Туркменистан не приемлет утверждений о том, что в стране ущемляются права женщин. 

Именно этот вопрос затронул заместитель министра иностранных дел Вепа Хаджиев на пресс-брифинге, состоявшемся на прошлой неделе по итогам Универсального периодического обзора по стране, который был проведен 6 ноября в Совете ООН по правам человека.

Выступая в Ашгабате, Хаджиев попытался поочередно опровергнуть обвинения в адрес своей страны. 

По его словам, утверждение, что женщинам не разрешают управлять автомобилем, является ложным. Наоборот, за последние три года около 10 тысяч женщин получили водительские удостоверения, сообщил он журналистам 16 ноября, передает ТАСС.

Базирующееся в Амстердаме интернет-издание Turkmen.news оказалось более щедрым на детали. Коснувшись темы Универсального периодического обзора, сайт со ссылкой на Гельдимырата Велиева, выступавшего от имени МВД Туркменистана, сообщил, что действительно в свое время выдача водительских прав женщинам была «временно приостановлена» после того, как выяснилось, что многие из них выезжают на дороги без документов. По словам Велиева, после проведения тщательной проверки с целью устранения этой проблемы, запрет был снят.

Turkmen.news также отмечает, что в 2018 году власти перестали выдавать женщинам новые или продлевать истекшие водительские удостоверения. Спустя пару лет группа из примерно 30 жителей Ашгабата провела акцию протеста у здания управления ГИБДД (что само по себе явление достаточно редкое). Эта попытка проявления несогласия была быстро пресечена, но к концу 2020 года права все же начали выдавать, но не всем, а выборочно. Однако летом 2022 года правила вновь ужесточились: разрешение выдавалось только тем женщинам, которые могли подтвердить наличие собственного автомобиля. Поскольку женщины моложе 40 лет не могут иметь автомобиль, в некотором роде это стало еще одним ограничением. К концу 2022 года от женщин, желающих получить права, стали требовать свидетельство о браке, характеристику с работы или справку из домоуправления, подтверждающую соответствующий состав семьи.

Другие обвинения, прозвучавшие в ходе Универсального периодического обзора заключались в том, что женщины лишены права носить «современную» одежду и украшения, а также пользоваться косметикой. Рассматривая проблему более широко, базирующаяся в Таллинне Евразийская коалиция по здоровью, правам, гендерному и сексуальному разнообразию, выступавшая в качестве докладчика, заявила, что, хотя «мужчинам и женщинам гарантированы равные права и возможности... женщины до сих пор полностью не вовлечены во все процессы принятия решений».

Хаджиев категорически отвергает все обвинения. Он заявил журналистам, что в Туркменистане нет специального дресс-кода и что женщины свободны в выборе одежды. Однако при виде молодых женщин, появляющихся в общественных местах в неизменно традиционной одежде, эти заявления вызывают некоторые сомнения. Справедливости ради следует отметить, что в отношении многих туркменских мужчин действуют аналогичные ограничения, связанные с ношением определенных предметов одежды.

Что касается недостаточного участия женщин в общественной жизни, то, по словам Хаджиева, это тоже не соответствует действительности и что женщины активно задействованы в работе таких органов, как парламент, правительство, областные администрации, правоохранительные органы. Но и это утверждение не более чем ложь, а то представительство, которое реально существует, является символическим.

В институциональном плане, пожалуй, самой влиятельной женщиной в стране является Дуньягозель Гульманова, которая с апреля 2023 года занимает пост спикера нижней палаты парламента. Однако эта должность не является сколько-нибудь значимой, поскольку законодательный орган не обладает реальной властью. Возможно, чтобы создать впечатление, что Гульманова все же играет определенную роль в принятии политических решений, ее пригласили выступить первой на прошедшем 17 ноября заседании Кабинета министров, которое состоялось через день после того, как Хаджиев выступил с оправдательной речью.

Наверное, нет необходимости говорить о том, что все остальные чиновники, выступавшие с докладами перед президентом Сердаром Бердымухамедовым, были мужчинами.

17 ноября в Ашгабате состоялось заседание Межправительственной туркмено-иранской комиссии, призванной развивать сотрудничество, основы которого были заложены во время визита Бердымухамедова в Тегеран в июне 2022 года. Официальное иранское информационное агентство IRNA сообщило, что в результате этой встречи были заключены соглашения на сумму 900 миллионов долларов. А точнее, два соглашения: по некоему проекту строительства дороги стоимостью 550 миллионов долларов и по строительству линии электропередачи стоимостью 340 миллионов долларов.

Проведенный параллельно бизнес-форум должен был стать площадкой для заключения как можно большего числа новых соглашений, хотя и более скромных масштабов. По имеющимся данным, в нем приняли участие около 80 представителей туркменского частного сектора.

Одновременно с этим 300 иранских компаний и предприятий представили свои предложения на торговой ярмарке в Ашгабате. Как сообщило агентство IRNA, «выставка призвана придать положительный импульс иранскому экспорту, особенно в сфере инженерных услуг».

Иран укрепляет свои позиции в качестве своего рода посредника в попытках Туркменистана расширить базу покупателей своего газа. Сначала был трехсторонний договор о своповых поставках газа, заключенный между Азербайджаном, Ираном и Туркменистаном в 2021 году. Совсем недавно была практически завершена работа над соглашением по поставке Туркменистаном 9 миллиардов кубометров газа в Ирак ежегодно в течение пяти лет. Газ будет поставляться в Ирак на основе свопового соглашения с Ираном. 

Выступая на состоявшемся 18 ноября бизнес-форуме, министр иностранных дел Рашид Мередов сказал, что Туркменистан готов и дальше наращивать экспорт газа на основе таких своповых соглашений.

«Вчера на очередном заседании туркмено-иранской межправкомиссии мы с уважаемым министром [дорог и городского развития Ирана Мехрдадом Базрпашем] приступили к конкретным переговорам по увеличению в ближайшее время объемов поставок природного газа в Иран. Сегодня мы продолжим эти переговоры», – цитируют Мередова СМИ. 

В ходе другого своего выступления Мередов предложил создать вдоль границы две торговые зоны.

«На КПП “Гаудан-Баджгиран” действует приграничный базар. Туркменистан придает большое значение созданию таких торговых зон, – сказал он. – Мы предлагаем Ирану изучить возможность создания торговых зон на КПП “Серахс-Серахс” и “Алтын асыр – Инче-бурун”».

Еще один вектор развития международной торговли стал предметом обсуждений 15 ноября, когда представители железнодорожных ведомств Азербайджана, Грузии, Кыргызстана, Турции, Туркменистана и Узбекистана собрались в Ашгабате для проведения консультаций по международному мультимодальному транспортно-транзитному маршруту, получившему название CASCA+. (Эта аббревиатура образована из первых букв англоязычных названий регионов Центральной Азии, Южного Кавказа и Анатолии, а «+», видимо, означает, что любая другая страна, заинтересованная в участии в проекте, может беспрепятственно сделать это).

Согласно сообщению туркменских государственных СМИ о встрече, с момента выдвижения этой инициативы в 2019 году по данному маршруту было перевезено около 30 тысяч контейнеров. Но теперь планируется, что 30 тысяч контейнеров по этому коридору будет перевезено только в этом году. Цель таких совещаний – обеспечить эффективное взаимодействие персонала на местах и четкое понимание ими правил с целью создания условий для максимально беспрепятственного перемещения грузов (в данном случае поездов). Если амбициозные цели достигнуты, значит, прогресс налицо.