистрировано 24 филиала иностранных компаний (в основном западных). C приходом талибов они, вероятно, покинули страну.

Российские инвесторы старались держаться от Афганистана подальше, несмотря на действующее Соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве. Афганский бизнес-центр, открывшийся в Москве в 2010-м, десять лет спустя не подавал признаков жизни, а данных о российских инвестпроектах в этой стране найти не удалось, констатировали исследователи из РАНХиГС.

С воцарением талибов ситуация, как ни парадоксально, может измениться (по крайней мере, если судить по звучащим с обеих сторон декларациям о намерениях). «Талибан», когда-то объявивший России войну, сегодня призывает Москву помочь в восстановлении афганской экономики.

ТАПИ

Спустя два дня после захвата Кабула представитель катарского политического офиса движения Сухаил Шахин заговорил о заинтересованности самопровозглашенного исламского эмирата в проекте газопровода «Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия» (ТАПИ). Практически синхронно об интересе к ТАПИ заявил министр иностранных дел Сергей Лавров.

Прокладка магистрали, способной перекачивать туркменский газ в Южную Азию, обсуждается с 1992 года, началась в 2015-м и забуксовала, не в последнюю очередь, из-за нестабильности в Афганистане и индо-пакистанских противоречий. Формальным поводом к остановке работ стало убийство в 2018 году пятерых рабочих неизвестными боевиками.   

Россия, формально не участвующая в проекте, надеется извлечь из него определенные выгоды. Если бы ТАПИ был построен, российский газ из арктических месторождений мог бы поступать в Индию и Пакистан не по морю, как сейчас, а через систему трубопроводов.

По мнению некоторых аналитиков, РФ заинтересована в газификации южноазиатских стран не только потому, что это открыло бы новые рынки сбыта для российского сырья, но и в ожидании, что Пакистан и Индия отвлекли бы ближневосточных конкурентов России от Европы.

Российские компании уже поставляют трубы для туркменского участка магистрали и строят в Пакистане газопровод «Пакистанский поток», по замыслу, смыкающийся с ТАПИ. Вероятно, «великая стройка» в Афганистане (если бы, вопреки скептикам, она всё-таки состоялась) также не обойдётся без российских специалистов, имеющих давний опыт работы в регионе.

Ашгабат, уже якобы построивший свой участок трубы, прилагает усилия, чтобы реанимировать проект. Получив заверения со стороны талибов, обещающих выделить 30 тыс. бойцов для защиты магистрали, Туркменистан пытается убедить индийцев и пакистанцев продолжать сотрудничество. 

Однако пока не будет решен самый главный вопрос – кто будет финансировать газопровод, стоимость которого оценивается в $10 млрд, ситуация вряд ли сдвинется с мертвой точки.

ТАЖД    

Другим амбициозным начинанием является Трансафганская железная дорога (ТАЖД). По плану она должна соединить узбекский Термез, афганский Мазари-Шариф, Кабул и пакистанский мегаполис Пешавар, важный торговый узел на границе Южной и Центральной Азии. В проекте стоимостью $5 млрд больше всего заинтересованы Узбекистан, мечтающий получить быстрый и дешевый доступ к пакистанским и иранским портам на побережье Аравийского моря; и, разумеется, Афганистан, в древности богатевший за счет транзитной торговли.

Энтузиазм проявляет и российская железнодорожная монополия ОАО «РЖД», которая может взять на себя проектирование, строительство и обслуживание дороги.

Геополитические последствия проекта неоднозначны. С одной стороны, магистраль обеспечит поток товаров из ЕС и России в Южную Азию; с другой, как отмечают некоторые российские комментаторы, «может способствовать отрыву стран Средней Азии от постсоветского экономического пространства».

Кроме того, она позволит российским компаниям протянуть руки к минерально-сырьевым богатствам Афганистана: нефти, газу, углю, металлам.

Год назад Кремль обсуждал идею ТАЖД с тогдашним главой МИД Афганистана Ханифом Атмаром, но приход к власти «Талибана» смешал все карты.

Однако талибы поддержали проект, приняв на себя обязательства прежнего режима, и ведут переговоры о сотрудничестве с узбекскими властями.

Последние хотели бы подключить к диалогу и российскую сторону. В начале ноября «Узбекские железные дороги» анонсировали видеоконференцию с участием железнодорожных компаний трех стран: Узбекистана, Афганистана и России. Однако «РЖД» подтвердила лишь готовность к дискуссии с узбекскими коллегами. 

Пересилят ли прагматические соображения страх перед талибами?

«Для всех заинтересованных в проекте […] важна стабильность в Афганистане. Кто именно и каким образом будет её обеспечивать – вопрос, не носящий принципиального характера», – писало отраслевое издание VGudok, комментируя переговоры о ТАЖД. Но всё, по-видимому, не так просто. 

Устами директора второго департамента Азии МИД РФ Замира Кабулова Москва прямо говорит талибам, что осуществление больших проектов зависит не только от того, смогут ли новые правители Афганистана гарантировать безопасность на подконтрольной им территории, но и от политических уступок, без которых международное признание (а значит и финансирование) новоявленного «исламского эмирата» проблематично.

В частности, Россия не готова ни давать «Талибану» в долг, ни разворачивать «великие стройки» в Афганистане, пока движение не сформирует инклюзивное (многоэтничное по составу) правительство и не откажется от наиболее одиозных элементов своей идеологии, таких как попрание прав женщин. «Они (талибы) должны двигаться. От того, что они призывают и убеждают нас, не делая достаточно, ничего не произойдет», – увещевает Кабулов.

Кроме того, Россию не может не беспокоить концентрация афганских сил на границах Узбекистана и Таджикистана (последний является членом ОДКБ, и в случае войны РФ обязана будет прийти на помощь). И, хотя РФ, судя по высказываниям дипломата, не верит в причастность официального Кабула к январским протестам в Казахстане, Кремль хотел бы убедиться, что смена власти в Афганистане не приведет к дестабилизации в регионе. И только тогда может идти речь о масштабном экономическом сотрудничестве.

Схожей позиции придерживаются и мусульманские страны, до переворота финансировавшие прокладку ТАПИ через Саудовский фонд и Исламский банк развития. В сентябре саудовцы подтвердили заинтересованность в проекте, но, пока легитимность талибов не признана даже ближайшими соседями, перспективы его реализации более чем призрачны. 

Открытым остается и вопрос об источниках финансирования ТАЖД, поддержку которой раньше оказывал Всемирный банк, прекративший помощь Афганистану и заморозивший афганские активы после переворота.

Инвесторы-ноунеймы присматриваются к Афганистану?

Геополитические проблемы мешают мегапроектам межгосударственного масштаба, но не обычному бизнесу, подчеркнул Кабулов в интервью «Интерфаксу». По мнению дипломата, барьером для российско-афганской торговли служит, скорее, плачевное состояние афганской экономики, не способной даже накормить голодающее население, не говоря уже о том, чтобы оплатить российские ГСМ, лес, цемент, металлоконструкции и тому подобное. 

Тем не менее российский частный капитал, кажется, проявляет определенный интерес к Афганистану. По словам талибов, в начале января они встретились с делегацией потенциальных инвесторов из РФ. Обсуждали добычу и переработку нефти и газа, строительство заводов по производству цемента и сплавов.

Впрочем, ни о результатах встречи, ни даже о составе её участников с российской стороны ничего не известно. По словам зама пресс-секретаря непризнанного исламского эмирата Инамуллы Самангани, с талибами общался некий «доктор Александр».

Некоторые СМИ посчитали новость фейком, запущенным, чтобы разжечь аппетиты российских предпринимателей. С другой стороны, анонимность визитёров может свидетельствовать и об осторожном зондировании почвы под ногами.

Возобновление российско-афганских деловых связей видится логичным, учитывая потребности Афганистана, богатый опыт сотрудничества в прошлом и то, что некоторые местные специалисты, получившие образование в СССР и РФ, возможно, сохранили симпатии к России. Некоторая общность антизападных установок двух иллиберальных режимов также способствуют взаимопониманию.

Но смогут ли талибы убедить иностранных контрагентов и образованный класс собственной страны в том, что они являются не только силами хаоса?