В середине марта 2021 года в Кыргызстане приземлился самолет с 79 детьми на борту. Всего лишь за несколько дней до этого все они находились в иракских тюрьмах.

Многих из этих детей вывезли на Ближний Восток в младенческом возрасте родители, которые, подвергшись идеологической обработке, примкнули к исламским экстремистам. Почти половина из них родилась в зонах конфликтов.

На их освобождение потребовалось два года кропотливых переговоров между кыргызскими и иракскими официальными лицами.

В ГКНБ считают, что в 2014-2015 годах около 800 граждан страны отправились в Сирию и Ирак. Сотни из них погибли. Около 400 женщин и детей все еще содержатся в лагерях беженцев на северо-востоке Сирии.

Процесс возвращения их к нормальной жизни будет еще более сложной задачей, чем все, с чем они сталкивались до этого. Кыргызстан изучил опыт соседних стран с целью минимизации психотравмы и долгосрочных последствий нарушения развития.

19 марта 2021 года президент Садыр Жапаров озвучил данное его правительством обещание.

По его словам, детям, которые «пережили последствия боевых действий на чужбине… необходимо показать, что на Родине они всегда найдут приют, заботу и защиту».

После возвращения детей на родину их почти на четыре месяца поместили в детский дом в селе Дмитриевка под Бишкеком. Там они прошли медицинское и психологическое обследование, пока решался вопрос с их расселением в семьях. В некоторых случаях власти были вынуждены проводить ДНК-анализ, чтобы установить родство между детьми и людьми, которые взяли их под свою опеку, поскольку зачастую другого надежного способа установить личность не было.

Чолпон Орозобекова, директор Булан института – расположенного в Женеве исследовательского института, разрабатывающего стратегии противодействия экстремизму (и бывший автор Eurasianet.org), – высоко оценила усилия властей Кыргызстана по изучению опыта соседних стран. 

«Власти Кыргызстана вынесли урок из ошибок Таджикистана. Они удостоверились, что семьи, которым передают репатриированных детей, дали предварительное согласие на их прием», – сказала Eurasianet.org Орозобекова. 

В Таджикистане 84 ребенка, вернувшихся на родину в мае 2019 года, живут в интернатах и детских домах, что может серьезно сказаться на процессе их адаптации. Подход Кыргызстана больше напоминает подход Узбекистана, где детей старались устроить в семьи с целью обеспечить их плавную реинтеграцию.

Одна из основных сложностей заключается в отсутствии у детей документов, подтверждающих их личность. Чтобы закрепить их основное право на гражданство, пришлось чуть ли не нарушить закон. Самая большая проблема возникла с детьми, родившимися за пределами Кыргызстана, – они остались без свидетельства о рождении и других необходимых документов.

Власти Кыргызстана стараются не привлекать внимание общественности к процессу реадаптации. Министерство труда, благосостояния и миграции, которому поручено заниматься этим процессом, с осторожностью подходит к вопросу обнародования информации о ходе дела. Но это необходимая мера, направленная на защиту детей и семей от возможной стигматизации и дискриминации, которые может повлечь за собой разглашение имен.

Еще один урок, извлеченный из опыта Узбекистана, – отказ от предоставления материальной поддержки семьям в пользу других форм помощи во избежание общественного резонанса. В Узбекистане среди населения было много недовольных тем, что государство тратит деньги на возвращенных домой жен и детей предполагаемых боевиков и преступников, оставляя при этом без адекватной материальной помощи других граждан, отчаянно нуждающихся в ней. Были те, кто горько шутил, что им тоже следовало отправиться в Сирию и Ирак, чтобы в итоге получить социальные пособия.

Часть наиболее важных реабилитационных работ была проведена Международным комитетом Красного Креста (МККК) и Обществом Красного Полумесяца Кыргызстана (ОПКК). МККК, помимо прочего, оказывает поддержку психического здоровья и социально-психологическую помощь (ППЗСПП).

«Чтобы облегчить реабилитацию и реинтеграцию в общество, миссия МККК в Кыргызстане заведомо определила необходимость оказания ППЗСПП как детям, так и принимающим семьям», – сказала Eurasianet.org заместитель главы отдела защиты МККК в Кыргызстане Елена Ешану.

Опыт Казахстана и Узбекистана отчетливо показал, что поддержка психического здоровья является приоритетной задачей, и МККК утверждает, что они планируют и в будущем оказывать ППЗСПП.

Это мнение разделяет и Институт мира США (USIP) – еще одна вовлеченная в процесс организация.

«Оценка потребностей показала, что эти дети, столкнувшись с жестокостями войны и травмирующими событиями после падения [группировки «Исламское государство» в Сирии и Ираке], будут постоянно нуждаться в ППЗСПП», – сказал Eurasianet.org старший эксперт по Центральной Азии в USIP Гэвин Хелф.

По мнению Хелфа, основной задачей является укрепление потенциала местных сообществ для оказания такой поддержки. Поэтому USIP объединил усилия с другими организациями с целью развития профессиональных навыков местных психологов, социальных работников и представителей неправительственных групп, оказывающих социально-психологическую поддержку и помощь в преодолении травматических последствий.

Еще одна сложность заключается в том, что почти все дети, распределенные по семьям, были полностью лишены возможности получить нормальное образование. Есть случаи, когда 15-летним подросткам удавалось закончить всего три класса.

«Низкий уровень образования детей связан с отсутствием начальной школы в зонах боевых действий и пребыванием вместе с матерями в лагерях для интернированных лиц в Ираке. Они значительно отстают от своих сверстников, а у некоторых из них даже наблюдаются проблемы с речью как устной, так и письменной», – говорит Хелф.

Для продолжения образования требуется прибегнуть к обучению в частном порядке, что стоит недешево. Семьи не всегда могут позволить себе оплачивать услуги репетиторов, и это особенно актуально для тех, кто взял на попечение несколько детей.

И тут на выручку пришел USIP: в сотрудничестве с местной НПО институт запустил пилотный проект, в рамках которого будут покрываться расходы на дополнительное обучение и репетиторство почти для половины репатриированных детей.

Любой успех, достигнутый в процессе реализации программы адаптации, может стать спасением для примерно 125 кыргызстанских женщин и 275 детей, все еще томящихся в крайне суровых условиях лагерей на северо-востоке Сирии. На данный момент у властей нет конкретных планов относительно того, когда, как и будут ли вообще возвращены другие кыргызстанские дети. Жапаров обещал завершить программу репатриации к сентябрю 2021 года, но эта цель не была достигнута.

За активизацию усилий по возвращению соотечественников выступает фонд «Протяни руку помощи» – НПО, созданная родственниками женщин и детей, содержащихся в сирийских лагерях.

«Мы ничего не просим у государства, кроме возвращения наших дочерей и внуков и помощи в восстановлении их документов. Мы готовы взять на себя все расходы, связанные с их реабилитацией и реинтеграцией», – сказала Eurasianet.org председатель фонда Хамида Якубова.  

Большинство из тех, кому необходимо вернуться домой, ни в чем не виноваты.

«Девяносто процентов женщин стали жертвами лжи и манипуляций со стороны своих мужей и отцов. Они не террористы и не представляют никакой угрозы для общества», – сказала она.