Дефицит воды представляет растущую угрозу национальной безопасности Казахстана. Согласно докладу Программы развития ООН, к 2040 году страна может столкнуться с серьезной нехваткой воды: ее будет достаточно для удовлетворения лишь 50 процентов потребностей.

В сентябре 2023 года, в ответ на растущие вызовы, по поручению президента Казахстана Касым-Жомарта Токаева было создано Министерство водных ресурсов и ирригации. Месяц спустя Болат Бекнияз был назначен первым вице-министром. Бекнияз обладает обширным опытом в области водосбережения. С 2016 по 2023 год он занимал пост директора Исполнительной дирекции Международного Фонда спасения Арала в Казахстане. Во время его пребывания в этой должности продолжилось возрождение казахстанской части моря.

Бекнияз рассказал Eurasianet о новом Водном кодексе Казахстана, статусе механизма вододеления с Китаем, сохранении озера Балхаш, строительстве канала Кош-Тепа ​​в Афганистане, бедственном положении Аральского и Каспийского морей, а также международных проблемах. Его ответы были отредактированы для ясности.

Eurasianet: В январе Казахстан принял Концепцию развития системы управления водными ресурсами на период до 2030 года. Она включает в себя беспрецедентные меры по сбережению воды. Откуда поступят инвестиции?

Бекнияз: Да, действительно, принята концепция развития водной отрасли, в которой обозначены 42 водохранилища. Часть водохранилищ – в государственной собственности, часть – в коммунальной и в частной. В коммунальной и частной собственности мелких водохранилищ больше, чем в государственной. Половина средств будет выделена из республиканского и местных бюджетов. Половина – по займу Исламским банком развития.

Eurasianet: Кредит составит до $2 млрд…

Бекнияз: Соглашение будет подписано в конце года. Там [выделяются средства] не только на водную отрасль, но и на автодороги, на инфраструктуру. Будет полностью проведен анализ. Мы привлекаем институты ООН, FAO (Продовольственную и сельскохозяйственную организацию Объединенных Наций. – Ред.).

Eurasianet: Построить 42 водохранилища всего за пять лет – это большой объем работы. Это реалистичный план?

Бекнияз: Будет этапность. Тем более, что само финансирование тоже имеет этапность. В зависимости от первого транша будет возможность второго, если первый транш хорошо реализуется. Водохранилища [будут] разных объемов. В Акмолинской области, на реке Ишим… планируется… самое большое. [В апреле президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев назвал весенние паводки на этой реке, возможно, самым крупным бедствием за последние 80 с лишним лет].

Eurasianet: Ваше министерство работает над новым Водным кодексом. Он обсуждался в нижней палате парламента. Удалось ли добиться прогресса?

Бекнияз: С 2003 года в старый Водный кодекс было внесено более 270 поправок. Многие нормы не работали, не было технических регламентов для реализации. Он был направлен на развитие экономики.

В новом Водном кодексе больше внимания уделяется экологическим вопросам и вопросам водосбережения. Сток реки мы поделили на две части. Это экологический сток и потенциально свободный сток. До этого такого деления не было. Экологический сток – тот сток, который вообще не должны трогать. Мы имеем право [брать воду для орошения] только из потенциально свободного стока. Очень много было разговоров про автомойки. Мы даем пять лет на переоборудование – для того, чтобы была оборотная система водоснабжения. Приобретение технических средств для водосбережения субсидируется до 80%. 

Eurasianet: Что будет сделано для борьбы с черным рынком воды?

Бекнияз: Против черного рынка в основном будет возможность цифровизации. По всей системе подачи воды мы устанавливаем датчики, которые контролируют, где, на каком отрезке воды почему-то стало меньше. Плюс к этому… у нас должны быть полномочия для реагирования. Мы же не можем просто так в любой день пойти проверить какой-то субъект предпринимательства. Это запрещено законом. [Если] при проверке очередных документов нестыковка идет, это дает повод нам реагировать. 

Eurasianet: Сильное давление может оказываться со стороны предпринимателей и олигархов, которые зачастую хотят осуществлять застройку в водоохранных зонах. Как это преодолеть?

Бекнияз: Мы должны находить наилучшие технологии, которые бы не позволили загрязнять месторождения питьевого назначения. Допустим, есть месторождения подземных вод питьевого назначения, но тут же рядом находятся нефтяные месторождения. Чтобы не было загрязнения этих питьевых вод, мы должны находить компромисс. Вот такие вещи очень много обсуждаются, особенно карьерные воды. Можем ли мы их залить обратно в отработанные карьеры или шахты? Таких моментов очень много. Поэтому это рассматривается вместе с кодексом о недрах недропользования и – в обязательном порядке – с экологическим кодексом.

Eurasianet: Кодекс удастся принять до конца года?

Бекнияз: Есть рабочая группа при Мажилисе парламента, более 90 человек. Плюс еще экспертное сообщество… Там более 40 человек. Это и неправительственные организации, ассоциации, научные учреждения. Они все участвуют в обсуждении. Рабочая группа сейчас проходит два раза в неделю. В рамках этой… группы уже участвуют депутаты верхней палаты, чтобы быть в курсе всех изменений. Часть поправок… на повторное заключение отправляется в правительство. На сегодня отправлены четыре заключения. Мы, конечно, все хотим принять этот Водный кодекс и надеемся, что к концу года мы это [сделаем]. 

Eurasianet: Каков статус механизма использования трансграничных рек с КНР? Страны провели очередной раунд переговоров в январе. С тех пор не было серьезных подвижек. Возможно ли заключение соглашения в ближайшей перспективе?

Бекнияз: У Казахстана и Китая более 20 трансграничных рек. А до начала переговоров по соглашению у нас всего были оцифрованы только две реки. Мы знали объемы поступающей воды только по двум или трем рекам. Поэтому этот переговорный процесс затянулся. Но совместное обследование этих рек – с китайской стороны и с казахстанской стороны – нам дало информацию о стоке этих рек. Для Китая это первое [подобное] соглашение. Но я вижу, что процесс идет к завершению [в 2025 году].

Eurasianet: В рабочем протоколе была строка об обеспечении поступления объема воды, гарантирующего сохранение Балхаша – одного из крупнейших озер в Азии – на оптимальном уровне. Не опасаетесь ли Вы, что после референдума о строительстве атомной электростанции вблизи озера китайская сторона попытается исключить это условие из итогового документа?

Бекнияз: В любом случае объем набранной воды… я думаю, что он должен быть компенсирован по другим источникам. То есть те, кто будет потреблять эту воду, – та же АЭС – должны обеспечить возможность компенсации. Если эта вода будет браться из Балхаша, они должны каким-то образом компенсировать, за счет какого-то трубопровода или [другим способом]. Я думаю, что это будет правильное решение, что нужен компенсационный механизм. 

Eurasianet: Ожидаете ли Вы, что особый статус озера Балхаш как-то будет прописан в соглашении с Пекином?

Бекнияз: Особый статус озера может быть прописан вообще в другом законодательном акте. Пока я не могу комментировать, но я думаю – почему бы и нет? Вполне возможно. Есть закон о защите озера Байкал, есть закон о защите озера Севан в Армении. Таких примеров много. 

Eurasianet: Соглашение об использовании трансграничных рек у Астаны готовится не только с Китаем, но и с Узбекистаном…

Бекнияз: Из всех стран Центральной Азии только мы и Узбекистан присоединились к двум конвенциям [ООН]. Это – Конвенция по охране и использованию трансграничных водотоков и международных озер и Конвенция о праве несудоходных видов использования международных водотоков. Основываясь на этих двух конвенциях, мы сейчас готовим соглашение. Только по двум позициям пока нет договоренности. «Уведомлять или согласовывать» [строительство] – понимаете, [это] разные вещи. [По этому вопросу есть расхождения]. Однако процесс переговоров – очень плодотворный. 

Eurasianet: Реки Сырдарья и Амударья входят в систему бассейна Аральского моря. Как Казахстан оценивает потенциальное влияние строительства Афганистаном канала Кош-Тепа для отвода воды из Амударьи?

Бекнияз: Начиная с 2009 года сток Амударьи не поступает в Аральское море. Он имеет значение только для экономики тех регионов и стран, которые находятся вдоль нее. В первую очередь, это Каракалпакстан и Туркменистан, которые расположены в самом конце реки.

Eurasianet: Ожидаете ли Вы, что Кабул будет включен в официальную квоту водозабора из Амударьи? У стран Центральной Азии нет никаких соглашений по вододелению с Афганистаном.

Бекнияз: Посещения и со стороны Туркменистана, и со стороны Узбекистана этого объекта [канала Кош-Тепа] идут. Конечно, они [афганцы] могут стать участниками Международного Фонда спасения Арала. Но официальных заявлений на этот счет, насколько я знаю, не было. 

На Казахстан это [строительство Кабулом канала Кош-Тепа] может повлиять только в том случае, если недополученный сток Амударьи будут использовать [компенсировать] из Сырдарьи.

Экономия воды, цифровизация, реконструкция ирригационных систем [должны стать нашим ответом на действия Кабула]. Внедрение сортов риса, которые не 120 дней поспевают, а 90 дней. Лазерное нивелирование рисовых чеков. Повторное использование в коллекторе дренажных вод. Из 14-15 кубических километров воды, которые мы в Казахстане используем на орошение, в принципе, половину мы можем экономить. 

Eurasianet: За последние примерно два десятилетия уровень воды в Каспийском море упал на 1,7 метра. По сути, это повторение аральского сценария?

Бекнияз: Может, результат какой-то аналогичный, но сценарий немножко другой. Подпитка Аральского моря идет из горных рек, за счет ледников. Период потепления больше [бьет] по горным рекам стока. К тому же Аральское море серьезно пострадало из-за использования воды на орошение. Подпитка Каспийского моря – это равнинная система рек, его питает Волга. Как таковую воду Волги не используют для орошения на юге. Никаких мер невозможно предпринять. Это – планетарная цикличность, Каспий подвержен этой цикличности. 

Eurasianet: Можно ли предсказать, когда завершится этот цикл?

Бекнияз: Прогнозы – это такая вещь... Мы сейчас точно не можем сказать, когда цикл регрессии закончится. [Имеет место] учащение землетрясений. Еще одна немаловажная вещь – это инверсия дна Каспийского моря. Сгонно-нагонные явления тоже играют большую роль. Если ветер в эту сторону, то вода ушла, [и наоборот].

Eurasianet: А антропогенные факторы? Можно ли улучшить качество воды, ведь это немаловажный аспект для рыболовства?

Бекнияз: Есть адаптация к изменению климата. Мы и рыбное хозяйство, и экономику должны адаптировать, где-то там суда уже не могут пройти… Ко всему этому нужно адаптироваться, это нужно изучать и быть готовым.

Eurasianet: Казахстан еще два года будет председательствовать в Международном Фонде спасения Арала. Довольны ли Вы проделанной работой? И что на повестке дня?

Бекнияз: Была принята программа бассейна Аральского моря. Теперь надо ее реализовывать. Нужны финансовые и административные инструменты. Все проекты в рамках этой программы – региональные, с участием отдельных стран. Это – первое.

Второе. [С момента создания] Фонда спасения Арала прошло 30 лет, идет смена организационно-правовой структуры, усовершенствование – чтобы была возможность легче и быстрее реагировать.

Еще одна вещь, которую Казахстан давно уже предложил и продвигает, это Водно-энергетический консорциум. Между пятью странами [Центральной Азии] шли обсуждения. Все решается консенсусом. Эта организация – назовем ее акционерной или транснациональной – могла бы взять кредит у Всемирного банка, чтобы построить [энергетические] сооружения, возвратила бы средства и [начала бы] зарабатывать деньги – за счет продажи электроэнергии, орошаемых массивов, подачи воды… Эти поступления пропорционально делились бы между странами. 

Eurasianet: В этом году Конференция ООН по климату (COP29) пройдет в Баку с 11 по 22 ноября. Каким будет вклад Астаны?

Бекнияз: Мы будем презентовать проведение One Water Summit. Это идея президентов Франции и Казахстана. Было предложение французской стороны провести его совместно в Саудовской Аравии в декабре. Одна из наших идей – сохранение внутренних водоемов. На этой площадке подписываются соглашения, меморандумы. Желательно, чтобы они были поддержаны бизнес-структурами. 

Французское агентство развития AFD и Бюро геологических и горных исследований BRGM сейчас выделили грант на разработку мастерплана по возрождению озера Балхаш. Там, к примеру, нет рыбопитомников для икринок. Почему бы в рамках мастерплана не построить такой питомник? Мы также хотим создать организацию на примере Международного Фонда спасения Арала – чтобы она постоянно работала с озером Балхаш. Постараемся презентовать эту идею на COP29. 

Статья была подготовлена при поддержке Пулитцеровского центра.