Skip to main content

Eurasianet

Main Menu

  • Регионы
  • Темы
  • Прочее
  • О нас
  • Поиск
  • Pассылка
  • English
X

Кавказ

Азербайджан
Армения
Грузия

Центральная Азия

Казахстан
Кыргызстан
Таджикистан
Туркменистан
Узбекистан

Другие регионы

Афганистан
Венесуэла
Евросоюз
Иран
Китай
Монголия
Пакистан
Сирия
США
Турция
Южная Корея

Зоны конфликтов

Абхазия
Нагорный Карабах
Южная Осетия

Восточная Европа

Беларусь
Молдова
Прибалтика
Россия
Украина
X

Политика

Внешняя политика
Выборы
Права человека

Экономика

Бизнес
Инновации и технологии
Россия: Успешные новаторы

Общество

Академические свободы
Культура и искусство
Мнения

Безопасность

Спорные границы
X

Фотоэссе

Блоги

X
Использование ключевых слов повысит точность поиска.
Россия

Российская академия и война

«Академический патриотизм» и «чистая наука» против «академического гражданства».

Дмитрий Дубровский Aug 15, 2022
Полярные позиции создают эффект взаимной глухоты в диалоге ученых по обе стороны российской границы. (Фото:  Marl Clevenger on Unsplash) Полярные позиции создают эффект взаимной глухоты в диалоге ученых по обе стороны российской границы. (Фото: Marl Clevenger on Unsplash)

Данный материал публикуется Центром независимых социальных исследований на сайте Eurasianet.org в рамках информационного сотрудничества. Представленные в тексте мнения, оценки и выводы могут не совпадать с позицией редакции Eurasianet.org.

 

«Академическое гражданство»

В науке уже давно обсуждается термин «академическое гражданство». Такое понимание академической профессии обязывает преподавателя, студента, исследователя – наряду с обычными преподаванием, учебой, исследованиями – еще и дополнительно служить той стране, где работает университет или институт.

Понимание того, что именно должен обществу преподаватель или ученый в силу своего статуса, очень разнятся. В рамках такого подхода составляющей частью профессии становится именно публичная оценка состояния политики, культуры и социума.

Университет – помимо других своих миссий – понимается еще и как независимый think-tank. Именно независимость дает ему возможность непредвзято оценивать ситуацию в стране и обществе.

В кризисной ситуации, меняющей социально-политический контекст, такие ученые  – «академические граждане» – либо уезжают из страны, либо уходят во вынужденную внутреннюю эмиграцию. Там они «встречаются» с апологетами «чистой науки», отрицающими какую-либо социальную роль ученых в обществе.

 

«Чистая наука»

«Гражданское» представление об университете не является общепринятым. Многие ученые исходят из обратного – что любая публичность и участие в принятии решений науке вредит.

С точки зрения этого подхода, главной задачей ученого является «чистая наука», а не противоречивое и зачастую проблемное публичное критическое высказывание, которое является частью академической свободы.

 

«Академический патриотизм»

Совершенно иной подход демонстрирует «академический патриотизм». В кризисной ситуации объявляется, что задачей национальной науки и образования является «безусловная поддержка страны» и ее курса. Когда о какой-либо адекватности этого курса говорить не приходится, такой подход напрямую противоречит как независимости науки, так и критическому мышлению.

Ярким примером такого «академического патриотизма» является известное «письмо ректоров», которому есть вполне историческая аналогия. Точно так же в 1914 году письмом «93»  замарали себя поддержкой националистической и милитаристской политики Германии видные немецкие ученые.

 

Война разделила ученых

Споры между различными группами российских ученых, по-разному воспринявших последствия для своей работы начала военных действий, хорошо описываются этими тремя категориями –

  • «академические граждане»,
  • «академические патриоты»,
  • сторонники (природные или вынужденные) «чистой науки».

 

Вынужденная академическая миграция

Начало войны привело к появлению вынужденной академической миграции, которую многие называют «релокацией». 

Отъезд российских ученых из страны и до начала войны был заметным. По мнению главного ученого секретаря Российской академии наук Николая Долгушкина, в последнее время Россию покидали не менее 70 тысяч образованных специалистов в год.

Такая оценка подвергалась критике, отчасти потому, что критерий «наличие высшего образования» не отражает реальную аффилиацию человека с наукой или высшим образованием. Кроме того, встает вопрос о направлениях миграции. По мнению критиков, большая часть отъезжающих направляется в страны бывшего СССР.

Тем не менее в последние годы выросла и миграция в страны «дальнего зарубежья».

 

«Академические граждане» уезжают

Можно с уверенностью утверждать, что уезжают именно «академические граждане» – те, кто считает невозможным в моральном смысле или просто опасным продолжать логику «академического гражданства» в воюющей стране.

Как отмечает профессор Константин Северинов, «для ученых в целом характерны левые демократические взгляды, способность критически оценивать информацию, высокий уровень зарубежных контактов. А в сегодняшней России это может быть источником серьезных проблем».

Среди тех, кто уезжает, также те, кто не видит возможности преподавать дисциплины, которые в России могут стать источником проблем. Опасными в современной России стали темы, в других странах абсолютно естественные, в их числе:

  • права человека,
  • проблемы демократии,
  • ЛГБТ-исследования,
  • Религиозные меньшинства.

 

Расцвет «академических патриотов»

Ряд ученых и преподавателей приветствовали начало военных действий и проявили себя как «академические патриоты».

Так, ректор МФТИ Дмитрий Ливанов заявил: «У нас есть четкий и понятный вектор развития. В условиях двойных стандартов (разве Стэнфорд, МТИ и другие не работают в области обороноспособности?) мы в полной мере готовы к амбициозным проектам, которые не на бумаге, а на практике нужны для нашей страны».

Сторонники «академического патриотизма» уверены, что война не только не мешает, но даже помогает развитию социального и гуманитарного знания. Например, политолог из МГУ Елены Шестопал предсказывает в ближайшее время «…расцвет социальных и гуманитарных наук, потому что жизнь требует от нас дать профессиональный ответ на вызовы…».

 

Те, кто уехать не может

Наконец, в академии много преподавателей и ученых, кто уехать не может. Прежде всего, это те, чья работа – архивы, лаборатории, поле и прочее – находится непосредственно в России.

Для этих людей произошедшее является серьезной дилеммой: морального несогласия с происходящим и прямой зависимостью от нахождения в стране.

Например, профессор Европейского университета, религиовед Сергей Штырков задается вопросом: возможна ли социальная антропология в России после 24 февраля?

Интересно, что на вопрос о будущем социального и гуманитарного знания в России ученые отвечают по-разному. Так, профессор этого же университета Григорий Голосов отвечает: политология – возможна. Профессор видит разницу между теми, кто «не зависимо от политических взглядов всегда посвящал большую часть учебного времени изложению этих взглядов» (он называет их халтурщиками) – и теми, кто занимается настоящей наукой, которая не строится на обсуждении России, не нуждается в этом. В результате профессор Голосов не видит для себя опасности в занятии ею.

Такая позиция очень показательна. (Хотя применительно к самому профессору Голосову несколько странна, потому что именно его проект исследования электорального поведения стал casus belli между Европейским университетом и государством и одной из возможных причин временного закрытия ЕУСПБ в 2008 г.). 

 

Возможна ли «чистая наука»

Гораздо показательнее, что сторонники таких взглядов действительно не видят необходимости обсуждать «текущую ситуацию» в стране со студентами, считая это отступлением от истинных задач науки и образования. Собственно, такая позиция связана вовсе не с тем, находится ли исследователь в России или уехал.

Так, социолог Виктор Вахштайн утверждает, что основным раздражителем для уехавших является «нормализация» жизни тех, кто остался в стране и обнаружил: «…занятия наукой и преподавание остаются источником смысла даже в самые темные времена».

 

* * *

Разлом в позициях ученых очевиден.

Привычка формулировать свою позицию публично свойственна именно «академическим гражданам». Уехав из страны, где их публичность была серьезно ограничена, они продолжают быть публичными в своей антивоенной критике.

Сторонники «чистой науки» и раньше не пользовались этой привилегией, видя в публичной активности угрозу занятию наукой. Однако теперь их молчание выглядит не как следование привычному паттерну отказа от публичности, а как нежелание высказываться на острые темы из опасения нежелательных последствий.

Многие уехавшие знают, что в России есть запретные для аудитории темы. При этом, на их взгляд, вовсе не все темы в преподавании и исследовании одинаково опасны с точки зрения современного авторитарного режима.

Полярные позиции создают эффект взаимной глухоты в диалоге ученых по обе стороны российской границы. Преодоление этой глухоты чрезвычайно важно для того, чтобы у российской науки и образования было хотя бы какое-то будущее.

Дмитрий Дубровский – кандидат исторических наук, научный сотрудник Центра независимых социологических исследований (Санкт-Петербург), исследователь Лаборатории академической свободы (ЦЕУ), член Правозащитного совета Санкт-Петербурга.

Подписывайтесь на бесплатную еженедельную рассылку Eurasianet (на английском языке).
 

Другие материалы по теме

Россия резко критикует новую миссию Евросоюза в Армении
Россия: что ожидает индустрию разработки видеоигр
Россия реализует газовые планы в отношении Узбекистана и Казахстана

Самое читаемое

Узбекистан: детский труд широко используется и за пределами полей
Китай-Центральная Азия: новые проекты, новые возможности
Бюллетень КНР-ЦА
Узбекистан: суд по каракалпакскому делу закончился суровым приговором предполагаемому зачинщику

Eurasianet

  • О нас
  • Команда
  • Вакансии
  • Перепечатка
  • Поправки
  • Контакты
Eurasianet © 2023