Новое граффити, появившееся в подземном переходе в Тбилиси, обыгрывает классический советский плакат «Родина-мать зовет!» времен Второй мировой войны. Только вместо военной присяги, которая была в оригинале, женщина протягивает грузинский пельмень — хинкали. А место патриотического лозунга заняла надпись «Бегом, а то остынет!».

Грузины встречают новые тысячи граждан России, хлынувших в Грузию, — на сей раз в надежде спастись от объявленной в их стране массовой мобилизации на войну в Украине — с типичной для них иронией.

Однако к юмору примешиваются и другие чувства: грузинам не знают, как относиться к этому нашествию, и уж тем более что с ним делать.

Поскольку Грузия немало пострадала от действий Москвы, да и сейчас находится в состоянии открытого конфликта с Кремлем, ее жители не могут даже решить, как называть вновь прибывающих: используются самые разные слова, от «беженцев» до «дезертиров», от «туристов» до «оккупантов». Отношение к самому факту их прибытия также бывает самым разным: в нем видят и угрозу безопасности, и нравственный долг, и моральную дилемму.

«Было бы неправильно с нашей стороны закрыть границы для россиян, — написал в Facebook известный телеведущий Мераб Метревели, утверждая, что в аналогичных обстоятельствах грузины тоже попытались бы бежать. — Но было бы не менее неправильно и бесконтрольно впускать всех желающих. Где же выход?»

Тем не менее первым побуждением грузинских властей было вообще не давать никаких определений.

«Эти люди, этнические русские, приезжают в Грузию уже многие годы. Должно ли это стать проблемой сейчас?», — сказал журналистам 27 сентября министр внутренних дел Вахтанг Гомелаури.

Однако по мере роста озабоченности общественности игнорировать эту проблему стало невозможно, и власти начали предоставлять более полную и ясную информацию по этому вопросу.

Официальная статистика, опубликованная в конце сентября, показала резкий всплеск числа въехавших в страну выходцев из России после объявления о мобилизации 21 сентября. Начиная с 23 сентября ежедневный чистый приток (т.е. число въехавших минус число выехавших) составлял 5–6 тысяч человек.

Однако к 30 сентября цифры вернулись к нормальному уровню. Это было отчасти вызвано тем, что 28 сентября руководство Северной Осетии, пограничной с Грузией российской республики, объявило о запрете въезда из других регионов России и ужесточении ограничений на выезд из страны в отношении мужчин, подлежащих мобилизации.

Таким образом, по официальным данным еще более 20 000 человек прибавилось к уже многочисленному сообществу граждан России, переехавших в Грузию после начала войны в Украине.

Они приезжали несколькими отдельными волнами: сперва, сразу после начала вторжения, в страну хлынули политически активные российские граждане и те, на чьей коммерческой деятельности сказались санкции. Затем, уже летом, начался наплыв российских туристов, освободившихся от связанных с COVID ограничений и лишившихся многих других возможностей уехать в отпуск из-за войны. Их численность возросла до уровня, сравнимого с отмечавшимся до пандемии.

Теперь, когда приток туристов упал с наступлением осени, Грузия переживает третью волну.

Точное количество приехавших из России в Грузию до мобилизации остается спорным; по разным оценкам оно составило от 20 до более 40 тысяч человек. Помимо этого Грузия дала убежище приблизительно 15 тысячам белорусов и, по имеющимся оценкам, 30 тысячам украинцев, бежавших от войны. Самым заметным результатом этого наплыва стали взлетевшие до небес цены на аренду жилья: домовладельцы стремятся извлечь выгоду из растущего спроса.

«Это ляжет тяжким бременем на социальную ткань страны, а также на бюджет нашей маленькой страны», — сказал CNN 29 сентября глава Комитета по внешним связям грузинского парламента Николоз Самхарадзе. Его высказывание необычно тем, что официальные лица Грузии редко признают сложность создавшейся ситуации.

Описывая «моральную дилемму», Самхарадзе сказал, что вариант закрытия границ не рассматривался, «потому что это было бы выгодно Путину, потому что он хочет мобилизовать этих людей и отправить их сражаться в Украине».

В Грузии многие — в особенности среди политической оппозиции — предлагали закрыть границы в ответ на предполагаемые угрозы экономическому благополучию или безопасности, которые могут исходить от приезжающих.

Оппозиционная партия «Лело для Грузии» предложила установить особый режим въезда для «граждан страны, осуществляющей военную оккупацию» (российские войска присутствуют на двух отколовшихся от Грузии территориях, в Абхазии и Южной Осетии). Предложенный особый режим предполагал выдачу краткосрочных виз (взамен действующего сейчас права на безвизовое пребывание в стране на срок до одного года) на границе и обязательное получение от въезжающих письменного заявления о признании факта «российской оккупации» и территориальной целостности Грузии.

В свою очередь, крупнейшая в Грузии оппозиционная партия «Единое национальное движение» предложила взимать с российских граждан, въезжающих в Грузию, «оккупационный налог» в размере 1000 лари (около 350 долларов).

Однако другие призывали к более взвешенным действиям и признанию того обстоятельства, что молодые мужчины, приезжающие в Грузию, пытаются спастись от России и войны.

«Россияне бегут из России, чтобы не быть убитыми за Россию и не стать убийцами ради России», — написал в Facebook 30 сентября известный грузинский писатель Лаша Бугадзе, призывая не допустить, чтобы политику Грузии определяли страх и паранойя.

«Сколько бы еще их ни прибыло, помните, от чего они бегут!», — пишет он.