Во многих российских городах растет недовольство жителей в связи с планами по застройке парковых зон. Наверное, впервые за долгое время явную победу в этой борьбе одержали жители Екатеринбурга, где власти полностью отменили строительство. Частично удалось добиться желаемого жителям Петербурга и нескольких других городов.

Общественное недовольство подталкивает власти крупных городов на уступки в области градостроительной политики. Однако проблема сокращения зеленых насаждений не решается системно, убеждены эксперты. Градостроительная политика по-прежнему направлена на коммерчески выгодное использование парков, а сопротивление местных жителей возникает точечно и лишь отчасти меняют подход властей к этому вопросу.

Последние примеры

В последнее время в России произошел целый ряд случаев, когда планы по застройке парков и скверов вызывали недовольство у местных жителей. Некоторые из них закончились в пользу не согласных с планами застройщиков. Протесты в Екатеринбурге, вызванные планами РПЦ и двух металлургических компаний возвести храм в сквере у Театра драмы, завершились успехом для противников строительства. В конфликт даже вмешался президент РФ Владимир Путин.

В Муринском парке на северо-востоке Петербурга начали вырубать деревья для строительства спорткомплекса. Местные жители провели серию пикетов у здания городского правительства с требованием отменить строительство. В результате и. о. губернатора Александр Беглов остановил стройку, объявив выговор двум своим заместителям. В сентябре пройдут выборы губернатора, после которых не исключено, что строительство возобновится.

В крупнейшем парке Москвы «Лосиный остров» хотят выделить 140 га, чтобы построить 19-километровую трассу, а также торговый центр и жилой комплекс. Соответствующее постановление правительства еще не утверждено, однако экологические активисты и местные жители начали проводить пикеты и собирать подписи против строительства. Есть, впрочем, также выступающие на стороне проекта — это жители городов Щелково и Балашиха, которым нужна новая дорога.

В Воронеже проходят митинги против строительства жилых домов в сквере на севере города. Исход этого проекта пока неясен.

В Самаре жители выразили недовольство планами по строительству многоэтажного дома в парковой зоне, однако власти города заявили, что таких планов нет.

Власти Калининградской области объявили о планах «отдельных товарищей» застроить Южный парк, парк Теодора Кроне и Макс-Ашманн-парк. Чтобы этому воспрепятствовать, чиновники хотят придать им статус особо охраняемых территорий, хотя этот процесс тянется с 2017 года.

Недовольство граждан в связи с застройкой парков нарастает также в Казани, Челябинске, Ульяновске, Улан-Удэ.

Города растут, парки нет

Зарубежные исследования показывают, что норма озеленения должна составлять минимум 9 кв. м на человека, а в идеале — 50 кв. м. Норма Всемирной организации здравоохранения также составляет 50 кв. м на жителя, и, согласно ей, хорошими городами считаются такие, где зеленые насаждения составляют 40-60% всего города.

Норма озеленения в России – 16 кв. м расчете на одного жителя, а в Москве — минимум 5 кв. м в придомовой территории на человека и 50 кв. м всего города. Однако в реальности эти требования не учитываются при строительстве и не становятся препятствием, если они нарушаются, отмечают специалисты.

«Зеленые насаждения являются объектом [регулирования] экологического, земельного и градостроительного законодательств, во многом противоречащих друг другу. Это создает правовую неопределенность. Ничего, кроме общих слов об охране зеленых насаждений [в градостроительном законодательстве] не написано. Регламенты устанавливают, что площадь зеленых насаждений должна быть не менее 40% [территории города]. Но я ни разу не слышал, чтобы где-нибудь их несоблюдение стало стимулом останавливать стройки», — говорит эксперт в области городской экологии российского отделения «Гринпис» Василий Яблоков.

«Многие годы Нижний Новгород не соответствовал нормативам по зеленым территориям общего пользования. Общественность тыкала в это носом городскую администрацию. В итоге власти объявили такими территориями необустроенные и труднодоступные для граждан участки на окраинах города. Это было сделано, чтобы [формально] выполнить норматив — 16 метров кв. м. на жителя», — говорит руководитель нижегородского экологического центра «Дронт» Асхат Каюмов.

В Петербурге городской закон содержит перечень зеленых территорий с указанием их площади, но в результате принятых в 2016 году поправок в Градостроительный кодекс из новой редакции петербургского строительного норматива исчезли требования к озеленению.

Количество зелени в городе пока не сокращается, но и не растет, отмечает руководитель центра экспертиз «Эком» Александр Карпов. Однако средние показатели не устраивают жителей густонаселенного центра, а также районов новостроек, где ощущается дефицит парков и прочих объектов социальной инфраструктуры.

«Такие конфликты, как борьба за парк "Малиновка" [на востоке Петербурга, где с 2012 года жители выступали против строительства храма] или [за] Парк имени 300-летия Санкт-Петербурга [на севере города, где «Газпром» хотел построить частную клинику] локализуются в районах, где обеспеченность зелеными насаждениями ниже нормы. Чтобы обеспечить [городское] население, растущее на 30-50 тыс. человек в год, нужны новые парки», — считает Карпов.

Попытки петербуржцев расширить площадь зеленых насаждений встречают сопротивление. В декабре 2018 года депутаты Заксобрания отклонили большинство подобных предложений, поступивших от общественников.

В 2010-х Москва стала ареной множества конфликтов из-за вырубки парков и скверов. Такие события, как защита Химкинского леса (в 2007-2012 годах), парков «Торфянка» (в 2015-2016 годах) и «Кусково» (в 2016 году) сопровождались столкновениями между активистами и полицией, а также частными охранниками и радикальными группировками, действовавшими на стороне застройщиков.

По официальным данным, озелененные территории составляют 49% площади Москвы, однако, по оценке «Гринпис», без учета «Новой Москвы» (территории, присоединенной к Москве в 2012 году), а также крупнейшего в столице парка «Лосиный остров» (основная часть которого приходится на Московскую область) они составляют менее трети площади города.

Доклад правительства Москвы о состоянии окружающей среды за 2017 год (в докладе за 2018 год отсутствует эта информация) оценил зеленые насаждения мегаполиса в 41,3 тыс. га. Российский «Гринпис», проведя анализ спутниковых снимков, пришел к схожему выводу: между 2000-м и 2015 годами зеленые зоны города сократились почти на 700 га (около тысячи футбольных полей) до 41,5 тыс. га.

За то же время население Москвы выросло на 3 млн человек. Лесопарковый защитный пояс Москвы, пострадавший от активного пригородного строительства, по данным Института градостроительного и системного проектирования, был упразднен в конце 1990-х годов. Тогда же, как пишет экологический журнал «Экоград», в городской политике начал нарастать перекос в сторону коммерчески выгодного жилищного строительства, нередко сопровождавшегося уничтожением объектов историко-архитектурного наследия города.

Массовый снос хрущевок в рамках начатой в 2017 году программы реновации московского жилья (по расселению 5 тыс. ветхого малоэтажного фонда) добавил беспокойства за судьбу зеленых насаждений.

«В Москве много строек, особенно из-за реновации. Там, где идет стройка, зеленые насаждения неминуемо рубят, причем беспощадно — не только на территории стройплощадки, но и на подъездах к ней, при прокладке коммуникаций. Для жителей это выглядит как катастрофа. Ее можно было бы пережить, если бы производились компенсационные посадки. Но вырубается больше, чем высаживается, а то, что высаживается, чаще кусты, чем деревья», — говорит депутат муниципального совета района Зюзино Александр Замятин.

На этом фоне столичная мэрия развернула программу озеленения «Миллион деревьев», в рамках которой, как утверждают власти, уже высажено около сотни тысяч. По мнению Яблокова, это несколько разрядило ситуацию, но принципиально ничего не изменило.

Почему парки притягивают застройщиков

Застраивать уже существующие парки и скверы выгодно, так как при этом не требуется никого переселять, ничего сносить или расчищать свалки. Строительство в зеленой зоне повышает привлекательность объекта, будь то жилой дом, церковь или торговый центр. Часто застройщики, возводящие дома в парках, используют факт близости зеленых насаждений в своей маркетинговой кампании.

Чтобы успокоить общественность и обойти юридические ограничения, застройщики иногда маскируют коммерческий интерес социальными и религиозными задачами.

«В Южно-Приморском парке [Петербурга] под церковь был вырезан кусок в 17 тыс. кв. м. Теперь [церковный] приход пытается изменить назначение участка, что позволит строить на нем жилье или торговый центр. Другая схема используется в Муринском парке [Петербурга], где под видом социально-значимого объекта построен спорткомплекс элитного класса, абонемент в котором стоит 100 тыс. рублей [в год]», — приводит примеры лидер движения «Красивый Петербург» Красимир Врански.

Особенно уязвимы зеленые территории с неопределенным статусом. Хотя Земельный кодекс разделяет земли в городах на жилые, производственные, рекреационные и другие зоны, а закон «О защите окружающей среды» запрещает хозяйственную деятельность на территориях зеленого фонда, на практике многие участки не внесены в Государственный кадастр недвижимости, формально являясь неопределенными. Это позволяет сдавать их в аренду застройщикам, не считаясь с интересами жителей.

Как зелень связана с политикой

«Московским властям больше всего хочется отдать любое пространство… под застройку, не соблюдая никакие нормативы. И только упорство москвичей позволяет еще видеть зеленые парки в нашем городе. [Но] и те правительство Москвы хочет превратить… в объекты развлечения, которые… приносили бы прибыль», — пишет баллотирующаяся в Мосгордуму общественница Юлия Галямина.

В свою очередь, градостроители апеллируют к необходимости решать транспортные проблемы и считают экозащитников демагогами.

В сентябре 2017 года в столице состоялись муниципальные выборы, на которых правящая «Единая Россия» потеряла большинство в 32 из 125 районов Москвы. По мнению Василия Яблокова, недовольство вырубкой деревьев также повлияло на исход выборов.

«Многие экоактивисты, защищавших скверы и парки, стали муниципальными депутатами. Это одна из причин, по которым громких конфликтов стало меньше, хотя проблема все еще является актуальной», — считает Яблоков.

«Формально муниципальный депутат может лишь написать обращение в городские органы власти, которые формируют планы будущих посадок, или принять участие в согласовании перечня посадок по программе "Миллион деревьев". Однако есть и неформальные возможности: пользуясь своим символическим положением, мундеп может объединить людей в районе», — говорит Александр Замятин.

Основная причина, по которой конфликты из-за парков и скверов принимают острую форму — отсутствие признанных механизмов их разрешения, таких как социологические исследования, общественные обсуждения и референдумы.

«Публичные слушания [проведения которых требует закон] имеют рекомендательный статус [при этом информация о таких слушаниях часто публикуется в сложнодоступных для неподготовленных пользователей разделах сайта госзакупок]. Голосование на электронных площадках, таких как «Активный гражданин», оставляет огромное поле для манипуляций. В итоге власти и застройщики могут прислушаться или не прислушаться к мнению людей. Когда дело доходит до конфликта, побеждает тот, у кого больше инициативы и ресурсов», — считает Яблоков.

Власти идут на уступки

Тем не менее протесты заставили власти немного скорректировать политику в сфере градостроительства, убеждены эксперты.  

«На определенном этапе [власти Петербурга] действовали в интересах застройщиков. Однако нынешний председатель комитета по градостроительству и архитектуре Владимир Григорьев понимает, что нельзя создавать безумные человейники, не считаясь с нормативами по озеленению. При нем контроль стал более строгим», — утверждает Александр Карпов.

Красимир Врански считает перемены в политике Петербурга предвыборными маневрами (в сентябре 2019 года в городе пройдут выборы губернатора). Тем не менее, признает общественник, после создания в 2017 году «Зеленой коалиции», объединившей десятки инициатив в защиту парков и скверов, власти стали более чутко реагировать на недовольство.

Изменения произошли и в Нижнем Новгороде, новый мэр которого, Владимир Панов, ведет диалог с «зелеными».

«Если до этого мы только воевали, то [за последний год] по инициативе мэрии прошли два экологических форума, проводятся регулярные встречи с жителями районов. Три участка, вырезанные под застройку, возвращены в парковые зоны, улучшены правила благоустройства. Думаю, это связано как с активностью населения, так и с тем, что Панов не связан [коммерческими интересами] со строительным бизнесом», — полагает руководитель нижегородского экологического центра «Дронт» Асхат Каюмов.

Но это отдельные частичные победы. В то же время системных изменений на законодательном уровне не происходит, отмечает Василий Яблоков. В частности, рекомендации Совета по правам человека при президенте РФ, содержащие детальный план реформ в сфере защиты зеленых насаждений, пока остаются без внимания.