Труд осужденных, традиционно использовавшийся структурами системы исполнения наказаний и изредка — муниципальными госструктурами, распространили на частные предприятия. Теперь любая организация, независимо от формы собственности, может привлечь заключенных к работе, предварительно заключив договор с исправительным учреждением.

Сторонники закона утверждают, что он выгоден государству, бизнесу и самим осужденным. Противники убеждены, что использование заключенных в пользу частных предприятий представляет собой разновидность рабства.

Суть закона

С января 2020 года вступил в силу закон, позволяющий создавать подразделения исправительных учреждений на крупных предприятиях и стройках. Мера коснется колоний-поселений, где отбывают наказание осужденные (впервые) за преступления небольшой и средней тяжести (а также — за преступления, совершенные по неосторожности), и исправительных центров, где содержат мелких правонарушителей, приговоренных к исправительным работам. Теперь они смогут трудиться не только в местах своего заключения, но и на сторонних предприятиях (которые однако должны быть в том же регионе).

В России действуют 123 колонии-поселения с 26,9 тыс. заключенных (по другим данным — 33,3 тыс.), а также — 82 исправительных центра на 4,5 тыс. мест (как заявляли во ФСИН, они заполнены на 89,6%). Таким образом, на работу в сторонние организации потенциально можно будет направить до 30-40 тыс. человек.

Авторы закона оценивают количество осужденных, которых можно передать частным предприятиям, более скромной цифрой — 6 тыс. человек. По их сведениям, из 26,9 тыс. живущих в колониях-поселениях работают лишь 20,5 тыс.

Однако депутаты не приводят данных по исправительным центрам, отмечая, что «трудоустроить» их пятитысячное население одни лишь госучреждения не могут, поэтому стоит привлечь к участию «гражданские предприятия различных форм собственности».

Как используют труд заключенных

Каждый осужденный в России обязан трудиться. Как и в советские годы, общественно-полезный труд считается одним из средств исправления осужденных. Закон гарантирует заключенным те же права, что и свободным работникам. Однако отказ или самовольное прекращение работы считаются злостным нарушением дисциплины.

До сих пор осужденные работали в самих колониях и в других структурах ФСИН, таких как Главное промышленно-строительное управление ведомства. Оно, к примеру, имеет филиалы в Норильске и Красноярске и занимается строительством тюремных корпусов и жилья для персонала колоний, а также занимается продажей товаров заключенным, производит стройматериалы.

«Спецконтингент» (то есть осужденных) для разного рода работ, не требующих высокой квалификации, «закупают» и муниципальные предприятия, в том числе жилищно-коммунальные, транспортные, занимающиеся благоустройством.

Случаи использования труда заключенных частными компаниями до сих пор были единичны. В 2018 году Архангельский морской торговый порт (принадлежит кипрской Santagar Holdings Limited) заключил с местной колонией договор об использовании труда 15 заключенных для уборки территорий и чистки вагонов с углем. Жешартский фанерный комбинат в республике Коми (принадлежит латвийской United Panel Group) использует рабочую силу осужденных с 2013 года.

Авторы закона хотят расширить этот опыт. По их мнению, использование труда заключенных позволит государству сэкономить на их содержании, поскольку общежития для прикомандированных работников должны будут предоставлять компании-заказчики.

По мнению законодателей, нововведение выгодно и самим осужденным, так как зарплаты на гражданских предприятиях выше, чем в исправительных учреждениях. По закону, заключенные не могут зарабатывать ниже минимального размера оплаты труда (МРОТ), составляющего в среднем по стране 12 тыс. рублей в месяц. Однако из их зарплаты удерживаются расходы на содержание в колонии и прочие взыскания (например, судебные издержки, ущерб от преступления, алименты).

На руки осужденные получают крохи — в среднем 229 рублей в день, по данным Минюста за 2017 год (более свежие данные отсутствуют). Так как работодатели вряд ли заинтересованы платить несвободным работникам зарплату выше МРОТ, а государство вправе забирать до 75% заработка заключенного, вряд ли новый закон серьезно облегчит материальное положение узников. Хотя авторы закона утверждают, что на определенных предприятиях осужденные могут получать 45 тыс. рублей в месяц.

Полемика вокруг закона

Некоторые видят в изменении потенциальные плюсы. Есть шанс, что работа на гражданских предприятиях бок о бок с обычными сотрудниками поспособствует ресоциализации, сказал ТАСС ответственный секретарь московского отделения Общественной наблюдательной комиссии Иван Мельников (это организация, которая контролирует соблюдение прав человека в местах лишения свободы).

Однако, добавляет он, все будет зависеть от того, как закон будет выполняться.

«Если в правоприменительной практике мы… получим… какие-либо нарушения, например, что заработная плата у них [осужденных] как была, так и осталась, что живут они в холодных бараках… то вся инициатива будет дискредитирована», — отметил он.

Противники инициативы утверждают, что в России возникает система «частных тюрем», наподобие существующей в США.

С идеей создания частных следственных изоляторов выступал бизнес-омбудсмен Борис Титов (Минюст ее не поддержал). Предложение вызвало неоднозначную реакцию в обществе. Титова заподозрили в попытке создать привилегированные условия арестантам со средствами, хотя он эти обвинения отрицал.

Критики опасаются, что коммерциализация пенитенциарной системы приведет к тому, что крупные компании, использующие подневольный труд, будут пополнять «штат», используя неформальные связи в правоохранительных органах, при этом сами осужденные на таких предприятиях будут «рабами».

Легализация рабства?

Конвенция № 29 «Относительно принудительного или обязательного труда» (ратифицирована СССР в 1956 году) запрещает властям присоединившихся к документу стран «предписывать, разрешать предписывать принудительный или обязательный труд в пользу частных лиц, компаний или обществ», а также «уступать или передавать» осужденных в их распоряжение.

Принятый закон, по-видимому, идет вразрез с международными обязательствами РФ по этой конвенции, поскольку, судя по ее тексту, эксплуатация заключенных частными компаниями не допускается.

Однако приоритет Конституции РФ над международными договорами, провозглашенный президентом РФ Владимиром Путиным в рамках конституционной реформы, по данным «Коммерсанта», делает туманной перспективу оспаривания возможных нарушений прав человека (в том числе осужденных) в Европейском суде по правам человека.