Светик Тарджуманян вспоминает, что, когда она бежала в Армению, деревня Сасуник, где она обосновалась, была «пустыней». Раньше она была электриком на меховой фабрике в Баку, а теперь ей пришлось внезапно окунуться в сельскую жизнь. Она вспоминает «темные и холодные» годы войны между армянами и азербайджанцами, когда она зарабатывала на жизнь тем, что доила коров, а потом, взвалив себе на спину 15 литров молока, несла его на продажу в Ереван, расположенный в 24 километрах от ее села.

Затем пришла помощь – в виде проекта «Армянское дерево». Проект, которым руководила армянка из США Кэролин Мугар, был направлен как на борьбу с обезлесением, с которым столкнулась Армения, так и на создание рабочих мест для множества беженцев из Азербайджана, поселившихся в этом районе. Эти переселенцы были лишь частью сотен тысяч людей с обеих сторон конфликта, которые были вынуждены покинуть свои дома.

«Кэролин увидела, что люди сжигают деревья, чтобы обогреть свои дома, и что страна превратится в пустыню, если ничего не предпринять, – сказал Самвел Гандилян, который в то время, будучи волонтером проекта, помогал в создании лесопитомника в соседней деревне Карин. – Казалось, что ничего не получится: три основных компонента для посадки деревьев просто отсутствовали – ни воды, ни места для их посадки, ни рабочих».

Карин была основана в 1991 году как место для поселения беженцев. Проект «Армянское дерево» привлек к работе беженцев в качестве рабочих и создал питомники и ирригационные системы для выращивания деревьев. Даже привезли новую почву для посадки. С тех пор в Карине было выращено более полумиллиона деревьев, которые были рассажены по всей Армении. У проекта есть также два других питомника, и в целом, по данным проекта, было посажено 5,7 миллиона деревьев по всей Армении и Нагорному Карабаху – территории, которую армянские силы взяли под контроль в результате войны с Азербайджаном.

Тарджуманян работает в питомнике с 1997 года и считает, что именно благодаря этому проекту она осталась жить в Армении вместе с семью внуками. «Только тогда я получила душевное спокойствие и стабильный доход, – сказала она Eurasianet.org. – Если бы у меня не было этой работы, я бы покинула страну».

Как и Тарджуманян, большинство работников лесопитомника являются бакинцами, и «они ничего не знали о деревенской жизни», сказал Гандилян, который сейчас управляет всеми питомниками проекта. Но они адаптировались, и работа в питомнике создала им условия для жизни в Армении. «Недавно подсчитали, что из 106 семей [беженцев в Карине] остались 98, что является очень хорошим показателем для Армении», – сказал он с явной гордостью.

Но питомник не способен решить всех проблем. Сотрудники зарабатывают около 300 долларов в месяц, а деревня по-прежнему выглядит пустынной, с грунтовыми дорогами и небольшими домиками.

51-летняя Гаяне Оганесян также покинула свой дом в Азербайджане (тогда Кировабад, ныне Гянджа) в 1988 году. Она перемещалась между разными городами Армении и России, прежде чем обосноваться в Карине в 1994 году. «Тогда здесь не было питомника. Не было ни электричества, ни воды, ни работы, – сказала она. – Я никогда не занималась сельским хозяйством, но теперь привыкла к этому».

Но ее сын уехал в Россию на заработки, и она сказала, что как только он отправит ей достаточно денег, она переедет к нему. «Я благодарна за свою работу, – сказала она. – Но это все, что [у меня здесь] есть».