Законопроект, который, по сообщениям, готовят, но еще не обнародовали члены Совета Федерации, позволяет причислить к инагентам не только зарегистрированные НКО или СМИ, получающие какие-то доходы из иностранных источников, или сотрудничающих с ними россиян, но и организации, не имеющие юрлица, иностранных преподавателей и людей, собирающих невыгодную властям информацию.

Нынешние законы оставляют лазейки, позволяющие «внешним силам» вмешиваться во внутренние дела РФ, заявляют авторы инициативы.

Данная инициатива может стать новой атакой на свободу слова, которая, возможно, останется бесплодной, полагают эксперты, опрошенные Eurasianet.org.

Как эволюционировали нормы об инагентах

Первая редакция закона об НКО-инагентах появилась в 2012-м, на фоне массовых протестов против фальсификаций на выборах.

По мнению некоторых исследователей, НКО стали «школой демократии» для многих россиян в тот период, что способствовало политизации общества.

Власти расценили ситуацию по-своему: как идеологическую диверсию Запада. Организациям, получающим средства из-за рубежа и занимающимся политической деятельностью (то есть пытающимся воздействовать на решения властей или общественное мнение), предписали добровольно зарегистрироваться в реестре Минюста. В противном случае им грозили крупные штрафы или приостановка деятельности.

Инагентов обязали сообщать о присвоенном статусе в своих публикациях, регулярно отчитываться об источниках, объеме и целях иностранного финансирования, а также ежегодно проходить аудит.

Закон осложнил жизнь многим представителям «третьего сектора».

«НКО, которая, предположительно, является инагентом, должна сама подать уведомление в Минюст о включении в реестр. Если она этого не сделала, Минюст подает в суд исковое заявление, и этой НКО назначают штраф от 300 тыс. рублей (сумма, эквивалентная десяти средним месячным зарплатам). Для маленьких НКО это большие деньги, и не все [после этого] могут существовать», – говорит Михаил Ахметьев, эксперт включенного в реестр инагентов центра «Сова».

НКО-иноагентам приходится платить за услуги аудиторов (от 15 тыс. рублей по данным сайта reg-nko.ru) и заниматься обременительной бумажной работой.

Клеймо инагента вредит репутации. Многие структуры, особенно связанные с государством, опасаются иметь дело с НКО из списка Минюста, добавляет собеседник.

Закон критиковали за размытость определения политической деятельности, которое включает проведение митингов и соцопросов, наблюдение за выборами, сбор подписей под петициями, публичную критику власти, а также «формирование общественно-политических взглядов».

В итоге инагентом можно объявить практически любую НКО, имеющую связи за рубежом, констатировал Совет по правам человека. 

Пик «агентомании» пришелся на середину десятилетия. Позднее «список инагентов» сокращался, так как ряд НКО отказались от зарубежных грантов, закрылись или смогли доказать свою «благонадежность».

Сейчас в перечне Минюста 66 объединений. Среди них – как яркие оппоненты Кремля, вроде Фонда борьбы с коррупцией, так и НКО, далекие от большой политики, например, челябинское диабетическое движение «Вместе».

Усилившийся контроль уменьшил общее число НКО в России. В 2015-м их стало на треть меньше, чем в 2012-м, констатировали в Общественной палате (Минюст информацию опровергал). В 2020-м само ведомство отчиталось о снижении количества НКО на 4,5% за три года.

Некоторые общественники избегают контактов с иностранцами, оппозицией или потенциально опасных тем, боясь получить «черную метку». Тем не менее, нормы касающиеся инагентов, неоднократно ужесточались.

В 2015-м приняли закон о нежелательных организациях. К ним отнесли иностранные или международные НКО, обвиняемые в подрывной деятельности. В новый реестр попали три десятка главным образом американских фондов. За руководство их деятельностью в РФ грозит до шести лет тюрьмы, а за контакты с нежелательными структурами – штрафы.

Это еще больше сузило круг возможных источников финансирования третьего сектора, особенно раздражающей власти деятельности, вроде выявления нарушений на выборах или защиты прав ЛГБТ.

«Есть НКО, получающие средства из Фонда президентских грантов, но там акцент делается на работе с социально незащищенными группами населения, экологической, медицинской [тематике]... Организации, контактирующие с общественно-политической повесткой, в последнее время не в приоритете», – отмечает Ахметьев. 

В 2017-м закон об иноагентах распространили на некоторые иностранные СМИ. Таковыми объявлены 11 медиа, таких как «Голос Америки» или Радио «Свобода». 

С конца прошлого года СМИ-инагентом можно признать и человека, сотрудничающего с такими медиа или распространяющего их публикации, и при этом получающего деньги из-за рубежа (неважно, за эти услуги или нет).

Такие граждане обязаны учредить юрлицо (что является довольно затратной процедурой) и метить свои высказывания «штампом» инагента. В противном случае публикацию можно заблокировать.

В законе видят угрозу журналистам, блогерам, активистам, а также ученым, чьи исследования финансируют зарубежные научные фонды.

Однако на практике закон еще ни разу не применялся. В реестре СМИ-иноагентов пока не числится ни одного «ИП». 

«Это настолько бредовые нормы, что их не знают, как применять… [Власти] пытаются создать больше возможностей для репрессий в случаях, когда это им понадобится. Это дамоклов меч», – считает сопредседатель Профсоюза журналистов Игорь Ясин.

Мнение разделяет и журналистка Татьяна Вольтская, работающая на Радио «Свобода». 

«Это закон, который даст возможность, если не понравился конкретный господин или госпожа А, обрушить на них [репрессии]. Пока ничего не происходит, но все [мои коллеги] на низком старте и не знают, как доживут до завтра», – говорит она. 

Что предлагают сенаторы

Инициатива Совфеда, похоже, продолжает ту же линию, что и прошлогоднее нововведение.

Она призвана ликвидировать лазейки, якобы, позволяющие загранице «влиять на внутриполитическую систему» РФ через незарегистрированные организации, людей, собирающих якобы вредоносную информацию, а также «иностранных учителей», готовящих россиян к протестам, передает «Коммерсантъ» слова руководителя сенатской комиссии по защите суверенитета Андрея Климова.

Что именно ждет новые категории инагентов, ясно не до конца. Организации без юрлица могут заставить отчитываться о своей деятельности и записываться в реестр инагентов, предполагают эксперты.

Минюст уже разработал законопроект, обязывающий незарегистрированные общественные организации информировать власти о своем существовании, уставе, руководстве и так далее под страхом запрета. В настоящий момент инициатива проходит антикоррупционную экспертизу.

Опасаясь давления, некоторые российские НКО предпочитают действовать неформально (закон пока этого не запрещает).

Так поступила признанная инагентом ассоциация «Голос», преобразованная в одноименное общественное движение, следящее за ходом голосования.

Общественной организацией без официального статуса является и «Открытая Россия», с тех пор как сетевое движение с тем же названием признали нежелательным. Структуру связывают с живущим в эмиграции бизнесменом Михаилом Ходорковским.

Директор «Открытки» Андрей Пивоваров не ждет, что новая инициатива ухудшит и без того непростые условия работы организации. 

«На наш счет невозможно положить иностранные средства. Вы не можете сделать пожертвование с карточки иностранного банка», – утверждает он.

По мнению Пивоварова, сегодня ничто не мешает закрыть любую неугодную властям структуру, независимо от наличия или отсутствия у нее юрлица (например, надуманно обвинив ее в экстремизме). Поэтому очередные инициативы против НКО-инагентов – не более чем пиар.

Наибольшие опасения у экспертов вызывают предложения, касающиеся людей, собирающих невыгодную властям информацию или преподающих что-то, что не нравится государству.

Говоря об «иностранных учителях», сенаторы, вероятно, имеют в виду участников семинаров для активистов, журналистов или сотрудников НКО, которые проходят за рубежом или в России при участии иностранных специалистов.

Подобные встречи беспокоят высокопоставленных силовиков. Так, секретарь Совбеза Николай Патрушев недавно обрушился на западных политтехнологов, якобы, обучающих российских оппозиционеров технологиям «цветных революций».

«Подозрительных» иностранцев выдворяли из России и раньше. Например, в 2015-м из Нижнего Новгорода депортировали сотрудника датского Института против пыток, проводившего тренинги для правозащитников. В прошлом году рязанский суд оштрафовал и изгнал пятерых американцев, читавших лекции студентам по приглашению местных бизнесменов.

Неясно, коснутся ли санкции лишь иностранцев или затронут также участников подобных мероприятий.

Возможность введения запрета на участие россиян в семинарах нежелательных НКО анонсировали в мае. Законопроект, поддержанный Кабмином, могут внести в Госдуму уже этом году. 

Граждан, собирающих секретные или угрожающие безопасности сведения и передающих их за рубеж, сегодня могут обвинить в госизмене или шпионаже. Новый закон, видимо, расширит сферу нежелательного.

«Как будет сформулировано [положение] про сбор информации для иностранных структур? – ставит вопрос Михаил Ахметьев из центра «Сова». – Сбор секретной информации – это уголовная статья. Здесь же придумают что-то более абстрактное, подо что теоретически может подпасть больше людей. Можно предположить, что [норма] будет сформулирована так же путано и туманно [как определение политики в законе об НКО-инагентах] и допускать широкие трактовки».    

Например, инагентами могут признать независимых экспертов, готовящих доклады о соблюдении прав человека для ООН и других международных организаций. Под определение подходят и исследователи, получающие зарубежные гранты, если тематика или результаты их работы не понравятся властям.   

«Власти пытаются создать больше возможностей для репрессий в случаях, когда это им понадобится… Это все тот же тренд на удушение свободы слова и критики в любом виде», – считает Игорь Ясин из Профсоюза журналистов.

«Ждем, когда ударят дубиной по голове, и нет возможности увернуться», – передает настроения коллег с Радио «Свобода» Татьяна Вольтская.