Skip to main content

Eurasianet

Main Menu

  • Регионы
  • Темы
  • Прочее
  • О нас
  • Поиск
  • Pассылка
  • English
X

Кавказ

Азербайджан
Армения
Грузия

Центральная Азия

Казахстан
Кыргызстан
Таджикистан
Туркменистан
Узбекистан

Другие регионы

Афганистан
Венесуэла
Евросоюз
Иран
Китай
Монголия
Пакистан
Сирия
США
Турция
Южная Корея

Зоны конфликтов

Абхазия
Нагорный Карабах
Южная Осетия

Восточная Европа

Беларусь
Молдова
Прибалтика
Россия
Украина
X

Политика

Внешняя политика
Выборы
Права человека

Экономика

Бизнес
Инновации и технологии
Россия: Успешные новаторы

Общество

Академические свободы
Культура и искусство
Мнения

Безопасность

Спорные границы
X

Фотоэссе

Блоги

X
Использование ключевых слов повысит точность поиска.
Узбекистан, Казахстан, Центральная Азия

Почему Узбекистан не боится «казахской зимы»

В Узбекистане считают, что смогут избежать волнений, подобных казахстанским, но рисковать не хотят.

Алишер Хамидов Jan 13, 2022
В прошлом месяце Токаев принимал узбекского президента Шавката Мирзиёева. (Фото: Аппарат президента Казахстана) В прошлом месяце Токаев принимал узбекского президента Шавката Мирзиёева. (Фото: Аппарат президента Казахстана)

Данная статья опубликована в категории «Мнения». (Вторая часть серии из трех материалов).

Официальных лиц самой густонаселенной страны Центральной Азии напугали волнения в соседнем государстве. В начале 2022 года Казахстан казался стабильным, процветающим и независимым, но не прошло и недели, как его крупнейший город был охвачен огнем, глава службы безопасности оказался за решеткой, а власть президента обеспечивали российские войска.

Все это кажется авторитарным руководителям других стран Центральной Азии осуществлением худших кошмаров. Но рискуют ли они оказаться в таком же положении?

У соседей Казахстана тоже есть многое из того, что стало причиной мирных протестов против повышения цен на топливо и недостатка политического участия, начавшихся в Мангистауской области 2 января: ужасающее экономическое неравенство, фальсификации выборов и коррупция. Если добавить к этому другие социальные недуги — увеличение численности молодежи, безработицу и галопирующую инфляцию, — может показаться, что хаос рано или поздно охватит и эти страны.

Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что между Казахстаном и его соседями есть и существенные различия.

Одно из них связано с политической преемственностью и легитимностью правящих элит. Причины потрясений в Казахстане коренятся в заключенном в 2019 году соглашении о разделе власти: по нему президент Нурсултан Назарбаев ушел со своего поста, который занимал почти 30 лет, передав номинальную власть своему ученику Касым-Жомарту Токаеву, но сохранил контроль над силовыми структурами. Эта передача полномочий, которую сначала ставили в пример в качестве образца стабильного авторитарного транзита, создала множественные центры власти и подорвала способность центрального правительства действенно реагировать на общественные волнения.

«Что это за политический транзит, если президент не контролирует армию и службы безопасности? Это несерьезно, — сказал бывший советник Кабинета министров Узбекистана. — В Узбекистане такого не будет».

С этим согласны и некоторые из казахских политических обозревателей: администрация Токаева, родственники Назарбаева и сторонники Назарбаева в правительстве, занятые борьбой за власть и ресурсы, преследовали противоположные цели и упустили из виду нарастающее народное недовольство.

Бывший советник правительства Узбекистана признал на условиях анонимности, что и в ташкентских элитах существует внутренняя борьба. Однако он отметил, что с момента прихода к власти после смерти Ислама Каримова в 2016 году президент Шавкат Мирзиёев сосредоточил в своих руках всю полноту власти в сферах политики, безопасности и экономики.

Второе отличие касается экономики, а именно распределения богатств и ресурсов и распоряжения ими. Как и в Казахстане, в каждой из центрально-азиатских республик значительная часть богатств сосредоточена в руках небольшой элиты, близкой к семье президента. В Казахстане это подпитывало протесты разочаровавшихся и обедневших жителей отдаленных регионов. В Узбекистане, несомненно, тоже существует неравенство, но не столь разительное, а правительство по-прежнему сохраняет механизмы социальной защиты и регулирования цен, похожие на советские. По данным Министерства экономики, за последние годы расходы государства на социальные нужды — в том числе образование и здравоохранение — возросли, с 2 процентов в 2015 году до 36 процентов в 2020-м. В экономике по-прежнему преобладают государственные предприятия, дающие работу значительной части населения, что обеспечивает его лояльность по отношению к государству.

При Назарбаеве руководство Казахстана приватизировало большую часть экономики, передавая контроль над прибыльными нефтяными и газовыми концернами частным инвесторам, которые руководят ими из Лондона и Нью-Йорка. В результате 1 января, когда закончилось действие субсидий на сжиженный природный газ, который используют многие водители в западном Казахстане, и розничные цены на топливо выросли вдвое, многие посчитали, что власти отбирали деньги у народа только для того, чтобы обогащать живущие далеко за границей элиты.

Как сказал бывший сотрудник узбекского правительства, в Узбекистане власти не допустили бы, чтобы какие-то частные компании устанавливали цены на такие жизненно важные товары как нефть и газ. «Это привело бы к хаосу», — сказал он.

Помогает и то, что многим потенциальным смутьянам — молодым безработным мужчинам — из Узбекистана, Таджикистана и Туркменистана приходится уезжать в поисках работы в Россию и другие страны.

Третье ключевое отличие — это контроль общественной жизни. Узбекистан — как и Таджикистан и Туркменистан — пристально контролируется органами государственной безопасности. Плотные агентурные сети и их информаторы работают на всех уровнях общества, от махаллей до государственных компаний. Как ни странно, в Казахстане и Кыргызстане доносчиков меньше благодаря сравнительной политической и экономической либерализации этих стран. Учитывая тот разнос, который Токаев учинил Комитету национальной безопасности за неспособность предотвратить беспорядки, представляется вероятным, что он расширит полномочия органов безопасности.

Играют свою роль и традиции жесткой реакции властей на мирные протесты. В Узбекистане потенциальных участников протестов сдерживают воспоминания об андижанском восстании 2005 года, сотни участников которого были убиты узбекскими военными.

Тем не менее, при всей уверенности Ташкента в своей способности справиться с волнениями, его явно тревожат события в гигантской соседней стране. Уже появились признаки того, что правительство отказывается от запланированных рыночных реформ в области цен на коммунальные услуги и прекращает экспорт газа и электроэнергии, чтобы еще надежнее обеспечить удовлетворение нужд собственных потребителей в сезон отключений. Кроме того, власти прибегают и к «старым добрым» силовым методам, запрещая блогерам и журналистам обсуждать волнения в Казахстане.

Привычное зло

После беспорядков в Казахстане руководство Узбекистана оказалось в затруднительном положении. Россия вновь подталкивает Ташкент к вступлению в Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) — которая по просьбе Токаева прислала миротворцев, по большей части российских — ради сохранения стабильности. Между тем западные правительства утверждают, что власти и дальше будут сталкиваться с социальными волнениями, если не проведут политическую и экономическую либерализацию.

Из разговоров с осведомленными лицами в Ташкенте создается впечатление, что власти не прислушаются ни к тем, ни к другим. Они говорят, что регион еще не готов к демократии западного образца. Политические реформы привели бы к доступу в экономику и политику новых игроков, что неприемлемо для нынешних элит. Мирзиёев много говорил о своей программе приватизации, но основной целью этих заявлений была пропаганда его имиджа реформатора; теперь этот процесс замедлится еще сильнее.

Власти Узбекистана и Туркменистана, бывшие не в восторге от решения Токаева привлечь силы ОДКБ, в ближайшем будущем не присоединятся к этой организации. Но, как сказал в частной беседе один аналитик из Душанбе, если дела примут по-настоящему опасный оборот, они скорее продадут душу, чем согласятся на перспективу лишиться власти и попасть в тюрьму.

Главным вопросом в Центральной Азии, во всяком случае в обозримой перспективе, остается следующий: удастся ли Токаеву добиться независимости от Москвы?

Говоря об участии ОДКБ в событиях в Казахстане, узбекский аналитик Фарход Толипов сказал: «Если после всего этого многовекторная внешняя политика Казахстана превратится в одностороннюю, ориентированную на Россию, это будет опасно — не для Узбекистана, а для интеграционного процесса в Центральной Азии. Казахстан окажется исключен из интеграции в своем собственном регионе».

Подписывайтесь на бесплатную еженедельную рассылку Eurasianet (на английском языке).
 

Другие материалы по теме

Узбекистан: детский труд широко используется и за пределами полей
Китай-Центральная Азия: новые проекты, новые возможности
Узбекистан: суд по каракалпакскому делу закончился суровым приговором предполагаемому зачинщику

Самое читаемое

Узбекистан: детский труд широко используется и за пределами полей
Китай-Центральная Азия: новые проекты, новые возможности
Бюллетень КНР-ЦА
Узбекистан: суд по каракалпакскому делу закончился суровым приговором предполагаемому зачинщику

Eurasianet

  • О нас
  • Команда
  • Вакансии
  • Перепечатка
  • Поправки
  • Контакты
Eurasianet © 2023