Спад экономической активности из-за карантина привел к повышению качества воздуха в некоторых городах России, но передышка может оказаться недолгой.

Пандемия заставит бизнес, государство и общество надолго забыть об экологии и вдохнет новую жизнь в отрасли, использующие ископаемые источники энергии, прогнозируют некоторые эксперты. Другие убеждены, что тенденция к повышению экологических стандартов и постепенному отказу от углеводородов никуда не денется.

Получит ли бизнес свободу от эко-регулирования

Заморозить экологическое регулирование до конца 2020 года предложил правительству Российский союз промышленников и предпринимателей (копия документа есть в распоряжении Eurasianet.org).

Проект содержит 73 пункта. Некоторые из них дублируют уже принятые меры. Так, автоматическое продление ряда разрешительных документов (например, лицензий на пользование недрами) и приостановка выездных проверок компаний Росприроднадзором уже применяются на практике.

По мнению руководителя рабочей группы «Охрана окружающей среды» общественного совета при Минприроды Александра Федорова, подобные меры оправданы санитарными соображениями и «не смертельны».

Некоторые другие инициативы РСПП вызвали недовольство в «Гринпис России», где предлагаемое ослабление природоохранного законодательства назвали «попыткой выхода из кризиса за счет природы».

В частности, предлагаемая остановка экологического контроля на производстве приведет к тому, что предприятия смогут получить отсрочки в реализации природоохранных программ, в уплате экологических сборов, говорится в сообщении организации. Также организации получат право не платить штрафы за превышение нормативов по выбросам, приостановится лесовосстановление.

«На распространение [коронавируса] влияет состояние здоровья людей…, а [оно] зависит в том числе от качества окружающей среды, — говорит Федоров. — Один из аргументов [против] предложений РСПП… заключался в том, что… если мы устраним экологическую регламентацию, то получим усиление последствий [пандемии]».

Если бы РСПП разделил свои требования на приоритетные и второстепенные, возможно, некоторые из них были бы приняты, полагает общественник. «Но пока [по данным на 14 мая] они целиком отвергнуты», — добавил он.

Однако есть информация о том, что правительство решило пойти навстречу РСПП по крайней мере по нескольким его предложениям. Это следует из письма и.о. премьер-министра РФ Андрея Белоусова, которое опубликовал телеграм-канал «Зеленый змий».

В частности, чиновник соглашается с двумя одиозными с точки зрения экологов требованиями РСПП: приостановлением общественных слушаний о воздействии проектов на окружающую среду и отсрочкой выполнения обязательств бизнеса по лесовосстановлению на срок до трех лет. Минприроды к 1 июля должно подготовить соответствующие поправки.

Учтет ли антикризисный план интересы природы

Меры, направленные на поддержку бизнеса в условиях эпидемии, вырабатывает правительственная комиссия по повышению устойчивости развития российской экономики.

Хотя термин «устойчивое развитие» ассоциируется, в первую очередь, с экологией, а одной из задач комиссии названо «взаимодействие с представителями научных и общественных организаций», в состав органа вошли лишь представители деловых кругов, включая главу РСПП Александра Шохина, и чиновники (среди которых нет уполномоченных от Минприроды).

Это питает подозрения, что при разработке антикризисной политики экологические соображения не принимаются во внимание. Петиция «Гринпис России», которую на момент публикации подписали 31 тыс. человек, призывает установить экологические принципы работы органа, а также привлечь в него ученых и представителей экологических организаций.

По мнению проектного директора российского отделения «Гринпис» Владимира Чупрова, предложения РСПП или им подобные вполне могут всплыть при обсуждении антикризисной повестки. Эксперт обращает внимание на то, что в числе мер, перечисленных в правительственном плане преодоления экономических последствий коронавируса, есть «отмена ряда разрешений в сферах электроэнергетики и промышленной безопасности». За этой лаконичной фразой может стоять принятие неких ведомственных актов, закрытое от широкой общественности, предполагает собеседник.

Всемирный фонд дикой природы (WWF) призывает Россию включить в свой антикризисный план меры по охране природы, такие как стимулирование «зеленых» отраслей и проектов в области энергоэффективности, отказ от субсидирования добычи ископаемого топлива и закрытие неэффективных нефтяных месторождений, принятие закона об экологической информации и совершенствование института общественной экспертизы.

Едва ли власти будут готовы прислушаться к этим рекомендациям. В день, когда WWF отправил в правительство свои предложения, президент РФ Владимир Путин обсуждал с главной «Роснефти» Игорем Сечиным антикризисные льготы для нефтяников. А незадолго до этого президент одобрил меры поддержки автопрома, против которых выступают экологи.

Перспективы «зеленой» повестки

Экономический кризис совпал с обсуждением проекта Стратегии долгосрочного развития России с низким уровнем выбросов парниковых газов, обнародованного Минэкономразвития в конце марта. Документ предполагает снижение к 2030 году выбросов парниковых газов до двух третей уровня 1990 года.

Промышленники назвали идеи стратегии опасными для развития бизнеса. «По мнению РСПП, предлагаемый показатель является существенным повышением амбициозности» и «может повлиять на снижение конкурентоспособности российской промышленности и отказ от реализации уже запланированных мероприятий», писал «Интерфакс» по результатам анализа отзыва РСПП на предложения министерства.

Некоторые общественные организации и аналитические центры, наоборот, посчитали их слишком скромными, сообщил «Коммерсантъ».

«Россия стоит на развилке. С одной стороны, [глава Роснано Анатолий] Чубайс, "Сколково", "Гринпис" говорят, что климатическая стратегия слабая. С другой, РСПП, «Русал», угольщики говорят Путину: "Туда ходить не надо"», — описывает ситуацию Владимир Чупров из «Гринпис России».

В ближайшие годы как бизнес, так и государство будут снижать экологические издержки, а обедневшее население – требования к экологическому качеству жизни, высказывает мнение  руководитель Центра биоэкономики и эко-инноваций экономического факультета  МГУ Сергей Бобылев.

На первый взгляд, наступивший кризис играет на руку тем, кто считает развитие «зеленой» энергетики непозволительной роскошью и верит, что падение цен на углеводороды повышает их конкурентоспособность по отношению к возобновляемым источниками энергии.

Чупров не согласен с подобной позицией.

«Мы уже проходили [похожую] ситуацию в 2014 году, когда нефть стала дешевле в два-три раза. Было много прогнозов о том, что [рост "зеленой" энергетики] замедлится, но этого не произошло. [Наоборот], в 2014-2015 годах ВИЭ [возобновляемые источники энергии] показали рекорд по количеству вводов [объектов в эксплуатацию] к предыдущему году», — отмечает специалист. 

По его мнению, возобновляемые и ископаемые источники энергии занимают разные технологические ниши. ВИЭ — это на 95% электричество, нефть — на 60-70% транспорт, газ (на большинстве развитых рынков), тепло и газохимия. Поэтому они слабо конкурируют между собой. Ситуация в России, с изобилием углеводородов и ничтожной долей «зеленой» энергии, отличается от мировой. Однако, полагает эксперт, есть драйвер, позволяющий надеяться, что страна все-таки пойдет по «зеленому» пути.

«Наше благополучие зависит от германского и итальянского рынков газа, от угольных рынков Кореи и Японии. [Но] мировые рынки ископаемого топлива, в первую очередь угля, находятся в стадии стагнации и умирания. Страны-потребители российских [углеводородов] постепенно будут отказываться от них. Элита не может этого не понимать. Чтобы хеджировать [сокращать] риски…, они должны думать [о том], что Россия может предложить мировым рынкам взамен, [а также] развивать внутренний несырьевой рынок, чтобы завтра рабочие Кузбасса не перекрыли Транссиб. "Зеленеющие" внешние рынки — основной стимул экологизации и климатизации российской политики. Он сильнее, чем лоббистский ресурс Сечина», — убежден Чупров.