Перед войной Россия испытывала острый дефицит кадров в IT-индустрии. Несмотря на заметные успехи на ниве цифровизации, в стране насчитывалось около 1,7 млн IT-специалистов или 2,5% занятых в экономике, что сравнимо с показателями Румынии и Греции.

По прошлогодней оценке Минцифры, отрасли не хватало от 500 тыс. до 1 млн сотрудников, что объясняли ажиотажным спросом на айтишников в связи с масштабной цифровизацией бизнеса в пандемию. Как следствие, заработки в IT-индустрии устойчиво росли, а медианная зарплата в секторе (140 тыс. рублей в месяц) вчетверо превышала среднероссийскую (35 тыс.).

При этом сектору сулили дальнейшее расширение: достаточно сказать, что в 2021-м году число вакансий в нём выросло на 76% по сравнению с предыдущим годом, а конкуренция между соискателями была минимальной: полтора человека на место.

Война всё изменила. Лишившись выхода на западные рынки, российская IT-индустрия стремительно сжимается. Несмотря на массовую эмиграцию профессионалов, ещё недавно дефицитный сектор рынка труда становится перенасыщенным. Зарплаты в нём стагнируют или снижаются. При этом нехватка высококвалифицированных кадров лишь растет, что делает туманным не только будущее российской цифровой экономики, но и выполнение прикладных задач по импортозамещению, поставленных перед отраслью государством.

Сколько айтишников потеряла Россия?

Оценки относительно числа покинувших РФ работников в IT-отрасли разнятся, но сходятся в том, что их количество исчисляется сотнями тысяч.

Образ московского айтишника, обживающего тбилисские кафе и готового платить втридорога за съёмную квартиру, стал собирательным для всей российской эмиграции военного времени. Для этого есть определенные основания.

Непропорционально высокой доле IT-специалистов среди эмигрантов способствуют многие факторы, например, знание английского, недоступный большинству россиян уровень финансовой независимости, возможность работать дистанционно и широко распространенные в космополитичном IT-сообществе оппозиционные взгляды.

Тем не менее потери сектора в первые недели «спецоперации» были не столь значительными, как могло показаться на первый взгляд.

Как и большинство россиян, айтишники разделились на апатичное большинство и меньшинства – а «Z-патриотов» и противников войны. Уехать из страны по моральным или политическим соображениям были готовы немногие. Гораздо больше боялись мобилизации (слухи о которой поползли ещё весной), отключения интернета или экономических последствий санкций.  

«Айтишники сейчас (после объявления мобилизации – прим. ред.), конечно, против войны. Но в феврале открыто против выступали только те, кто и до этого был политизирован. Там, где я работал, за войну явно никто не высказывался (лишь один дизайнер, судя по косвенным признакам, был за). Была небольшая группа людей, регулярно писавших против войны в [компанейских] чатах. А остальные – болото», – вспоминает Артём Алексеенко, до недавнего времени работавший программистом в Pikabu. 

Эксперты из отраслевых ассоциаций приводили сильно расходящиеся оценки числа айтишников, уехавших из России в марте – от 20 тыс. до 50-70 тыс. человек. Сервисы «Хабр Карьера» и HeadHunter утверждали, что страну тогда покинуло 3-5% IT-специалистов (то есть 50-90 тыс.).

Однако внезапный отъезд нескольких десятков тысяч из около 1,7 млн профессионалов не стал катастрофой для отрасли, тем более что многие из них продолжали работать удаленно или скоро вернулись. Власти утверждали, что доля «возвращенцев» к началу лета достигла 85% (проверить эти данные невозможно).

Мартовские эмигранты обычно покидали Россию на эмоциях, без четких планов на будущее. Многие другие заняли выжидательную позицию.

Специалист по нейросетям Кирилл Сергеев работает в крупной американской компании, ещё с января подталкивавшей его к релокации. Однако окончательный выбор специалист сделал лишь в конце сентября, на фоне мобилизации.

«С февраля я сидел на чемоданах, понимая, что в любой момент могу куда-то уехать. Но, так как многое держит меня в России, я оставался», – рассказывает Кирилл, в настоящий момент живущий в Казахстане. 

Похожие сомнения испытывал и Артём. Ещё летом он верил, что война не продлится долго и надеялся на революцию в России.

«У меня были слишком оптимистические надежды и непонимание обстановки. Но через три-четыре месяца стало понятно, что война будет длиться годами, никаких массовых [антивоенных] движений нет, а в среднесрочной перспективе можно ждать резкого поворота [российского режима] вправо со всеми вытекающими», – говорит программист, переезжающий в Черногорию.

Организованная релокация сотрудников фирм, стартовавшая ближе к лету, повлияла на отрасль сильнее, чем стихийное бегство специалистов в первые недели «спецоперации». 

В 2022-м РФ покинуло большинство иностранных IT-компаний, в том числе два десятка из сотни крупнейших. Некоторые из них вывезли часть персонала. Многие российские фирмы последовали их примеру, сменив юрисдикцию и/или эвакуировав свои команды. 

Насколько распространенной стала подобная практика, можно судить по сентябрьскому (проведенному еще до объявления мобилизации) исследованию компании Ventra, опросившей руководителей и работников в IT-отрасли. По их данным, к началу осени 19% обследованных фирм полностью или частично релоцировали сотрудников. Уехать из страны в обозримом будущем собирались 25% опрошенных айтишников.

Схожие цифры приводили и другие источники. В частности, согласно данным австрийской исследовательской организации Complexity Science Hub Vienna, после начала войны (но до начала мобилизации) Россия потеряла 23% ведущих IT-специалистов. Кроме того, Российская ассоциация электронных коммуникаций (РАЭК) выяснила, что в конце лета работу «с релокейтом» искали 20% программистов.

Хаотическая мобилизация, развернувшаяся после 21 сентября, резко ускорила процесс, обратив в бегство как тех, кто давно планировал отъезд, так и многих, кто не желал никуда уезжать.

По предварительным подсчётам отраслевых ассоциаций, число уехавших вдвое, а то и втрое превысило мартовские цифры (то есть речь может идти о 100-200 тыс. человек или 6-12% российских айтишников). Некоторые эксперты высказывают ещё более радикальные оценки.

«Если не брать специализированные сегменты, заточенные исключительно под российский рынок, вроде специалистов по «1С» … речь идёт о десятках процентах специалистов», – полагает директор по исследованиям аналитической компании Data Insight Борис Овчинников. 

Почему властям не удалось сдержать IT-эмиграцию

Российские власти пытались остановить отток дефицитных кадров, используя в основном «пряники», такие как программа льготной ипотеки для айтишников и щедрые налоговые льготы для остающихся в РФ компаний. 

Однако на большинство профессионалов меры не произвели особого впечатления. Лишь четверть респондентов РАЭК посчитали их полезными для себя лично.

«Тот, кто поведётся на эти “плюшки”, купит их понижением своей зарплаты и остановкой карьеры. Для меня это не стоило того… Я пришел на работу в зарубежную компанию ради двух вещей: зарплаты (в западных фирмах они, как правило, намного выше) и возможности развиваться. То, что предлагают фирмы за рубежом в области нейронных сетей, не идёт ни в какое сравнение даже с возможностями “Яндекса”… Нужно вдвое повысить зарплаты и создать с нуля мощные вычислительные центры, чтобы у меня возникла мысль вернуться [на работу в российскую компанию]», – убеждён Сергеев.

Там, где не помогал «пряник», на айтишников пытались воздействовать «кнутом». Многие корпорации (особенно связанные с государством) стали бороться с дистанционной занятостью, вынуждая релокантов вернуться на родину.

Однако эффективность подобной практики сомнительна, поскольку работа в России или на российского работодателя часто является бóльшим риском, чем её потеря.

«Для наиболее квалифицированных специалистов существенно то, что больше не приходится рассчитывать на опционы и бонусы в случае успешного экзита работодателя. Это – стимул [перейти в иностранную фирму], даже с потерей деньгах и статусе», – добавляет Борис Овчинников из Data Insight.

Самым ценным «подарком» отрасли, состоящей преимущественно из молодых мужчин, стали отсрочки от армии. О том, что айтишников не будут призывать, заговорили ещё в феврале. В конце марта вышло постановление правительства, освобождающее от службы дипломированных IT-специалистов, работающих в аккредитованных властями компаниях.

В конце сентября Минобороны распространило привилегию на профессионалов, обслуживающих российских операторов сотовой связи, банки и «системообразующие» СМИ, а глава Минцифры разослал военкомам правительственные телеграммы, разъясняющие правила мобилизации айтишников. 

Однако даже такие гарантии не могли полностью защитить от эксцессов исполнителей на местах. Нашумевшие истории, вроде гибели в Украине программиста «Райффайзен-банка» Тимура Измайлова или инцидента с сотрудниками московской IT-фирмы, которых не отпускали из военкомата, несмотря на бронь, не укрепляют доверие айтишников к государству.

Не помогают и заверения профильного министерства о том, что доля отказов в отсрочках IT-специалистам не превышает 0,5%. Многие профессионалы боятся потерять работу, а с нею и бронь. А самые дальновидные прогнозируют изменение отношения властей к отрасли под влиянием экономических факторов. 

«Не понимаю, зачем государству раздутый IT-сектор в нынешних условиях. В какой-то момент они перестанут с ним заигрывать. К тому же никакая бронь не стоит понижения в зарплате и карьере», – считает Кирилл Сергеев.

Как утечка мозгов влияет на IT-индустрию?

Несмотря на отъезд специалистов, дефицит кадров в IT-секторе на фоне войны уменьшился – по крайней мере, так кажется, если не вдаваться в детали. 

Если в феврале на 127 тыс. вакансий претендовало около 200 тыс. соискателей, то в сентябре на 85 тыс. свободных позиций приходилось примерно 300 тыс. резюме.

На фоне растущей изоляции IT-сектора от западных рынков и общего спада российской экономики реальные доходы айтишников стагнируют или сокращаются. Так, программист Java, в марте зарабатывавший в среднем 270 тыс. рублей в месяц, в октябре получал 280 тыс., что не покрывает даже инфляцию, а средняя зарплата верстальщика сайтов уменьшилась со 100 до 90 тыс. рублей, подсчитали в Superjob.

В то же время нехватка высококвалифицированных кадров стала лишь острее. «Сениоры и тимлиды (самые опытные специалисты и специалисты, которые руководят командой разработчиков – прим. ред.) уехали ещё весной. Сейчас уезжают мидлы (середнячки), а потом, возможно, уедут и джуны (начинающие), [которым сложнее найти работу за границей]. На сайтах огромное количество вакансий специалистов высокого уровня, которых обычно не набирают со стороны, а взращивают внутри компании. По объявлениям чуть ли не начальников отделов ищут! Это говорит о том, что они не могут никого найти», --делится наблюдениями программист Артём Алексеенко. 

«IT-отрасли необходим постоянный обмен знаниями. Как только он стопорится, стопорится вся сфера. До февраля происходил активный обмен знаниями между российскими и зарубежными IT-кластерами: конференции, выступления, совместные научные работы... Люди, работавшие в передовых западных компаниях, распространяли свой опыт и знания... После февраля всё это схлопнулось. Потеряны практически все контакты. [Уехавших из страны] топовых специалистов пытаются заменить другими, более низкого уровня», – отмечает специалист по нейросетям Кирилл Сергеев.

Что будет с IT-отраслью?

Несмотря на уход иностранцев, число участников российского IT-рынка после начала войны, на первый взгляд, не сократилось. В частности, вице-премьер РФ Дмитрий Чернышенко заявил, что «число аккредитованных компаний ... выросло в семь раз, то есть 28 тысяч компаний в 2022 году», правда, тут же оговорившись, что многие компании не новые, а «видимо, вышли из тени».

Но определенный рост числа компаний эксперты объясняли тем, что госструктуры и бизнесы, изначально не связанные с IT, набирают собственные штаты программистов, чтобы заместить иностранные продукты, бороться с участившимися кибератаками или просто «распилить» правительственную поддержку.

Перспектива занять рыночные ниши, оставленные западными конкурентами, и получить госзаказ будоражит воображение многих предпринимателей. Треть (33%) руководителей IT-компаний, опрошенных Ventra, сказали, что их главной задачей на фоне войны стало импортозамещение (прежде всего, в сфере кибербезопасности), а 22% уверяли, что с оптимизмом смотрят в будущее. Однако собеседники Eurasianet.org, выражают скепсис по этому поводу. 

«Это (рост количества IT-компаний) – гонка за статусом, который даёт [налоговые] льготы – не более того. Важно не количество компаний, а объем денег, который они могут вложить в разработку этих продуктов», – отмечает Борис Овчинников.

«Государство вбросило туда [в IT] деньги, и появилась куча фирм, которые эти деньги “пилят”, создавая никому не нужные проекты», – уверен Кирилл Сергеев.

В то же время флагманы российского IT, прежде всего – «Яндекс», оказались меж двух огней, пытаясь, с одной стороны, минимизировать ущерб от санкций и сохранить себя в качестве международных компаний, а с другой – не слишком ссориться с государством (например, не выдавая в поисковике информацию, неугодную властям).

«Серьезные айтишные фирмы, включая “Яндекс”, сделали все, чтобы вывезти своих специалистов (компания отрицала, что делает это централизованно – прим. ред.) и разорвать [связь брэнда] с российским рынком, даже оставаясь в нём. Например, “Яндекс” создал несколько зарубежных фирм, где работают основные специалисты по нейронкам и дата-аналитики. Формально они не связаны с Россией и на всех конференциях говорят: “Нет, мы не из «Яндекса»”. Так поступили многие крупные конторы», – говорит Сергеев. 

«Перспективы отрасли, безусловно, резко ухудшились, а готовность инвестировать в проекты для российского рынка – снизилась. Достаточно посмотреть на текущую судьбу “Яндекса”, который всегда был эталоном. Он остался без главной страницы (ставшей токсичным активом из-за соучастия в цензуре и пропаганде – прим. ред.) и судорожно пытается вывезти часть бизнеса из страны, одновременно не слишком сильно зля государство. И это на фоне кратного падения капитализации», – характеризует ситуацию на рынке сооснователь Data Insight.

Мобилизация добавила турбулентности в и без того нестабильную систему. По мнению Овчинникова, стремительный отъезд огромного числа специалистов поставил под угрозу множество проектов, в том числе – связанных с госзаказом и импортозамещением.

Всё это делает перспективы «суверенной» цифровой экономики ещё более призрачными и внушает пессимизм квалифицированным профессионалам, таким как Кирилл Сергеев.

«IT-сектор всегда идет за экономикой. На каком уровне находится экономика, на таком и обслуживающий ее IT-сектор. У нас был такой сильный IT-сектор во многом за счет того, что он работал на Запад и обслуживал западную экономику. Как только эти возможности закрылись, стало видно, что лавочка закрывается… Сейчас, ради пиара, пытаются залить денег и удержать [отрасль от развала]. Но, как только кто-то наверху поймет, что нам не нужен такой раздутый IT-сектор и деньги, которые мы в него заливаем, не приносят дохода, он начнет сдуваться», – уверен собеседник Eurasianet.org.