«Разговоры о важном», уроки начальной военной подготовки, занятия с участием вернувшихся с фронта бойцов, военизированные линейки, обязательное поднятие флага и прослушивание гимна – после начала войны в Украине все это становится частью школьного образования в России. Опрошенные Eurasianet.org эксперты, учителя и родители отмечают: несмотря на то, что государство основательно взялось за «патриотическое воспитание» детей, Россия находится еще в начале процесса, который отнюдь не однороден и может привести к непредсказуемым последствиям. Пока происходящее сильно напоминает неудачный косплей советских практик и в некоторой степени выглядит трагикомично.

«Папа, а тебя не денацифицируют?»

Война в Украине затронула большинство сфер социально-экономической жизни в России. Не осталось в стороне школьное и даже дошкольное образование. Почти сразу после начала боевых действий руководство РФ пришло к выводу, что недостаточно уделяло внимания патриотическому воспитанию граждан. И уже в апреле на всероссийском форуме «Сила – в правде» министр просвещения РФ Сергей Кравцов выдвинул ряд инициатив, которые должны были сформировать у школьников чувства патриотизма и гражданственности. Например, поднятие флага и прослушивание гимна, а также «разговоры о важном» по понедельникам.

По замыслу, эти занятия должны были касаться «правильной истории». И хотя в некоторых школах уроки, на которых объяснялись «причины» войны в Украине, стали проходить еще раньше, официально первое подобное мероприятие состоялось 1 сентября. Его провел президент Владимир Путин, поведав детям о создании в Украине «антироссийского анклава» и стремлении Москвы «защитить саму Россию».

Тем не менее с самого начала процесс пошел не совсем по плану. Например, 12 сентября на уроке школьники, по рекомендации Минпросвещения, должны были сопоставлять вехи из истории РФ и героев из классической литературы с событиями после 24 февраля. Решение о развязывании войны в Украине авторы методички предлагали называть современным проявлением патриотизма. Однако сценарий урока вызвал возмущение многих родителей по всей стране, и упоминания военных действий в Украине в итоге из него исключили. Министру Кравцову даже пришлось объясняться. «Кто-то говорил, там СВО исключили, ничего не исключили, это просто мы все, что касается содержания специальной военной операции, решили не в один урок делать, а по урокам распределить в течение всего учебного года», – оправдывался чиновник уже перед особо «патриотичными» гражданами, которые сочли действия Минпросвещения проявлением излишней мягкости.

Опрошенные Eurasianet.org родители и ученики воспринимают происходящее неоднородно. Кто-то с ужасом ждет усиления милитаризации, кто-то признается, что в их школах «все еще не так плохо», а кто-то в принципе не рассматривает происходящее как проблему. «В нашей школе есть и разговоры про «нацистов», и поднятие флага, и пение гимна, слова которого никто из детей не знает, и помаршировать иногда пытаются. Правда, получается плохо – дети воспринимают это как какую-то скучную чушь. Они хотят лишний раз в снежки поиграть, а не про гениальный план Владимир Владимировича послушать, – рассказал Eurasianet.org отец двоих школьников из Санкт-Петербурга Александр. – Но многое, конечно, зависит от родителей. Например, одноклассница моей дочки пришла на день рождения и говорит: “Бей хохлов, спасай Россию”. Она даже не понимает, что это значит. Говорю ее отцу: “Тебе вообще нормально, что она у тебя такая воинственная?” А он отвечает: “А что не так?” Или мой сын пришел из школы и говорит: “Папа, а тебя не денацифицируют?” Услышал что-то про какую-то денацификацию, испугался, решил уточнить. Давай, говорит, ты, папа, подольше поживешь».

А мама двоих детей из Калуги Юлия на личном опыте убедилась, что степень милитаризации школы напрямую зависит от ее администрации. «Старший сын в 2022-м сменил школу. В первой школе были и Z по стенам, и на классных часах рассказывали, как эта война была нужна, и пытались выгнать на бессмертный полк с непонятными фотографиями. Все идет от директора, комитетов по образованию. Кто-то пытается выслужиться, кто-то понимает, что не надо детям засорять голову. В новой школе про войну не было ни слова. Единственное – бессмысленные “разговоры о важном”. Но все зависит от того, кто их проводит. Если – директор, то она читает по методичке, что у нас самый крупный ледокол, плавает по Северному Ледовитому океану и все там колет, культура самая культурная, ученые самые ученые. А если – классный руководитель, то там обсуждают, кто где собирается учиться, кто пойдет в 10-й класс, зачем учить математику. Нам, можно сказать, повезло. А так много, к сожалению, знаю случаев, когда в школах с особо активной администрацией педагоги отказываются проводить минутки ненависти, а на них потом пишут доносы», – рассказала Eurasianet.org Юлия.

В одной из московских школ, как сообщила Eurasianet.org ученица 8 класса Настя, в сентябре – перед первым «разговором о важном» – вообще произошел курьезный случай. Школьники, вернувшиеся с каникул, активно обсуждали войну и предвкушали рассказы «о мудрости Путина». Но классный руководитель начал настоящий разговор о важном: «Ребята, сегодня мы поговорим, зачем надо учить иностранные языки, и почему без них вы никогда не поступите в хорошие университеты. Например, за границу».

«Происходит тихий саботаж на местах»

В информационное пространство то и дело попадают новости о военизированных линейках и концертах в отдельных школах, почетных караулах у досок памяти с фотографиями погибших в Украине, специальных уроках с участием вернувшихся с фронта бойцов и других схожих активностях. Однако сами учителя тоже признают, что милитаризация школьного образования в России получается отнюдь не однородной.

Так, по мнению председателя независимого профсоюза «Альянс Учителей», педагога-психолога Даниила Кена, хотя усилия государства по идеологической военизации детства распространились на всю страну, для процесса характерна вариативность. Ему известны случаи, когда учителя публично выступили против подобных активностей и были уволены, есть и те, кто безропотно принялся выполнять рекомендации. «Но есть и десятки тысяч учителей, которые ведут себя осторожно. Например, дверь закрыл, один на один с классом всю эту ерунду про “героев спецоперации”, “коварный Запад” и так далее рассказывать не стал, претензий нет, администрация не в курсе или закрывает глаза. То есть происходит тихий саботаж на местах. Поэтому те, кто говорит, что в их школах все не настолько плохо, скорее всего, как раз сталкиваются именно с таким подходом», – рассказал эксперт Eurasianet.org.

Учитель математики из Санкт-Петербурга, член профсоюза «Учитель» Иван Меньшиков пояснил Eurasianet.org, что активность пропаганды зависит и от администрации конкретной школы, и от позиции учителя, и от отношения родителей. «Политическая повестка не должна присутствовать на уроках, насколько это возможно в нынешних реалиях. Отчасти это удается. Многие учителя понимают, что, находясь в своем кабинете, они проводят урок так, как считают нужным. Поэтому многие стараются адекватно относиться к происходящему, и значительную часть проблемы удается если не свести на нет, то устранить наибольший вред. Другое дело, что в каждой школе есть идейные педагоги, которые стремятся передать детям то, что они услышали по “Первому каналу”». По его мнению, сейчас эффект от попытки властей милитаризировать школьное образование пока незначительный. «Если родители занимают адекватную позицию, то ребенок к таким урокам будет относиться с долей скепсиса, не говоря о том, что нередки случаи, когда родители отправляют ребенка на час позже и саботируют на своем уровне всю эту историю», – рассказал педагог.

По словам Меньшикова, родители учеников – это «главный ограничитель для всего этого безумия». «В крупных городах – Москве, Санкт-Петербурге и так далее – мы видим, что чиновники стараются давать поменьше медийных поводов, которые вызывают бурное общественное обсуждение. А в школах поменьше, если есть какой-то местный руководитель, желающий выслужиться, – его мало, что ограничивает. Мы часто получаем информацию по профсоюзной линии от коллег из маленьких городов, сельских школ, какое безумие там набирает обороты, поскольку некому выступить против и придать таким историям публичность. Хочется верить, что наше общество будет сопротивляться навязанному сверху явлению и сдержит чиновников, которые в патриотическом угаре могут пойти на какие-то еще более радикальные вещи», – отметил учитель.

То, как родители могут влиять на ситуацию, например, демонстрирует история, всплывшая в начале января 2023 года в СМИ. Перед Новым годом в школе №140 Советского района Волгограда учительница потребовала от восьмиклассников пройти весьма своеобразный тест. В спущенном сверху опроснике детям предлагалось поделиться отношением к войне в Украине, суициду, смерти за Родину, искуплению грехов и даже абортам. Увидевшие тест родители возмутились, а классная руководительница их реакции искренне удивилась. «Читала все вопросы, прошла сама и не дискутировала. Прислали – прошли», – ответила учительница. Тем не менее активность родителей уберегла большинство детей от прохождения теста. Таким образом готовность родителей вовлекаться в учебные процессы может не только оградить детей от излишней инициативности преподавателей, но и дать карты в руки тем учителям, которые не хотели бы проводить такие мероприятия, но не могут отказать администрации, сославшись только на свое мнение.

Однако родители зачастую оказываются перед довольно сложным выбором, отметил, в свою очередь, Даниил Кен. «Некоторые родители рассуждают так: “Ну, собирают консервы на фронт. Мы, конечно, против того, что наша армия там находится, но это же тоже люди, они ведь реально есть хотят, или им холодно – соберем носки. Замерзающему человеку не дашь носков что ли?” Или в 11 классе рассказывают о “героях спецоперации”, но ведь учитель – сильный математик, в этом году поступать. Что, школу менять? Оправдания все равно находятся», – пояснил психолог.

«В наше время дети не играют в войну»

Тем временем государственная машина не собирается останавливаться. С 1 сентября 2023 года в школы вернутся уроки начальной военной подготовки (НВП), а значит к теоретической вскоре подключится и практическая милитаризация. Изначально идея вернуть НВП возникла у парламентариев, чтобы, по словам лидера партии «Справедливая Россия – За Правду» Сергея Миронова, «провести планомерную подготовку граждан к возможному противостоянию с врагом». Инициативу горячо поддержало Минобороны, а за разработку курса взялось Минпросвещения. Модуль НВП планируют включить в программу ОБЖ. На нем старшеклассников научат воинскому приветствию, обращению с АК-74 и гранатами Ф-1 и РГД-5, строевой подготовке, основам стрельбы, ознакомят со средствами индивидуальной защиты, покажут основы первой помощи в бою и транспортировки раненых.

Впрочем, звучит это, возможно, страшнее, чем может оказаться на самом деле. «За последние 20 лет под предлогом сохранения памяти о Великой Отечественной войне было внедрено в школы и без того много активностей милитаристского характера. Они немного переименовываются, подаются под новой оберткой, но нового мало», – считает Иван Меньшиков.

Глава Политической экспертной группы Константин Калачев, имеющий опыт преподавания истории, согласен, что у нынешних властей проблемы с креативностью. «Сейчас мы видим косплей практик времен СССР. В моем детстве игра в войну была популярна. Но было, что героизировать, были живы ветераны, тема Великой Отечественной войны активно прокачивалась, отсюда и желание поиграть в войну, получить в подарок пистолетик. В наше время дети не играют в войну. Сейчас ребенок хочет новый смартфон со всем набором игр. По сути, это предложение людям из другого века, абсолютно иным с точки зрения восприятия догм и возможностей поиска информации, в целом настроенным в сторону пацифизма, советского опыта военно-патриотического воспитания», – пояснил Eurasianet.org эксперт.

По мнению Калачева, современные дети вряд ли воспримут подобные инициативы с энтузиазмом. И если идеологическая обработка еще может иметь эффект, практическая часть милитаризации в школах вызовет, скорее, негативную реакцию. «Попытка наших уже немолодых руководителей экстраполировать свое сознание на детей провальная. Весь наш детский милитаризм носит искусственный, китчевый характер. Все эти торжественные караулы и воспроизведение кейсов 60-х, 70-х годов выглядят как пародия – пугающе и трагикомично. Пассивное восприятие милитаристской пропаганды – это одна история, а участие в милитаристских играх – другая. Выслушать можно, можно даже согласиться, что американцы негодяи настропалили Украину. А вот реальная возможность попасть в армию, да еще и на полтора-два года, школьникам не понравится. Дети могут быть неустойчивы к пропаганде, но абсолютно точно у них нет мечты умереть на поле боя. Уверен, что фантазии пожилых людей о героической смерти на фронте не могут увлечь молодежь», – пояснил политолог.

Несмотря на ограниченную эффективность такого рода милитаризации, она все же может содержать в себе определенные риски. Так, педагог-психолог Даниил Кен считает, что наиболее уязвимы перед пропагандой войны младшеклассники. В ранних возрастах дети восприимчивее к тому, что им говорят взрослые, и у них в силу естественных особенностей критического мышления меньше возможностей сопротивляться пропаганде. «Младшеклассникам могут и не рассказывать напрямую про войну, “нацизм в Украине” или “единственно возможное, тяжелое, мудрое решение Путина”. Зато там чаще проводятся акции, например, “письмо на фронт”, которая внешне выглядит гуманистически. Проблема в том, что понимать, для чего это делается, дети в начальной школе не могут», – подчеркнул эксперт.

Он напомнил, что исследования немецкого общества времен Третьего рейха показывали: учителя, которые придерживались государственной идеологии и ретранслировали ее школьникам, после падения диктатуры отказались от этих взглядов. То же самое происходило со старшеклассниками и студентами. «Однако дети, которые получали эту информацию в начальных классах, потом тяжелее и дольше от этого избавлялись в силу того, что для них это были укоренившиеся представления», – сказал Даниил Кен.

Эксперт уверен, что подобная политика властей таит мины замедленного действия, которые могут привести к всплеску школьного насилия и агрессии. «Происходит невротизация общества, а с сентября мобилизация затронула миллионы семей. Необязательно, чтобы кого-то из семьи призвали на фронт. У кого-то отец или старший брат прячется, кто-то уезжает или обсуждает отъезд. Или отцу 49 лет – ему, может, и не принесут повестку, но страх и ожидание есть. У кого-то есть родственники, где в семьях кто-то погиб или был покалечен. И когда на фоне этого учитель, а часто это уважаемый ребенком человек, занимается пропагандой, количество частных драм резко увеличивается. Это долгая история, которая еще много лет будет сказываться, поскольку пропаганда войны – это в любом случае способ психологического насилия над детьми», – заключил Даниил Кен.