Россия: власти намерены смягчить наказание за «лайк и репост»

Госдума РФ приняла в первом чтении предложенные президентом Владимиром Путиным поправки, смягчающие наказание за «возбуждение ненависти либо вражды» и «унижение человеческого достоинства», а Верховный суд призвал суды к более мягким оценкам в ходе рассмотрения экстремистских преступлений.

Изменения могут смягчить действие закона и даже обеспечить помилование ранее осужденных, но никак не повысят безопасность политических активистов и журналистов, убеждены специалисты.

Суть изменений

В середине ноября Госдума РФ одобрила в первом чтении внсенные президентом Путиным поправки в Уголовный кодекс и Кодекс об административных правонарушениях (КоАП), которые смягчают наказание по части первой статьи 282 УК РФ («возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства»).

Согласно пояснительной записке, законопроект призван «исключить случаи привлечения к уголовной ответственности за деяния, совершенные однократно и не представляющие серьезной угрозы для основ конституционного строя и безопасности государства». Смягчение заключается в том, что привлекать к уголовной ответственности будут только в том случае, если подсудимый уже привлекался к административной ответственности за это деяние в течение последнего года.

Рассмотрение поправок во втором и третьем чтениях планируется завершить до конца осенней сессии. 

Помимо этого, Верховный суд в сентябре 2018 года издал документ, призывающий судебную систему в ходе оценки всех разновидностей экстремистских преступлений (а не только по 282 УК РФ) учитывать не только буквальный смысл публикации в интернете, но и ее контекст, наличие у обвиняемого экстремистских мотивов, охват и состав аудитории, и социальную опасность проступка.

Кого судят за «возбуждение ненависти»

Многие случаи привлечения людей по статье 282 оказались необоснованными, говорится в пояснительной записке без дополнительных подробностей.

Широкую огласку, как правило, получали случаи, которые действительно могут показаться абсурдными.

Например, 20-летний житель Зеленограда Евгений Корт был осужден за скачанное из соцсети «ВКонтакте» карикатурное изображение Александра Пушкина и националиста Максима Марцинкевича. По мнению суда, картинка имела целью «возбуждение ненависти и вражды … по признакам национальности», а критики отмечали, что картинка высмеивает национализм в целом и Марцинкевича в частности.

Летом 2018 года в отношении врача из города Советская Гавань (Хабаровский край), имя которого не сообщается, было возбуждено уголовное дело по статье 282 УК РФ за лайк в сети «Одноклассники», который он, по версии следствия, поставил под записью, осуждающей действия российских войск на юго-востоке Украины, пишет издание Znak.com. Следствие подозревает его в распространении «высказываний, направленных на унижение достоинства группы лиц русской национальности».

Сегодня осужденным части первой статьи 282 УК РФ грозит до пяти лет лишения свободы. Число осужденных по ней в последние выросло с 174 человек в 2013 году до 460 в 2017-м, следует из данных судебного департамента Верховного суда.

К реальным срокам по этой статье приговаривают редко. «Обычно люди садятся, если находились под условным приговором или уже отбывали заключение (тогда им дают новый срок), или когда «возбуждение ненависти» идет в сочетании с другими статьями», — объясняет Александр Верховский, директор информационно-аналитического центра «Сова».

Осужденные, кроме того, рискуют быть включенными в реестр экстремистов и террористов Росфинмониторинга. Сейчас в нем 8,7 тыс. физических лиц, граждан России. «Например, [после включения в реестр] вы не сможете снять со своего банковского счета более 10 тысяч рублей на [одного] едока в месяц. [Также] многие банки [в принципе] не открывают счета таким людям. В результате они не могут найти нормальную работу. Ясного механизма исключения из реестра не существует», — утверждает Верховский.

Зачем властям смягчение наказания

В российском законодательстве есть и другие статьи, карающие за слова в интернете: «оправдание терроризма», «призывы к сепаратизму», «распространение экстремистских материалов», «оскорбление чувств верующих».

По мнению Александра Верховского, в 2000-е годы больше всего таких дел возбуждали в отношении банд националистов, нападавших на мигрантов. Затем в правоохранительных органах решили, что теперь по экстремистским статьям можно сажать за репосты, убежден Верховский. В этот момент статистика экстремистских преступлений пошла вверх. В 2015 году общее количество выявленных экстремистских преступлений, по данным Генпрокуратуры, выросло на 28,5% до 1,3 тыс., в 2016-м — до 1,4 тыс., в 2017-м — до 1,5 тыс.

Власти обеспокоены неконтролируемым ростом «случайных» дел, подсудимыми по которым становятся люди, непричастные к оппозиции, считает Верховский. «Теперь, похоже, наверху кто-то спохватился… Речь идет о том, чтобы сделать антиэкстремистское законодательство более сфокусированным, с более ясными формулировками», — отмечает он. Отметим, что пока изменения касаются лишь одной статьи (282 УК РФ).

Рост интереса правоохранителей к лайкам и репостам, возможно, обусловлен «палочной» системой полицейской отчетности, согласно которой МВД стремиться выполнять формальные количественные показатели. «Палкой» на полицейском жаргоне называют отметку в журнале, от количества которых зависят премии полицейским.

«Так называемые «экстремистские составы» — это просто подарок. Делать не нужно вообще ничего: специальные программы выявляют в соцсетях крамольные посты и комментарии по ключевым словам. Оперативник лишь фиксирует их с участием понятых, и подшивает материал к делу. Ему не нужно даже ничего расследовать — этим занимается [как правило] Следственный комитет», — говорит журналист Сергей Вилков, фигурант нескольких антиэкстремистских процессов. По свидетельству бывших сотрудников СК и сообщениям СМИ, в ведомстве также применяется «палочная» система.

МВД существование «палочной» системы отрицает: формально она отошла в прошлое после реформы милиции 2010 года. Однако эксперты не сомневаются в том, что силовики по-прежнему ориентируются на формальные количественные показатели. «Никто не говорит: «Дайте нам по области 15 возбудителей ненависти и троих оправдателей терроризма», но элемент соревновательности присутствует. Если отделы [по противодействию экстремизму] работают, было бы странно, если бы они не производили никакой "продукции". Нужно, чтобы [теперь] правоохранительные органы получили ясный сигнал сверху, что эту гонку надо сворачивать», — считает Александр Верховский.

От неформальных указаний, спускаемых по вертикали исполнительной власти, зависит позиция судов в делах об экстремизме, считает юрист международной правозащитной группы «Агора» Виталий Черкасов. Косвенно об этом свидетельствует крайне низкая доля оправдательных приговоров — 0,2% (по данным РБК) по всем категориям дел в 2017 году, отмечает он.

Мотивом смягчения антиэкстремистской практики могут быть и соображения экономии. В 2017 году Европейский суд присудил 13,6 тысяч евро компенсации Станиславу Дмитриевскому, одному из первых россиян, осужденных за экстремизм, пишет «Коммерсантъ». В 2006 он получил два года условно за публикацию текстов лидеров чеченских сепаратистов. «ЕСПЧ может начать массовое рассмотрение таких эпизодов, с соответствующей нагрузкой на бюджет РФ», — отмечает Сергей Вилков.

К чему приведут изменения

После принятия законопроекта появится шанс на пересмотр ранее оглашенных приговоров, в том числе в отношении тех, у кого не истек срок судимости — пять лет. С 2013 года по 2018 год осужденных по первой части статьи 282 УК РФ было больше 1,5 тыс. человек, следует из данных судебного департамента Верховного суда.

Однако правозащитники расходятся в оценках перспектив пересмотра. По мнению Александра Верховского, хотя смягчающее изменение должно иметь обратную силу, на практике добиться отмены прежних решений будет непросто. «По уже вступившим в силу приговорам дело будет решаться так: адвокатам придется обращаться в Верховный суд, который примет какое-то общее решение», — считает он.

Иной точки зрения придерживается руководитель «Агоры» Павел Чиков, надеющийся на массовую отмену приговоров обычными судами. Так как осужденных к реальным срокам по статье 282 в чистом виде немного, шанс выйти на свободу после президентских поправок получат единицы.

Что касается рассмотрения дел в будущем, помимо поправок в статью 282 УК РФ, может измениться подход к рассмотрению дел по всем антиэкстремистским статьям. Верховный суд 20 сентября 2018 года издал постановление, в котором порекомендовал судам принимать во внимание не только буквальный смысл сказанного или написанного, но и ее контекст, а также наличие у обвиняемого экстремистских мотивов, охват и состав аудитории, социальную опасность проступка.

Решение не стало революционным. В ноябре 2016 ВС уже призывал к «более детальной оценке действий», расцениваемых как возбуждение ненависти, пишет агентство «Рапси». По мнению некоторых экспертов, новое постановление, тем не менее, может благоприятно сказаться на судебной практике. «Если в нескольких случаях суды завернут дела на этапе открытия, другие следователи [ведущие дела об экстремизме] будут серьезнее относиться к материалам, с которыми работают», — считает Александр Верховский.

Противоположного мнения придерживается Виталий Черкасов. «Судебная система выполняет государственную программу по приглушению общественной критики. Пока есть указание  делать статистику на данных [экстремистских] составах [преступлений], судьи не будут обращать внимания на рекомендации Верховного суда», — полагает адвокат.

«Кампания по борьбе с «перегибами на местах» будет вестись, но это лишь снизит давление на «случайных» экстремистов и никак не скажется на безопасности реальных политических активистов и журналистов», — заключает Сергей Вилков.