В России участились массовые отравления суррогатами алкоголя на основе метанола. В начале октября в больницы Оренбургской области попали 64 человека, 35 из них умерли. Тогда же трагедия разыгралась в Екатеринбурге – там погибло 18 человек.

Инцидент в Оренбуржье – один из самых крупных за всю постсоветскую историю. По данным ТАСС, в РФ было лишь три случая, когда заменители спиртного унесли более двух десятков жизней за раз. Он напоминает события пятилетней давности в Иркутской области – тогда скончались 76 человек, выпивших концентрат для ванн, содержавший метанол.

Хотя столь массовые отравления бывают нечасто, менее крупные инциденты – не редкость. Так, в конце августа метанол оборвал жизни пятерых белорусских рабочих, приехавших на заработки в Карелию, а недавно жертвами бутлегеров стали двое крымчан и трое курганцев.    

За прошлый год случайные отравления алкоголем (СОА) стали причиной 10,2 тыс. смертей, сообщал «Росстат». Это намного больше, чем в предыдущие годы, когда статистика зафиксировала 6,4 тыс. (2019) и 6,7 тыс. (2018) подобных происшествий. Некоторые эксперты полагают, что реальная смертность от СОА в полтора раза выше регистрируемой.

Какая доля подобных смертей вызвана суррогатами, сказать трудно, поскольку отправиться на тот свет можно и злоупотребив легальным алкоголем, а отдельная статистика по метанолу не ведётся.

Тем не менее наличие на рынке огромных объемов неучтенного нелегального алкоголя возможно объясняет, почему, формально не являясь европейским лидером по количеству потребляемого спиртного на душу (согласно докладу ВОЗ, россияне пьют меньше французов, немцев, бельгийцев, ирландцев), Россия имеет куда большую смертность от СОА: в ЕС на 100 тыс. населения приходится менее одного подобного случая в год, а в России – семь.

Власти давно обещают пресечь распространение нелегальных напитков сомнительного качества и взять под контроль оборот метанола. Однако потребители дешевого пойла продолжают травиться. Почему это происходит?

Бутлегеры бессмертны, пока потребители бедны

Согласно официальным данным, потребление крепких напитков в России в целом снижается: на треть за десятилетие, по подсчетам Минздрава. Однако некоторые эксперты сомневаются в справедливости подобных выводов. Вопрос не в том, больше или меньше пьют, а в том, больше или меньше пьют легальной продукции, комментировал данные о снижении спроса на водку глава отраслевого союза производителей алкоголя Игорь Косарев. По его оценке, около 35% спиртного, потребляемого в стране, выпускается нелегально и не учитывается статистикой. Схожие цифры называли и другие специалисты.

Планы властей сократить потребление неучтенного алкоголя с 2,6 литров на душу в 2019-м до 1,2 литра в 2024-м пришлось скорректировать как нереалистичные, сообщало издание РБК со ссылкой на Счетную палату. Теперь прогнозные темпы снижения составляют лишь 0,1 литра в год.   

Нелегальный рынок разнообразен: тут и продукция легальных производителей, сбываемая по нелегальным каналам, и напитки домашнего производства, и кустарные подделки, и вещества, не предназначенные для приёма внутрь, но продаваемые и покупаемые с этой целью.

Эпизоды массовых отравлений обычно связаны с двумя последними категориями товаров. Так, виновником иркутской трагедии стал цех, выпускавший «жидкость для ванн» под маркой «Боярышник» (повторяющей название аптечной настойки, любимой сердечниками и пьяницами). В Оренбуржье яд прятался под этикеткой водки несуществующих марок; в Екатеринбурге – под видом «чистого» спирта, продававшегося из-под полы.

Часто нелегальные производители используют технический этиловый спирт, сырьем для которого служит нефть или целлюлоза. Но иногда, по ошибке или незнанию, фальсификаторы добавляют в свои зелья метанол, 25-100 мл которого вызывают мучительную смерть.

«Метанол дешевле [этилового спирта]. Но бутлегеры зарабатывают не на экономии затрат сырья и материалов, а на неуплате акцизов. Их высокорентабельный бизнес требует тишины», – объясняет гендиректор Клуба профессионалов алкогольного рынка Максим Черниговский. 

Непрофессионалу сложно отличить метанол от этанола по цвету или запаху. Народные средства, вроде раскаленной медной проволоки или картофелины, не всегда работают. В итоге бутлегеры, закупающие спирт где придётся, нередко сами оказываются обмануты, отмечает эксперт.  

Опасно и кустарное производство спирта. Продажи самогонных аппаратов в России растут: в 2020-м наблюдатели зафиксировали на треть больше специфических поисковых запросов на эту тему, чем годом ранее.

При изготовлении самогона конечный продукт следует очищать от вредных примесей, содержащих метанол: так называемых «голов» и «хвостов». Тем не менее «головы» или «первак» ценится в народе, что приводит к печальным последствиям.

Бытует мнение, что отравиться метанолом рискуют исключительно хронические алкоголики, готовые пить «всё, что горит». Это не так, объясняют авторы социологического исследования из Московской школы управления «Сколково». Главная причина, заставляющая потребителей покупать спиртное в нелегальных точках продаж, – бедность.

Минимальная розничная цена водки в России – 243 рубля за пол-литра, тогда как у бутлегеров она может стоить 100-150 рублей, а заменители (например, разбавленный спирт или дешевый самогон) – 50-100 рублей. Существенная экономия для людей с месячным доходом в районе прожиточного минимума – 10-13 тыс. рублей, и даже тех, кто живет на медианную зарплату: 27 тыс. рублей в месяц.

Многие россияне доверяют бутлегерам даже больше, чем официальным поставщикам. В определенных кругах принято считать, что качество водки, в отличие от вина или пива, всегда примерно одинаково, а на прилавках стоят те же самые подделки, только по завышенным ценам.

«Я не знаю, за что переплачивают. За акцизы, за сборы, за налоги, за жадность продавцов, которые продают эту водку. За сетевые жадности», – цитируют авторы исследования одного из своих информантов.

Некоторые убеждены, что риск отравиться, покупая спиртное у знакомых ларечников, соседей, таксистов и так далее, меньше, чем в магазине. Такие люди больше доверяют тем, кто им социально близок, чем «буржуям» и государству.

В пандемию россияне стали больше пить, а их доходы сократились. Неудивительно, что спрос на суррогаты вырос. «Любой кризис в экономике подталкивает людей к поискам дешевых заменителей, причем не только в сегменте алкоголя», – констатирует Черниговский.

Насколько эффективна борьба с бутлегерами?

Правительство борется с пьянством и теневым рынком, повышая акцизы на алкоголь, ограничивая его продажу и контролируя оборот спиртного с помощью Единой государственной автоматизированной информационной системы (ЕГАИС).

Десятилетие назад ставка акциза на алкоголь крепостью свыше 9% составляла 231 рубль на литр содержащегося в нём спирта, а сегодня – 566 рублей на литр.

«Минимальная цена водки – 243 рубля, 160 из которых приходятся на акциз и НДС. Ценовая разница между легальным и нелегальным алкоголем – 200-300%», – указывает Максим Черниговский. По его мнению, высокие акцизы и система минимальных розничных цен не столько помогают бороться с пьянством, сколько делают существование подпольного рынка неизбежным.

Алкоголь запрещено продавать в тёмное время суток, но мера не останавливает любителей выпить. Люди побогаче могут скоротать ночь в баре или ресторане, на которые запрет не распространяется. Кто победнее, пользуются нелегальными точками сбыта, среди которых всё большую роль играет интернет. Набрав в поисковике фразу «купить алкоголь ночью», желающий обнаружит массу предложений.

«Объем нелегальных продаж в интернете – 5-6 млрд рублей. Не понимаю, почему правоохранительные органы не могут решить проблему», – недоумевает глава Клуба профессионалов алкогольного рынка.

Благодаря ЕГАИС удалось полностью убрать нелегальный алкоголь с полок магазинов, имеющих лицензию на торговлю спиртным, утверждают в Росалкогольрегулировании (РАР). Однако такие точки есть далеко не везде. 

«Из 160 тыс. населенных пунктов в 70 тыс. вообще нет магазинов, имеющих лицензию на розничную продажу алкоголя», – приводит данные собеседник Eurasianet.org. Иными словами, значительная часть потребителей попросту лишена возможности купить крепкие напитки законно.

Хотя в теории ЕГАИС должна охватывать всех производителей, импортеров и продавцов этилового спирта, горячительных напитков и прочих спиртосодержащих жидкостей, контроль далеко не тотален.

«Из 186 тыс. декалитров проверенного этилового спирта и 580,7 тыс. декалитров алкогольной продукции 93,8% этилового спирта и 87,6% алкогольной продукции производилось и продавалось незаконно», – показала прошлогодняя проверка РАР.     

В итоге потребитель не застрахован от приобретения опасных суррогатов под видом доброкачественной продукции, ведь отличить одно от другого не так уж просто. Например, прокуратура Оренбуржья советует не покупать алкоголь в ларьках, с рук или в интернете, а также рекомендует сканировать акцизную марку на бутылке и QR-код на чеке с помощью смартфона. Но наткнуться на «паленую» водку можно и в магазине, а смартфон есть далеко не у каждого покупателя, особенно малообеспеченного.

Метанол не поддается контролю

После массового отравления в Приангарье чиновники обещали создать аналог ЕГАИС для метилового спирта. Система, запуск которой планировался в 2020-м, позволила бы отслеживать объемы производства и оборот рынка этого яда, чтобы предотвратить его «утечку» в нелегальные каналы. Проект, однако, не реализован. Вероятно, этому помешали возражения производителей, не желающих нести дополнительные издержки.

Противится отрасль и идее денатурировать вещество, добавляя в него маркеры, меняющие запах и цвет. Это позволило бы легко отличить метиловый спирт от этилового, и отпугнуло бы желающих попробовать токсичный продукт на вкус (поскольку денатурат провоцирует рвотный рефлекс). Идею обсуждали в правительстве еще четыре года назад, но отказались от неё под влиянием химзаводов. Те утверждали, что добавки повлияли бы на качество российского метанола, подорвав его экспорт. Между тем РФ претендует на мировое лидерство в этой сфере, занимая третье место по поставкам после Ирана и Саудовской Аравии. 

В итоге надзор за рынком ограничивается запретом на производство из метанола некоторых технических жидкостей, таких как стеклоомыватели для машин. При этом купить нелегальную «незамерзайку» несложно – ею часто торгуют на обочинах автострад. Многие автолюбители предпочитают её за дешевизну и эффективность, писало издание Autonews.

Специалисты предлагают разные рецепты борьбы с алкогольными суррогатами – от моратория на торговлю спиртосодержащими субстанциями непищевого назначения (введен после иркутских событий, но затем снят) до запрета самогоноварения.

Однако сомнительно, что подобные меры выправят положение, если государство всерьез не озаботится борьбой с бедностью, порождающей устойчивый спрос на дешевое и низкокачественное пойло.