Skip to main content

Eurasianet

Main Menu

  • Регионы
  • Темы
  • Прочее
  • О нас
  • Поиск
  • Pассылка
  • English
X

Кавказ

Азербайджан
Армения
Грузия

Центральная Азия

Казахстан
Кыргызстан
Таджикистан
Туркменистан
Узбекистан

Другие регионы

Афганистан
Венесуэла
Евросоюз
Иран
Китай
Монголия
Пакистан
Сирия
США
Турция
Южная Корея

Зоны конфликтов

Абхазия
Нагорный Карабах
Южная Осетия

Восточная Европа

Беларусь
Молдова
Прибалтика
Россия
Украина
X

Политика

Внешняя политика
Выборы
Права человека

Экономика

Бизнес
Инновации и технологии
Россия: Успешные новаторы

Общество

Академические свободы
Культура и искусство
Мнения

Безопасность

Спорные границы
X

Фотоэссе

Блоги

X
Использование ключевых слов повысит точность поиска.
Восточная Европа, Россия

Почему Россия ослабляет поддержку «зеленой» энергетики

Пока передовые экономики, от США до Китая, наращивают инвестиции в «зеленую» энергетику, Россия урезает её финансирование. Программа развития сектора ВИЭ за счет потребителей признана эффективной, но затем значительно урезана. Каковы будут последствия?

Иван Александров Apr 23, 2021
(Фото: Misha Sokolnikov, CC BY-ND 2.0, bit.ly/2QqEUis) (Фото: Misha Sokolnikov, CC BY-ND 2.0, bit.ly/2QqEUis)

Господдержка сектора возобновляемых источников энергии (ВИЭ) в 2025-2035 годах сократится с запланированных 400 до 350 млрд рублей, сообщил замминистра энергетики Павел Сниккарс.

Ранее Минэнерго предлагало снизить её до 306 млрд, Минэкономразвития – до 200 млрд (то есть вдвое), а Сообщество потребителей энергии – прекратить вовсе. 

Программа стимулирования ВИЭ на 2025-35 годы, известная как ДПМ ВИЭ 2.0, позволит ввести в строй ветряные, солнечные и малые гидроэлектростанции установленной мощностью порядка 6,7 ГВт (то есть в среднем по 670 МВт в год), ожидает Минэнерго, что, в сочетании с проектами, уже реализованными к моменту старта программы, составит около 10 ГВт. Для сравнения, сейчас вся установленная мощность в электроэнергетике составляет порядка 250 ГВт.

Если сопоставить прогнозную мощность ВИЭ к 2035 году с ожидающимся развитием других секторов энергетики, она будет более чем втрое меньше, чем у атомных и примерно в шестнадцать раз, чем у угольных и газомазутных станций.

При этом некоторые эксперты и участники рынка сомневаются, что запрограммированные масштабы господдержки отрасли позволят ей набрать темпы, на которые рассчитывают чиновники. Так, по словам директора Ассоциации развития возобновляемой энергетики (АРВЭ) Алексея Жихарева, в случае, если финансирование ВИЭ опустится ниже 400 млрд, ввод новых мощностей составит менее 500 МВт в год. Таким образом, «озеленение» энергетики замедлится, и после 2025 года Россия будет вводить меньше ВИЭ, чем в 2019-м (531 МВт) и 2020-м (1 ГВт).

По самому пессимистическому прогнозу, озвученному руководительницей программы по энергетике «Гринпис России» Людмилой Кожановой, прирост мощности ветровых электростанций до 2035 года не превысит 2,5 ГВт (что сравнимо с мощностью двух строящихся энергоблоков Курской АЭС), а солнечных – 1,5 ГВт.  

Господдержка ВИЭ в России: лучше, чем ничего

Говоря о 350 млрд рублей на развитие ВИЭ, стоит подчеркнуть, что речь идет не о средствах, выделяемых из госбюджета, а о дополнительной тарифной нагрузке на оптовых покупателей электроэнергии.

Сегодня они вынуждены платить не только за фактически полученные мегаватт-часы, но и – в рамках договоров о предоставлении мощностей (ДПМ) – за готовность электростанции выработать необходимый объем энергии.

Плата за мощность покрывает расходы на реновацию оборудования, а в случае с ВИЭ, гарантирует инвесторам окупаемость вложений в строительство новых станций, подготовку их персонала, создание отечественных производств ветряков и солнечных панелей.

Ежегодно коммерческий оператор оптового рынка электроэнергии – АО «АТС» – отбирает проекты в области ВИЭ, получающие гарантии возмещения затрат в течение пятнадцати лет с базовой доходностью 12% годовых.

«Это по определению нерыночный механизм, применяемый как в традиционной энергетике, так и в возобновляемой. Фактически это просто плата за то, что у вас есть подключенные мощности, независимо от того, работают они или нет», – комментирует систему Михаил Юлкин, основатель и гендиректор компании «КарбонЛаб», оказывающей консалтинговые услуги по вопросам снижения выбросов в атмосферу и устойчивого низкоуглеродного развития.

С оценкой согласны и другие эксперты, видящие в системе разновидность перекрестного субсидирования, то есть тарифной дискриминации одних участников рынка в пользу других.  

Тем не менее система оказалась довольно эффективной с точки зрения развития отрасли, практически не существовавшей до 2013 года, когда стартовала программа ДПМ ВИЭ 1.0. С тех пор, по оценке аналитиков компании VYGON Consulting, она получила «беспрецедентный в новой российской истории» импульс.

К 2021 году мощность «зеленых» электростанций составила 2,8 ГВт (против 60 МВт в 2015-м). С нуля созданы производственные кластеры ветроустановок в Ульяновске и фотоэлектрических преобразователей в Новочебоксарске (впрочем, по оценке Юлкина, небольшие). Инвестиции в «зеленую» генерацию составили в совокупности 680 млрд рублей за шесть лет, что эквивалентно госрасходам на науку в 2019 году.

«[Если] сравнивать результаты работы госпрограммы … с ситуацией, когда никакой господдержки сектору возобновляемой энергетики не оказывается, то результаты есть. Как минимум в стране создается технологический задел, формируется отечественная экспертиза в ВИЭ», – отмечает Людмила Кожанова из «Гринпис России».

Но если сопоставить их со стимулами, которые получают традиционные – газовые и угольные – ТЭС, вывод окажется неутешительным. За программу модернизации теплоэнергетики, известную как ДПМ-штрих или ДПМ-2, потребители заплатят 1,9 трлн рублей, впятеро с лишним больше, чем за развитие ВИЭ.   

По словам Михаила Юлкина, речь идет всего лишь о капремонте устаревших и «грязных» ТЭС с минимальными элементами реконструкции.

«Если уж вы согласились залезть в карман потребителя на 2 трлн, чтобы потратить на энергетику, лучше потратить их на новую энергетику, а не на поддержку старой», – уверен эксперт.

Темпы развития ВИЭ в России (+1 ГВт в 2020-м году) кажутся скромными и в сравнении с результатами других стран. Так, по данным Национального энергетического управления КНР, прирост мощности ветровых электростанций в прошлом году составил 71,67 ГВт., а солнечных – 48,2 ГВт. За то же время в США введено 29 ГВт.

Целесообразно ли вкладываться в ВИЭ?

Увеличение доли ВИЭ в энергобалансе является частью глобальных усилий по борьбе с изменением климата, которые Россия, на словах, поддерживает. Однако прогнозируемые властями темпы развития «зеленой» генерации не вяжутся с целями Парижского соглашения о климате, предусматривающего сокращение антропогенных выбросов СО2 в атмосферу до нуля к середине XXI века.

По официальным прогнозам, удельный вес ВИЭ в России к 2035 году не превысит 4-4,5%, а, по мнению других экспертов – 2,5%. Для сравнения, ЕС планирует уже к 2030 году производить за счет ВИЭ до 38-40% энергии (в том числе 65% электрической). 

«Все это (стратегия развития энергетики) рассматривается в отрыве от климатической повестки. Если Парижское соглашение предусматривает сокращение нетто-выбросов до нуля, логично увязывать программы и проекты модернизации энергетики (отвечающей за основной объем выбросов) с необходимостью достижения этой цели. Тогда [в приоритете должны быть] не уголь и газ, а возобновляемые источники энергии», – отмечает руководитель «КарбонЛаб».

Проекты перехода России на 100% возобновляемой энергии существуют. Однако показательно, что разрабатывает их не государство, а зарубежные исследователи.

К более энергичному развитию ВИЭ подталкивают не только идеалистические мотивы, но и экономическая целесообразность. Средняя цена киловатт-часа по ВИЭ в России между 2014 и 2020 годами  снизилась в 2,5 раза и в ближайшие двадцать лет сократится в шестнадцать раз, сделав ветер, солнце и воду самыми доступными источниками энергии на оптовом рынке, подсчитала VYGON Consulting.  

Уже к 2030 году нормированная стоимость энергии, вырабатываемой ветряками, сравняется с аналогичным показателем угольных электростанций, утверждают в «Роснано». По оценке Юлкина, уже сейчас дешевле построить ветростанцию, чем новую теплостанцию, работающую на угле.

В отличие от крупных ГЭС и АЭС, строительство которых занимает десятилетия и требует огромных финансовых вложений, возводить ВЭС и СЭС можно сравнительно быстро и дешево. Впрочем, как отмечают скептики, электростанции на ВИЭ, зависящие от переменчивых погодных условий, нуждаются в инфраструктуре накопления и хранения энергии, что снижает их экономическую эффективность.    

Тем не менее, как признают эксперты Международного энергетического агентства и Агентства по ядерной энергии ОЭСР, уже сейчас ВИЭ в некоторых странах способны конкурировать с традиционной энергетикой.

Возобновляемые источники можно использовать для производства не только энергии, но и энергоносителей. Одной из наиболее востребованных в Европе стратегий декарбонизации экономики является переход с ископаемого топлива на «зеленый» водород, который, предположительно, скоро заменит метан, нефть и ее производные: бензин, авиационный керосин и так далее. «Зеленый» водород получают, разлагая воду с помощью энергии ветра.

Экологически чистая технология угрожает интересам «Газпрома», крупнейшего поставщика природного газа в ЕС, но, по мнению Юлкина, открывает новые горизонты перед сектором ВИЭ.

«Вероятно, в ближайшие десять лет мы будем иметь проблемы с поставками природного газа в Европу… Зато нашим партнерам явно потребуются водород, причем желательно «зеленый»... Некоторые компании уже задумываются о том, чтобы рядом с новыми ветропарками организовывать производство водорода и аммиака (на базе водорода), чтобы транспортировать в Европу. Не лучше ли развивать это направление вместо тех, которые, как мы понимаем, будут в ближайшее время находиться в угнетенном состоянии из-за сжатия рынка?» – ставит вопрос эксперт. 

Кому выгоден энергетический консерватизм?

Против поддержки ВИЭ за счет потребителей выступает внушительная коалиция энергосбытовых компаний (в основном, связанных с крупными нефтегазовыми корпорациями) и энергоемких (главным образом, металлургических) производств. Созданное ими Сообщество потребителей энергии не первый год лоббирует прекращение или как минимум урезание программы ДПМ ВИЭ.

Присутствие в списке таких брэндов, как «Роснефть», «Русал», «Транснефть», «Газпром», «Мечел», вероятно, не позволяет правительству игнорировать обращения сообщества.

По мнению Михаила Юлкина, прогресс в области ВИЭ тормозит не только недовольство энергопотребителей избыточной, с их точки зрения, тарифной нагрузкой, но и нежелание нефтяных, газовых и угольных компаний взращивать потенциальных конкурентов.

Вероятно, играет роль и недооценка важности борьбы с климатическим кризисом, характерная для российской элиты. Заверяя общественность в том, что государство «слезает с нефтяной иглы», Кремль фактически продолжает считать углеводороды залогом будущего процветания и «закармливает» ТЭК налоговыми льготами.

«Субсидирование нефтегазовой отрасли лишь по льготам на НДПИ (налог на добычу полезных ископаемых) и таможенным пошлинам, и только на один 2018 год, составило 1,24 трлн рублей по нефти и 0,21 трлн рублей по газу. И это при операционной прибыли свыше 2 трлн рублей в год для нефтедобычи без учета этих льгот», – приводит данные Людмила Кожанова из «Гринпис России». На этом фоне преференции в 350 млрд рублей, предоставленные сектору ВИЭ, выглядят незначительными.

Еще одним соображением, заставляющим государство проявлять сдержанность в отношении ВИЭ, может быть забота об интересах предприятий энергетического машиностроения, производящих оборудование для традиционных ТЭС.

«С одной стороны, мы пытаемся поддержать угольщиков и газовиков, а с другой – машиностроителей, которые вот уже много десятилетий не могут создать ничего конкурентоспособного. [Например,] нет ни одного завода, умеющего делать (более эффективные и экологичные) газовые турбины. Мы не освоили эти технологии. Все турбины у нас водные, паровые», – отмечает Юлкин.

Курс на импортозамещение заставляет правительство добиваться стопроцентной локализации производства как газовых турбин, так и оборудования для электростанций, работающих на ВИЭ. Также оно требует (под угрозой штрафов), чтобы отечественные производители техники для ветряных и солнечных электростанций начали экспортировать её за рубеж. По мнению «Гринпис России», всё это замедляет развитие зеленой энергетики в РФ.

Тем временем заводы, использующие технологии полувековой давности, получают доступ к масштабной программе модернизации (фактически, реставрации) морально и физически устаревших ТЭС.

«Мы поддерживаем архаичные отрасли; очень боимся потерять существующие рабочие места и мощности. Хотя это нормальный процесс в экономике, когда новые технологические уклады заменяют старые. И лучше поддерживать новые, чем изо всех сил удерживать на месте старые, не давая новым развиваться. Поддерживая старые производственные мощности, мы сами себе вредим, отодвигаясь назад по технологической шкале и упуская время», – считает директор «КарбонЛаб».

Иван Александров – псевдоним российского журналиста.

Подписывайтесь на бесплатную еженедельную рассылку Eurasianet (на английском языке).
 

Другие материалы по теме

Россия резко критикует новую миссию Евросоюза в Армении
Россия: что ожидает индустрию разработки видеоигр
Россия реализует газовые планы в отношении Узбекистана и Казахстана

Самое читаемое

Армения: банки регистрируют огромные прибыли, но на состоянии экономики это не сказывается
Аршалуйс Мгдесян
Блокада затягивается, и карабахские армяне боятся, что их вынудят покинуть регион
Габриэль Гэвин
Туркменистан: опять про газ, но другой в этот раз
Ахал-Теке

Eurasianet

  • О нас
  • Команда
  • Вакансии
  • Перепечатка
  • Поправки
  • Контакты
Eurasianet © 2023