Россия: как работает рынок торговли липовыми научными трудами

Несмотря на громкие скандалы последних лет, связанные с заявлениями о продаже липовых диссертаций, в российской науке по-прежнему работает теневой рынок услуг, направленных на получение научных степеней.

Торговцы научными трудами находят более тонкие способы работы, а бюрократическая система оценки научных компетенций питает существование сотен «мусорных» журналов, публикующих академическую халтуру за деньги, считают эксперты.

Чиновники, обвиненные в плагиате или некорректных заимствованиях, впрочем, отрицают претензии к своим работам и наличие проблемы не признают.

Огласка ударила по «диссертационному бизнесу»

Внимание к плагиату в научных работах российских чиновников привлекло вольное сетевое сообщество «Диссернет». «В старом академическом мире плагиатом считали украденную фразу, строку, абзац. Сейчас много случаев, когда фальсифицируется авторство научной работы и содержащиеся в ней данные», — отмечает сооснователь «Диссернета» физик Андрей Заякин.

Волонтеры говорят, что за пять лет нашли более восьми тысяч фальшивых диссертаций, в основном по экономике, педагогике, юриспруденции, медицине и истории. По оценке эксперта «Диссернета» физика Андрея Ростовцева, в махинациях с диссертациями замешано более 25 тыс. научных работников, а объем средств, прошедших через коррупционную систему получения с их помощью научных степеней с начала 2000-х, может составлять 5-10 млрд рублей.

Расцвет этой «индустрии» пришелся на 2004-2011 годы, когда, по данным «Диссернета», ежегодно фабриковалось более 500 научных работ. Во второй половине 2000-х годов получение кандидатской степени могло стоить порядка $10 тыс., докторской — около $25 тыс., считает Заякин. У некоторых фирм существовали сайты, где можно было заказать такую работу, но большинство коммерсантов, оказывавших такие услуги, работали, судя по всему, непублично, находя клиентов в коридорах власти, полагает он.

«Главным звеном в этом бизнесе были представители диссертационных советов [вузов] и их сообщники в "апелляционных инстанциях" — экспертных советах ВАК [Высшая аттестационная комиссия при Министерстве науки и высшего образования], утверждавших фальшивые диссертации. Есть сведения от источников, что мзду с некоторых таких работ получали отдельные служащие, но проверить это невозможно», — говорит Заякин.

В числе людей, чьи работы, по данным  «Диссернета», вызвали сомнения в их добросовестности, оказались министр культуры Владимир Мединский, глава Следственного комитета Александр Бастрыкин, детский омбудсмен Павел Астахов и другие высокопоставленные чиновники.

Некоторые отвечали на критику. Например, Владимир Мединский претензии отрицал. По сообщениям, президиум Высшей аттестационной комиссии проголосовал – правда, не единогласно – за то, чтобы оставить за министром ученую степень. Отрицал обвинения и Александр Бастрыкин, а Павел Астахов назвал их необоснованными «кривляниями по поводу диссертации».

Однако мода на заказные диссертации среди политиков, чиновников и бизнесменов пошла на спад.

«Наличие научной степени не дает даже надбавки к денежному содержанию госслужащих. Скорее, здесь работало идущее с советских лет представление о том, что степень кандидата или доктора наук — знак отличия, сравнимый с орденом. Работа "Диссернета" нанесла удар по этому предрассудку. Становится стыдно иметь фальшивые диссертации и звания», — считает Павел Кудюкин, сопредседатель профсоюза «Университетская солидарность», замминистра труда и занятости населения РФ в 1991-1993 годах.

Фальсификаторы адаптируются к новым условиям

Активность «Диссернета» ударила по репутации ВАК и сотен вузов, — в черном списке сообщества 474 вуза. В 2018 году благодаря усилиям общественников ученых степеней лишились 63 человека, говорится в заявлении вольного сообщества. В августе 2018 года ВАК приостановил деятельность 922 диссертационных советов, не соответствующих требованиям министерства, в том числе 27 из 89 советов, распустить которые требовал «Диссернет». Остальные, по сообщениям, стали жертвами оптимизации, обоснованной несоответствием критериям министерства.

В последние годы количество защищенных фальшивых диссертаций, выявляемых «Диссернетом», приближается к нулю, но активисты не спешат праздновать победу. «Оставшиеся на рынке диссероделы научились обходить простые системы текстового анализа, подвергая диссертации более глубокому рерайтингу», — отмечается в докладе «Диссернета».

По мнению Андрея Заякина, такие сервисы, как широко применяющаяся в российских вузах система «Антиплагиат», лишь стимулируют изобретательность фальсификаторов. «Проверка должна быть ручной, детализированной и с максимально жестокими последствиями, вплоть до пожизненного запрета чему-либо учиться или учить», — считает собеседник.

Как устроена система публикаций научных работ

Сайты, предлагающие «помощь соискателям научных степеней», существуют до сих пор, несмотря на то, что в октябре 2018 года в закон о рекламе внесли запрет на публикацию объявлений о продаже диссертаций и дипломных работ. «Коллеги жалуются, что на их электронную почту постоянно приходят предложения обеспечить публикацию в том или ином ваковском журнале. Мне тоже приходит такой спам», — отмечает Павел Кудюкин.

Коррупции способствуют завышенные требования к количеству научных публикаций в журналах, входящих в список ВАК, считают эксперты. От их выполнения зависит карьера и зарплата ученых. Так, чтобы претендовать на степень кандидата исторических наук, необходимо опубликовать три статьи по теме диссертации.

«Список ВАК обширен, но тут есть свои подводные камни. Чтобы напечататься в некоторых журналах, нужна рекомендация от старшего коллеги. Есть издания, не публикующие статьи аспирантов, и — журналы, берущие деньги за публикации. Если молодой ученый планирует найти хорошую работу, он обязан думать, в какой журнал отправляет статью. Так, в ВШЭ для аспирантов существует список журналов, где они могут публиковаться, и черный список, куда нельзя подавать статью», — утверждает петербургский историк Тимофей Раков.

В приличных журналах введена система «двойного слепого рецензирования», при котором автор и рецензент ничего не знают друг о друге, говорит Раков. Это, по его словам, затягивает процесс публикации до двух лет. Система, требующая трех обязательных публикаций, снижает качество статей и ставит аспиранта перед выбором: заплатить, обратившись в так называемые «мусорные журналы», либо долго ждать решения о публикации из качественного издания.

«Мусорными» называют журналы, печатающие халтуру за деньги. По данным многочисленных сайтов, предлагающих подобные услуги, плата за публикацию может составлять от 5 до 20 тыс. рублей. При этом некоторые сайты предлагают написать статью за соискателя ученой степени. В базе «Диссернета» числится 301 журнал, грубо нарушающий научную этику, и еще 530 — со значительными нарушениями (всего перечень ВАК содержит 2312 изданий).

«Плата за публикации есть во многих научных журналах, причем не только российских, но и иностранных, входящих в Scopus и Web of Science [базы данных, используемые для отслеживания цитируемости научных публикаций]. Такие журналы заслуженно называют "мусорными", но если их закрыть, где тогда публиковаться?» — говорит Павел Кудюкин.

Бюрократия подрывает авторитет науки

По мнению Павла Кудюкина, фальсификации научных исследований способствуют бюрократические методы управления высшей школой. «Это похоже на палочную систему, действующую в полиции [система отчетности, основанная на статистических показателях раскрываемости преступлений]. Бюрократ не хочет отпустить академическое сообщество в условия самоуправления и самооценки, а иначе как по формальным показателям оценивать не умеет. Это приводит к тотальной профанации. Даже когда речь не идет о подделках, приходится наливать в научные статьи "воду", подавать один и тот же материал под разными соусами, ведь серьезные исследования требуют времени», — утверждает собеседник.

Специалисты ставят под сомнение целесообразность существующей системы оценки научных компетенций в гуманитарной сфере. «Как показал недавний скандал в США [когда активисты разоблачили всеядность ряда научных журналов, принимавших к публикации абсурдные «исследования»], система рецензирования — вовсе не гарантия качества выходящих статей», — полагает Тимофей Раков.

«Качество текста не зависит от того, опубликован он в ваковском или неваковском журнале. Василий Ключевский [российский историк второй половины XIX-начала ХХ века] не получил бы продление контракта в современном российском вузе, не говоря уже о Гегеле и Марксе. Не хватило бы публикаций», — уверен Павел Кудюкин. По его мнению, оценивать ученых должно само академическое сообщество, а не менеджеры и бюрократы.

«Да, такая система не строгая и не формализованная. На ее основе KPI не создашь. Но коммерциализация и бюрократизация не совместимы с самим духом науки и образования», — считает Кудюкин.