Глава Минэкономразвития Максим Орешкин пообещал населению плавное укрепление рубля в ближайшие 18 лет, после чего возглавляемое им министерство полностью перечеркнуло его слова, заменив на противоположные.

Министр сказал, что укреплению рубля вплоть до 2036 года будет способствовать рост производительности труда, а министерство — что этот рост будет сдерживать падение курса российской валюты, делая его не таким сильным.

Как все это вышло, непонятно. Специалисты рекомендуют министру думать, прежде чем говорить.

В конце ноября глава Минэкономразвития Максим Орешкин на заседании правительства РФ раскрыл элементы составлявшегося прогноза социально-экономического развития страны до 2036 года (до сих пор действовал прогноз до 2030 года, подготовленный еще в 2013 году). Согласно официальной стенограмме выступления, министр заявил, что прогноз предполагает постепенное укрепление рубля вплоть до 2036 года.

«Мы исходим из более-менее стабильной динамики, определенного укрепления, небольшого, реального курса рубля на всем просматриваемом горизонте… что связано с опережающим ростом производительности в российской экономике [в сравнении с другими странами]», — сказал он.

Чтобы перевести это на русский язык, необходимо немного разобраться.

Реальный эффективный курс — это средний за год номинальный (фактический) курс рубля, скорректированный на отношение инфляции в России к росту цен среди ее основных торговых партнеров, а также учитывающий долю этих стран во внешнеторговом обороте России.

Как объяснила Eurasianet.org директор института «Центр развития» ВШЭ Наталья Акиндинова, изменения реального эффективного курса, как правило, идут в том же направлении, в котором движется фактический курс (хотя в теории бывает противоположная ситуация, но это скорее исключение из правил). То есть если рубль растет (доллар падает), то и реальный эффективный курс рубля растет.

Министр утверждает, что рубль в течение ближайших 18 лет будет укрепляться благодаря тому, что рост производительности труда в России будет опережать ее рост в других странах. Логика заключается в том, что вслед за ростом производительности выпускается больше товаров, и если одновременно улучшается их качество, то повышается их конкурентоспособность, растет экспорт и увеличивается приток валюты на внутренний рынок, объясняет Акиндинова. Чем больше в страну поступает валюты, тем больше ее объемы превышают спрос, тем дешевле она стоит, тем крепче становится национальная валюта.

По словам Акиндиновой, эта связь подтверждается экономической теорией, однако не работает в действительности. Дело в том, что вклад роста производительности труда в формирование курса национальной валюты в России очень низкий по сравнению с другими факторами. Среди них — баланс торговли с другими странами, показатели оттока капитала, условия денежно-кредитной политики и отношение количества рублей к валюте на рынке, говорит она.

Чтобы наглядно продемонстрировать, что названное министром условие не работает на практике, достаточно указать, что с 2005 по 2015 год в Европе и странах G7 производительность труда выросла на 9,3% и 8,7% соответственно, а в России — почти на 20%, утверждается в докладе аналитического центра при правительстве РФ со ссылкой на данные Организации экономического сотрудничества и развития. То есть рост производительности в России превосходил рост в других странах, однако рубль упал, — доллар за это время подорожал с 28,3 рубля до 61,3.

Вишенкой на торте стала официальная публикация прогноза до 2036 года, на котором основывались ожидания Орешкина. В базовом варианте прогноза сказано, что плавно укрепляться будет не рубль, а доллар.

«В этих условиях не прогнозируется каких-либо существенных колебаний обменного курса рубля. За пределами среднесрочного периода [более 1-5 лет] ослабление рубля будет происходить темпами ниже инфляционного дифференциала, что будет обеспечиваться сравнительно высокими (по сравнению со странами-торговыми партнерами) темпами роста производительности труда», — говорится в тексте. Аналогичное плавное укрепление доллара ожидается в консервативном варианте прогноза.

То есть в буквальном смысле, министр сказал, что рост производительности будет укреплять рубль, а министерство — что рост производительности будет смягчать его падение.

Допущенное противоречие могло появиться по двум возможным причинам. Либо министр осознал свою ошибку, и прогноз быстренько исправили (у сотрудников Минэкономразвития было на это целых шесть дней перед публикацией документа). Либо министр плохо подготовился к выступлению и ошибся, пообещав не то, что было в прогнозе.

В первом случае можно сделать вывод, что экономические власти демонстрируют безразличие к своей работе и занимаюся подтасовками вместо реального улучшения экономических показателей. Во втором — что главный экономический деятель страны демонстрирует удаленность от своего предмета. Хотя, судя по стенограмме, это была не просто оговорка, а законченная мысль, распространенная на несколько предложений. 

«Если бы господина Орешкина интересовало, что означают его собственные слова, он должен был бы промолчать, — сказал Eurasianet.org экономист Михаил Делягин, — Прогноз нереальный и абсолютно недобросовестный. Если [к 2036 году] рубль останется на прежнем уровне — это будет прекрасный результат, которому надо будет аплодировать. Но предпосылок для укрепления рубля нет».

Так или иначе, экономисты не видят смысла в долгосрочном прогнозировании. «Он имеет смысл тогда, когда наблюдается хотя бы относительная стабильность международной обстановки и развития экономики страны», — считает доцент кафедры фондовых рынков и финансового инжиниринга факультета финансов и банковского дела РАНХиГС Сергей Хестанов.

«Но в условиях, когда изменения происходят очень быстро, большого смысла делать долгосрочные прогнозы нет, потому что любое вновь открывшееся обстоятельство, причем как показывают текущие события, даже может быть, связанное с международной политикой, может радикально исказить любые, ранее сделанные прогнозы», — убежден Хестанов.