На прошлой неделе Национальный банк Таджикистана объявил об установлении контроля над поступающими в страну денежными переводами трудовых мигрантов, объем которых в прошлом году составил около 2,5 млрд долларов.

НБТ (центральный банк страны) заявил, что создание так называемого национального центра обработки денежных переводов повысит эффективность системы переводов, сделает процесс прозрачнее и окажет содействие стабилизации финансовой системы Таджикистана.

По новым правилам, международные платежные системы, такие как Western Union и Unistream, должны будут держать значительные средства на счетах в центральном банке Таджикистана. Необязательно, что банк будет использовать эти средства, но в то же время опыт прошлого показывает, что таджикское правительство не любит, когда деньги лежат без дела.

Банковская система Таджикистана толком не оправилась от кризиса, который наступил в период экономического спада в регионе в 2014-2016 годах и усугубился из-за внутренних факторов. К концу 2016 года Душанбе пришлось спасать два крупнейших банка страны, выделив на эти цели 490 млн долларов. Тем не менее, о выздоровлении сектора сегодня речи не идет: хотя доля проблемных кредитов сократилась с 3,2 млрд сомони в конце 2016 года до 1,8 млрд год спустя, на конец августа 2019 года, согласно данным НБТ, объем просроченных займов все еще составлял 1,7 млрд.

Помимо просроченных кредитов, банковский сектор в целом развит слабо. В 2017 году в ходе исследования Всемирного банка только 47% взрослых таджикистанцев сообщили, что имеют банковский счет (средний показатель по развивающимся странам составляет 63%). После системных кризисов в 1998, 2009 и 2014 годах доверие к банкам остается низким. Таджикистанцы видят, как закрываются банки. По данным НБТ, в период с 2015 года по август 2019 года количество отделений частных банков сократилось с 355 до 241, до менее трех на 100 000 человек, по сравнению с 8,1 отделений на 100 000 жителей в соседнем Кыргызстане. 

Банковские услуги довольно дорогие. Разрыв между процентной ставкой, взимаемой по кредитам в сомони, и ставкой, уплачиваемой по депозитам в сомони, составляет более 15% (в Африке южнее Сахары – около 7%). Крупные государственные банки вытесняют частные банки. При этом они устанавливают правила кредитования по указанию политиков, а не исходя из реалий рынка, обеспечивая «своим людям» доступ к наличным деньгам по выгодным ставкам и повышая стоимость заимствования для всех остальных.

В проблемах этого сектора отражаются недостатки экономики в целом: раздутые государственные монополии, повсеместная коррупция, присвоение имущества правительством или людьми, связанными с правящей верхушкой. Все это препятствует развитию частного сектора.

Денежные переводы являются важным двигателем экономики Таджикистана, помогая миллионам людей не скатиться за черту бедности и одновременно стимулируя потребление и спрос на услуги. В прошлом году совокупный объем переводов оказался эквивалентным 31,3% ВВП страны. Поэтому, взяв под контроль этот сектор, Душанбе сможет смягчить риски в банковской системе.

Но эта новая система создает еще одну угрозу. В последние годы Душанбе все чаще в борьбе против своих критиков злоупотреблял сотрудничеством с такими международными институтами, как Интерпол, преследуя политических противников за рубежом и иногда прибегая к насилию. Усилив контроль над денежными потоками, власти при желании могут ограничить выплаты инакомыслящим внутри страны. А, судя по опыту, так оно и будет.