Россия держит границы на замке, опасаясь, как выразился Путин, «неконтролируемых потоков беженцев». Но многие афганцы, уже находившиеся в РФ к моменту переворота, не могут вернуться на родину. Их выдача «Талибану», всё еще считающемуся в России запрещенной террористической организацией, была бы равносильна убийству. Логичному решению – предоставить эмигрантам хотя бы временное убежище – противостоят мигрантофобия и бюрократизм.

Сколько в России беженцев из Афганистана? 

Еще недавно ООН оценивала общую численность беженцев из Афганистана цифрой: 2,6 млн человек. То есть каждый десятый беженец в мире был афганцем. Сегодня эти данные безнадежно устарели.

В январе-декабре 2021-го из Афганистана бежало 111,6 тыс. человек, спасающихся от талибов и экономического коллапса (речь идёт лишь о тех, кого УВКБ ООН удалось отследить).

Подавляющее большинство (85%) афганских переселенцев принимают сопредельные Пакистан и Иран. На этом фоне граничащие с Афганистаном центральноазиатские республики экс-СССР и их бывшая метрополия, Россия, кажутся опоясанными глухой стеной.

Так, Узбекистан заявил, что не принимает афганских беженцев (по официальным данным, в республике осело лишь 150 человек). Туркменистан сделал то же самое и в буквальном смысле отгораживается от беженцев бетонным забором. Таджикистан выказал больше гостеприимства, согласившись принять 100 тыс. человек, но выполняет обещание неохотно. К концу ноября в страну смогли попасть около пяти тысяч афганцев.

В 90-е в России нашли спасение многие сторонники свергнутого просоветского президента Афганистана Мохаммада Наджибуллы. В те времена в РФ насчитывалось около 20 тыс. афганских беженцев и просителей убежища.

Впоследствии их численность падала, и в начале 2010-х была немногим больше полутора тысяч человек. 

За десять последних лет количество афганцев, официально получивших постоянное или временное убежище в России, сократилось более чем вдвое и к июлю 2021 года составила 686 человек, говорится в статистическом обзоре комитета «Гражданское содействие».  

Причина – упорное нежелание властей признавать беженцев, кроме выходцев с востока Украины. За пять лет российские власти отказали большинству афганцев-просителей.

При этом фактических беженцев из Афганистана, вероятно, в десятки раз больше. По данным МВД, на которые ссылается «Гражданское содействие», к концу 2020 года на территории РФ находилось чуть менее 9 тыс. афганских граждан. Однако такая статистика, вероятно, далека от реальности.

«Точных цифр [отражающих количество афганцев, живущих в РФ] нет, но это явно не 9 тыс. Скорее всего, больше 100 тыс.», – говорит Майванд Абдул Гани, юрист «Гражданского содействия», сам в детстве вывезенный из Афганистана.

Некоторые из афганцев десятилетиями находятся «на птичьих правах». Кому-то не дали убежище, кто-то не смог оформить регистрацию по месту жительства и остался жить в России нелегально.

Если в 90-е значительную часть афганских переселенцев составляла образованная элита: чиновники, врачи, профессора, студенты, инженеры, то сегодня диаспора представляет собою срез афганского общества. Здесь и образованные специалисты, работавшие в иностранных компаниях или банках, и силовики свергнутого правительства, и простые парни из провинции, спасающиеся от принудительной мобилизации в отряды талибов, и жители регионов, охваченных голодом и безработицей. Фактически все они – беженцы, признает это государство или нет, считают в «Гражданском содействии».

«Если бы мы говорили с вами год или несколько месяцев назад, то не всех российских афганцев могли бы называть беженцами по факту. Но после того, как талибы, то есть террористы, захватили территорию Афганистана, все [его граждане], оставшиеся в России, должны считаться беженцами», – объясняет правозащитник.

Сколько афганцев прибыли или застряли в РФ после переворота, сказать трудно. Известно, что в августе власти разрешили въехать в страну тысяче афганцев: тем, у кого уже есть российское гражданство (которых вряд ли можно считать беженцами), студентам российских вузов и оформившим российскую визу или вид на жительство.

В августе-декабре РФ несколько раз вывозила людей из Кабула военными самолётами. К новому году в эвакуации была «поставлена победная точка», сообщало издание «Красная звезда». В общей сложности в РФ доставили 970 человек, однако афганцы составляли лишь часть эвакуированных. По большей части, это студенты и предприниматели.  

1 декабря в Москву прилетел самолет с 138-ю афганскими студентами, 18-го – еще один (по сообщению Минобороны, на его борту находилось 200 человек, лишь часть из которых были афганскими студентами). Всего, по оценке Минобрнауки, нужно было вывезти 600-700 афганцев, обучающихся в российских вузах.

Скорее всего, эти студенты – тоже фактические беженцы.

«Группировка “Талибан” стремится держать народ в невежестве и считает образованных людей неблагонадёжными, в особенности тех, кто обучались за границей, в особенности военнослужащих и полицейских. Среди членов этой террористической группы распространено мнение, что все, кто учились в России и странах СНГ, – коммунисты, атеисты и враги ислама, враги мусульман, потому подлежат уничтожению», – писала группа афганских выпускников российских учебных заведений в отчаянном послании к российским властям. 

Число афганцев, самостоятельно въехавших в РФ в текущем году, судя по всему, невелико. По статистике МВД, в январе-сентябре (более свежие данные пока не опубликованы) афганцам выдали 1,6 тыс. виз, меньше, чем за тот же период 2020-го (2,3 тыс.) и 2019-го (2,2 тыс.). Однако это не значит, что желающих попасть в Россию не стало больше.

«В 2020-м из-за коронавируса уменьшилась возможность получить визы. Теперь их могут получить члены семьи [тех, кто уже легализовался в РФ] – мать, отец, муж, жена, дети – и студенты», – поясняет Абдул Гани.

Холодный приём

Большинство новых афганских беженцев – это те, кто уже находился в России на момент переворота и теперь не может вернуться назад, опасаясь репрессий (как, например, наркополицейские, проходившие курсы кинологов). Однако их безопасность на новом месте также не гарантирована. 

Большинство фактических беженцев в России не может не только получить убежище, но и попросить о нем.

«В каждом регионе своя практика обращения с беженцами, но везде действуют искусственные преграды. По закону миграционная служба (Главное управление МВД по вопросам миграции, ГУВМ МВД) должна принимать заявления с просьбой об убежище, не важно, имеют ли заявители регистрацию [по месту пребывания или жительства] или нет. Но, например, в УВМ Московской области у афганцев, сирийцев, граждан африканских стран не принимают обращения, если нет регистрации. Более того, сотрудники службы вызывают полицию, которая забирает заявителей, составляет на них протокол и отвозит в суд. А дальше, как повезет: подсудимые получают либо штраф, либо штраф и выдворение. Если принято решение о выдворении, снова обращаться за убежищем бессмысленно. Если только штраф, то после предъявлении квитанции об оплате сотрудники [УВМ] допускают беженца к процедуре», – рассказывает юрист «Гражданского содействия».

Из тех, кто избежал подножки на старте, немногие доходят до финиша. За последние десять лет российские власти удовлетворили лишь 10% ходатайств афганцев о признании беженцами (225 из 2,8 тыс.). Временное убежище сроком на один год предоставляют чаще, но всё равно очень редко: из 470 обращений, принятых в 2020-м, удовлетворили меньше половины – 207.

Впрочем, в последние месяцы отношение к афганцам стало несколько более гуманным. Территориальные миграционные службы, как и прежде, отказывают большинству ищущих убежища, но ГУВМ МВД стало чаще отменять подобные решения, отмечает Абдул Гани.

Многие афганцы живут в России под угрозой депортации. Несмотря на то, что талибов всё ещё считают террористами и, следовательно, высылка людей в Афганистан равносильна их выдаче преступникам, бывает, что правоохранительные органы игнорируют подобные соображения.

«В ноябре в Воронеже полицейские остановили машину, в которой ехала семья афганцев. У родителей было временное убежище, а у двоих старших сыновей – решение об отказе. Родителей отпустили, а сыновей отвезли в отделение. Суд приговорил их к выдворению их из страны. Нам удалось отменить решение в вышестоящей инстанции», – рассказывает Абдул Гани.

Это – не единственный подобный случай. В июле петербургский суд приговорил к депортации пятерых афганцев, приехавших в Россию как футбольные болельщики и попросивших об убежище. В октябре вышестоящий суд отменил решение.

Не всегда подобные истории имеют счастливый конец. Летом Выборгский суд выслал семью Мариам Сафи, пробиравшуюся через РФ в Финляндию. Судя по сообщениям СМИ, женщине, бежавшей от принудительного замужества, не просто предписали выехать из РФ, а поместили её и близких в спецприемник. Позднее родственников разлучили и отправили в Афганистан.

Иногда депортации выглядят как политический заказ. Так, по сообщениям, студента краснодарского вуза и антиталибского активиста Рафиуллу Рохани задержали в аэропорту «Домодедово» и без объяснения причин препроводили на рейс, следующий в Доху (вскоре Рохани оказался в Иране). Как утверждает источник «Независимой газеты», вернуть Рохани, принадлежащего к влиятельной афганской семье, на родину, попросили талибы, и российские власти не замедлили оказать любезность.

Почему Россия не принимает беженцев

Вклад РФ в разрешение гуманитарного кризиса в Афганистане в основном сводится к «разоблачению западного лицемерия». Россия не только не хочет размещать эмигрантов на своей территории, но и противится их въезду, даже временному, в страны Центральной Азии.

После того, как Путин призвал «предотвратить неконтролируемые потоки беженцев», усилив меры безопасности на южных рубежах, в Кремле заговорили о модернизации пограничной инфраструктуры и призвали ОБСЕ помочь Душанбе, Ташкенту и Ашгабату бороться с нелегальной миграцией. 

В декабре Владимир Путин и Эмомали Рахмон договорились, среди прочего, об укреплении таджикско-афганской границы (её оборудуют новыми погранзаставами, а пограничников снабдят новым оружием и техникой). Узбекско-афганская граница и так считается одной из самых неприступных в мире: её защищают заборы с колючей проволокой под напряжением и минные поля. Что-то подобное, кажется, мечтает построить и Ашгабат.   

Расхваливая адекватность и договороспособность новых афганских правителей, российские чиновники, в то же время, не скрывают опасений по поводу проникновения в РФ террористов и наркотиков с территорий, контролируемых талибами.

«Кто среди этих беженцев, откуда мы знаем? Их могут быть тысячи, а то и сотни тысяч, а, может быть, и миллионы, а у нас с ближайшими союзниками и соседями никаких визовых ограничений, и граница - тысяча километров. Сел на что угодно - хоть на машину, хоть на осла и поехал по степи. И что мы будем с этим делать?», – заявил Путин.

Для подобных страхов есть определенные основания. Хоть талибы и уверяют, что их амбиции не простираются дальше собственной страны, победа движения может вдохновить исламских радикалов по всему миру, в том числе и в РФ. К тому же в Афганистане действуют и другие фундаменталистские группировки, последователи которых теоретически могут оказаться среди беженцев.

В конце сентября в Екатеринбурге уже арестовали пятерых мужчин, по версии следствия, ассоциировавших себя с талибами и готовивших теракт. Впрочем, граждан Афганистана среди них не было, и имели ли арестованные организационные или только идейные связи с «Талибаном», сказать трудно.

Однако, если следовать этой логике, ни одна страна мира не должна принимать беженцев из «горячих точек», где орудуют вооруженные радикалы, ведь среди выживших могут оказаться экстремисты и преступники. Фактически отождествляя жертв и агрессоров, Москва занимает глубоко аморальную позицию, считает защитница прав мигрантов Валентина Чупик, недавно вынужденная покинуть РФ по политическим причинам.  

«В России беженцами считают только украинцев, но не мусульман или африканцев из христианских стран. Вера не играет определяющего значения — это биологический расизм», – убеждена собеседница Eurasianet.org.

Представления о том, что можно построить стену между РФ и Центральной Азией, наивны, как из-за огромной протяженности границ, так и по причине царящей в регионе коррупции. В итоге, террористам и прочим злоумышленникам не составило бы труда проникнуть в Россию через сопредельные страны за взятку в какие-нибудь $300, полагает Чупик.

Другой причиной, по которой РФ остается в стороне от международных усилий по спасению афганцев, является убеждение, что расхлебывать «кашу» в центральноазиатской стране должны те, кто её заварил (по логике Кремля, США и их союзники).

«Мы не собираемся делить бремя ответственности за то, что было не только не поддержано нами, а что было нами осуждено», — категорично высказался в сентябре министр иностранных дел Сергей Лавров.

Это, впрочем, не совсем так, ведь в 2001-м Москва поддержала ввод в Афганистан войск западной коалиции и на первых порах помогала ей в борьбе с талибами. Кроме того, роль советско-афганской войны в крахе афганской государственности вряд ли подлежит сомнению. Считая себя правопреемницей СССР, РФ могла бы иначе относиться к афганцам, некоторые из которых, кажется, еще не забыли о прежних советских идеалах «интернациональной дружбы». 

К несчастью для беженцев, российская элита, очевидно, больше не склонна принимать в расчет подобные идеалистические мотивы. Шесть лет назад Россия точно так же самоустранилась от участия в судьбе сирийцев. При этом, как отмечали в Humans Right Watch, российские авиаудары в этой стране «характеризовалось неизбирательными бомбардировками школ, больниц и рынков» (Россия, разумеется, отрицает обвинения).

Россия и её союзница Беларусь рассматривают беженцев и мигрантов исключительно как оружие в гибридной войне с Западом, полагают некоторые аналитики, пишущие о ситуации на польско-белорусской границе, где толпы отчаявшихся людей (в том числе из Афганистана), пытаются прорваться в пределы ЕС.

Двойственность российской позиции по беженцам, описываемым пропагандой, то как «угроза европейской цивилизации», то как жертвы американского империализма, позволяет Кремлю, в зависимости от обстоятельств, играть на ксенофобных настроениях внутри страны и вовне или заявлять о моральном превосходстве над Западом. При этом судьба людей, оставшихся без родины, крова, близких и средств к существованию едва ли берётся в расчет.