Данный материал публикуется Центром независимых социальных исследований на сайте Eurasianet.org в рамках информационного сотрудничества. Представленные в тексте мнения, оценки и выводы могут не совпадать с позицией редакции Eurasianet.org.

В 2022 году Иран вошел в число стран, на которые в России обратили пристальное внимание как исследователи науки, так и политики. Причина очевидна: Иран более 40 лет находится под санкциями. Такой длительный опыт может подсказать, как наука функционирует в условиях внешних ограничений – и как меняется под санкциями.

Масштабы санкций

Первые санкции в отношении Ирана были введены в 1979 году. Их ввели США. За Америкой последовали ООН, Европейский Союз. Затем появились совместные санкции Австралии, Канады, Южной Кореи и Японии. Свои санкции ввела Швейцария.

На протяжении последующих десятилетий были периоды относительно благополучного развития, среди которых выделяются 2016-2017 гг., когда часть санкций была снята. Сразу начался быстрый рост, в том числе и в науке.

Рост прервался в 2018-м, когда США вышли из Соглашения по ядерной сделке. После этого именно США стали оказывать наибольшее санкционное давление, тогда как остальные страны-участники сделки были более толерантны к Ирану.

Типология санкций

Все санкции, которые оказывают влияние на науку Ирана, можно условно разделить на два типа.

Первый тип – это таргетированные санкции именно на сферу науки, направленные на усиление ее изоляции. Это ограничения на публикации статей иранских исследователей, на их участие в научных конференциях, запреты использовать специализированное научное программное обеспечение, а также санкции в отношении отдельных университетов.

Второй тип санкций – экономические, влияющие в том числе и на науку. Например, под санкциями оказались операции, связанные с оплатой импорта, включая высокотехнологичное научное оборудование.

Среди экономических санкций самыми тяжелыми для сферы науки стали:

• запрет США на поставки в Иран высокотехнологичного оборудования (включая научное),
• эмбарго на экспорт из стран ЕС материалов, оборудования и технологий, которые могут быть использованы для разработки ядерного оружия и средств его доставки,
• отключение ведущих банков страны от SWIFT.

Научная политика Ирана

Казалось бы, очевидным ответом правительства Ирана должны были стать меры, облегчающие работу ученых, помогающие науке выжить в условиях санкций. Однако оказалось, что найти пути преодоления санкций сложно, а проводить научную политику, исходя из глобальных целей и с учетом моды на оценку науки по библиометрическим показателям, – вполне возможно.

2005. Основные принципы научной политики Ирана, которые со временем уточнялись и дополнялись деталями, были сформулированы в 2005 году в Стратегии «Видение 2025»: 20-летний план. Был поставлен целый ряд амбициозных целей, среди них:

• наращивание расходов на науку до 4% ВВП (при том что расходы такого уровня сегодня достигнуты только в двух странах – Израиле и Южной Корее),
• высокие темпы роста финансирования исследований со стороны бизнеса.

Планировалось, что расходы на исследования и разработки должны увеличиваться на 0,5% ВВП каждый год – и уже к 2015 году достичь 3%. Ставилась также цель к 2025 году пяти иранским университетам войти в топ 10% мировых рейтингов. Принимая во внимание число вузов-участников таких рейтингов, как THE или QS, топ 10% соответствуют первым 130 позициям.

2015. В этом году была принята «Национальная политика в области науки и технологий». Акценты сместились на отождествление успехов науки с числом публикаций. Согласно заявлению Верховного лидера Ирана, ученые должны были преодолеть разрыв между Ираном и западными странами именно по количеству публикаций.

Количество в ущерб качеству

На практике удалось преуспеть именно в наращивании числа публикаций, но в ущерб практической отдачи от науки.

Связи университетов с промышленностью остались слабыми, что проявилось в том числе в низком уровне финансирования со стороны бизнес-сектора (30% суммарных расходов страны на исследования и разработки) и скромных показателях патентования. По свидетельству иранских исследователей, университеты страны превратились в «фабрики по публикации статей», мало занимаясь прикладными проблемами.

Диаспора как двигатель иранской науки

Публикационными успехами Иран во многом обязан своей научной диаспоре. Она постоянно росла и со временем стала довольно многочисленной. Так, общее число ученых иранского происхождения, работающих за рубежом, составляет сегодня более 110 тысяч человек, что сопоставимо с количеством исследователей в Иране (119 тысяч). При этом иранская диаспора постоянно пополняется за счет притока выпускников аспирантур, обучающихся в зарубежных вузах.

Согласно данным Национального научного фонда США, в 2020 году Иран занял четвертое место – после Китая, Индии и Южной Кореи – по числу аспирантов, обучавшихся в США. Для сравнения, Россия в этом списке находится на 24 месте. При этом подавляющее число аспирантов из Ирана (92,5%) планирует так или иначе остаться в США после завершения аспирантуры.

Благодаря диаспоре осталось открытым «окно» в западную науку: уехавшие исследователи помогают оставшимся. Основная часть научной диаспоры сконцентрировалась в США, поэтому именно эта страна стала главным научным партнером Ирана.

Мало денег, мало результатов

При этом финансирование науки в Иране оставалось крайне низким. В 2012-2020 гг. расходы на исследования и разработки колебались на уровне 0,79%-0,83% ВВП – принципиально меньше целевого показателя, намеченного на 2015 год (3% ВВП).

При преимущественном внимании к публикационной активности и слабости остальных факторов развития, иранские университеты не смогли заметно продвинуться в мировых рейтингах. На сегодняшний день в топ-500 THE University Rankings-2023 входит 10 иранских университетов, а в топ-500 QS World University Rankings-2023 – только 2 университета.

Как преодолеваются санкции

Де-факто преодоление санкционных ограничений было передано на уровень университетов и научных институтов.

Доступ к научным базам. Исключение – информационное обеспечение исследований. Во-первых, в Иране доступ к ведущим международным базам научной литературы Web of Science и Scopus не был заблокирован, хотя подписка на научную литературу есть только у государственных вузов. Во-вторых, в Иране были созданы библиографические базы данных национальных научных публикаций (например, База данных научной информации, SID), хотя по своим масштабам и значительно более скромные, чем международные базы научной периодики.

Участие в конференциях. Преодолеть ограничения на участие в международных конференциях, проводимых в странах, которые ввели санкции, было намного труднее. Выход был найден на уровне отдельных университетов и ученых: как правило, для оплаты участия в конференциях используются карты, выпущенные в третьих странах, либо оплата проводится через коллег из иранской научной диаспоры.

В свою очередь, участие зарубежных – в первую очередь американских – ученых в научных мероприятиях в Иране, даже виртуальное, строго лимитировано и находится под контролем OFAC.

Материальна база. Сложнее всего оказалось поддерживать современную материальную базу науки – в части программного обеспечения и научного оборудования.

В отношении Ирана действуют санкции, запрещающие продавать стране программное обеспечение. Для их обхода исследователи в значительной степени полагаются на прокси-серверы (HTTP прокси, DNS прокси), а правительство по сути не препятствует пиратству.

В результате такого паллиативного решения Иран стал мировым лидером по доле установленных пиратских программ (85% от общего установленного программного обеспечения). Вторую позицию в этом списке занимает Китай (66%), третью – Россия (62%).

В свою очередь высокотехнологичное научное оборудование подпадает под экспортный контроль США и стран ЕС как «товары двойного назначения», в отношении которых введены также санкции ООН. В США OFAC запрещает американским физическим и юридическим лицам, где бы они ни находились, продавать и поставлять из США в Иран любые технологии или услуги.

Очевидным следствием стало то, что иранским университетам и научным организациям сложно купить средне- и высокотехнологичное оборудование в США, ЕС и Японии, а именно эти страны входят в число основных производителей научного оборудования. Частичным решением стала покупка базового лабораторного оборудования в Китае, но это не дает возможности оснастить научные лаборатории современными приборами.

Такое оборудование может быть ввезено только полулегальным путем. Периодически становятся известными случаи незаконного экспорта в Иран контролируемого лабораторного оборудования, в том числе из США, Канады и Германии.

Несмотря на усилия по созданию материальной базы науки, ее уровень существенно отстает от развитых стран. Это снижает возможности проводить современные научные исследования.

Что в итоге?
 

Опыт Ирана показывает, что в условиях санкций развивать «чистую» науку, измеряемую количеством и качеством публикаций, можно, хотя и в ограниченных масштабах.

• С одной стороны, без современного научного оборудования проводить передовые фундаментальные исследования крайне сложно.
• С другой стороны, у Ирана есть ресурс научной диаспоры, которая помогает науке, хотя и стимулирует постоянный отток кадров за рубеж. При ограниченных внутренних ресурсах решение оставить систему открытой помогает Ирану получать современные научные знания и методики исследований.
   

Развивать прикладную науку оказалось намного сложнее – из-за ограниченного доступа к международной технологической экспертизе. Сформировать собственные технологические компетенции в условиях санкций крайне трудно. Более того, стимулировать собственный бизнес к финансированию исследований и разработок в условиях закрытости и слабой конкуренции оказалось слабо решаемой задачей.

* * *

Cложность российской ситуации состоит в наличии значительно большего, чем в Иране, числа санкций и «недружественных» стран. Искать решения в таких обстоятельствах намного труднее.

Однако и в сложных условиях важно держать «дверь открытой», в том числе через личные связи, через участие в проектах со странами СНГ, куда недавно эмигрировало много исследователей.

Еще один способ поддержания открытости – это развивать научные издательства при университетах и научных институтах, переводить лучшие статьи на английский язык и предоставлять открытый доступ к текстам публикаций и исследовательским данным. Это сделает информацию о работах российских исследователей более доступной для всех, кто может быть заинтересован в сотрудничестве.