Жители города Камбарка в Удмуртии выступили против плана госкорпорации по атомной энергии сделать городок центром утилизации высокотоксичных отходов. Камбарка еще только оправляется от многолетней утилизации химического оружия в городе, и новый проект по переработке опасных отходов взбудоражил людей.

В Удмуртии и нескольких других регионах, где планируется открыть аналогичные предприятия, прошли акции протеста. Озабоченность по поводу проектов выразили и некоторые эксперты.

Камбарка против

Камбарка находится в 150 км от столицы Удмуртской республики — Ижевска. За постсоветские годы ее население сократилось с 13,4 до 10,3 тыс. человек.

«У нас нет развития производства. Завод "Металлист" не функционирует. [Трикотажная] фабрика "Корд" — тоже. Зарплата — от в 12 тыс. рублей до 20-30 тыс. [в месяц] на Машзаводе. Конечно, молодежь уезжает», — говорит жительница Камбарки Надежда Кузьмина.

Камбарка постепенно утрачивает атрибуты городской жизни. Несколько лет назад исчезли автобусы (их заменили частные легковушки, называющие себя маршрутками), закрылись роддом, военкомат, налоговая инспекция. Мост через реку Кама, открытый в 2017-м, разочаровал камбаряков. Чтобы проехать по нему, нужно заплатить от 270 до 1,3 тыс. рублей, что многим не по карману.

Несмотря на нехватку рабочих мест (3,4 человека на одну вакансию), 22 июня сотни жителей вышли на митинг против создания в городе завода по утилизации отходов I и II классов опасности (то есть чрезвычайно опасных и высоко опасных отходов). Проект разрабатывает структура Росатома — ФГУП «РосРАО». Всего в рамках нацпроекта «Экология» в России планируется построить семь подобных предприятий, каждое из которых должно обезвреживать до 50 тыс. тонн высокотоксичных отходов в год.

С 2005 года здесь действует предприятие по уничтожению химического оружия, включающее промышленную зону и жилье для военного и гражданского персонала. Именно его хотят перепрофилировать в завод по утилизации отходов.

Если предприятие будет перепрофилировано, госкорпорация, судя по всему, сэкономит на строительстве и обучении. «На объекте "Камбарка" уже существует уникальная инфраструктура и высококлассный персонал, что обеспечивает безопасность населения и окружающей среды», — заявляют в «РосРАО».

Но жители Камбарки в этом сомневаются.

Как уничтожали химоружие

По данным предприятия «Камбарка», к 2009 году на нем были уничтожены все находившиеся там запасы люизита (отравляющего вещества кожно-нарывного действия), которые составляли 15,9% запасов всех отравляющих веществ в России. Сейчас предприятие занимается устранением последствий этой деятельности в предыдущие годы.

Запасы боевых отравляющих веществ — иприта и люизита — в Камбарку эвакуировали в 1941-м. Хранилища разместили неподалеку от города. Уничтожение арсеналов началось еще в советские годы, и проводилось, по мнению местных жителей, варварским способом.

«Делали в земле шурф, сливали туда иприт, сверху бросали известь и сжигали по ночам [в обстановке секретности]. От ям поднимался пар, и эти пары шли на Камбарку. Это было в 60-е. Если человек, работавший на объекте, умирал, в причинах смерти писали: "воспаление легких" или "сердечный приступ"», — передает рассказы старожилов депутат районного совета от КПРФ Юрий Поддубский.

То, что подобные методы в советские годы действительно применялись, Eurasianet.org подтвердил член совета Союза «За химическую безопасность» Дмитрий Левашов.

«Территории, прилегающие к [бывшим] арсеналам, до сих пор загрязнены. В окрестностях таких объектов осели мышьяк и опасные диоксины. Кроме того, возле каждого объекта по уничтожению химоружия существует полигон, где захоронены токсичные вещества», — говорит эксперт.

Власти утверждают, что объект в Камбарке не нанес ущерба окружающей среде и здоровью населения. На заседании рабочей группы по проекту создания объекта представители различных государственных ведомств и Росатома отмечали, что «на будущем производственно-техническом комплексе планируется не только сохранить существующие эффективные системы безопасности, но и нарастить их» и, таким образом, «[предприятие госкорпорации «Росатом»] «РосРАО» сможет обеспечить соответствующий экологический мониторинг и безопасность всех процессов».

Однако многие жители в это не верят. «У меня много знакомых, которые работали на предприятии по утилизации химоружия. Многих из них нет в живых, хотя они далеко не преклонного возраста. Ушли по онкологии», — отмечает Надежда Кузьмина. Так же считает и Юрий Поддубский.

В 1990-е камбаряки требовали вывезти из города оставшиеся запасы люизита и иприта, но сделать это не удалось. Емкости с химикатами пришли в негодность, что сделало транспортировку веществ опасной.

По мнению Левашова, 15-20 лет назад общественности удалось добиться относительно выгодных условий уничтожения химоружия. В частности, 10% средств, выделенных по соответствующей госпрограмме (1 млрд рублей), пошл0 на строительство и ремонт больниц, школ, жилья, дорог, газовых и электросетей. Однако, как отмечает Поддубский, реально построили меньше, чем обещали, и финансовые вливания не смогли остановить деградацию населенного пункта.

Сегодня жители не хотят своему городу «мусорной» судьбы. «Только-только с этим тяжким грузом [химоружием] разделались. Нам бы вздохнуть спокойно», — говорит Кузьмина.

Чего опасаются жители и эксперты

Согласно постановлению правительства, завод общей стоимостью 5,2 млрд рублей (4,3 млрд из которых — бюджетные) и мощностью 50 тыс. тонн в год займется обработкой, утилизацией и обезвреживанием чрезвычайно опасных и высокоопасных отходов (классов I и II, соответственно). Запуск предприятия намечен на 2023 год.

По словам Дмитрия Левашова, к вредным веществам I и II классов относятся, например, химические соединения, содержащие мышьяк и кадмий.

По данным «Коммерсанта», сырьем для объекта могут послужить отходы химического и нефтехимического производства, батарейки, аккумуляторы, люминесцентные лампы, ртутные термометры и т. д.

Как заявляют представители Росатома, ядерные отходы ввозить в Камбарку не будут. Однако жители недоумевают, почему переработку токсичного, но не радиоактивного мусора, доверили госкорпорации по атомной энергии. «Мы посчитали, что, если [завод рассчитан на переработку] 50 тыс. тонн в год, то они должны уничтожать по 2,7 вагона отходов в сутки. Где они наберут такое количество батареек, аккумуляторов, люминесцентных ламп?» — спрашивает Юрий Поддубский.

По мнению Левашова, проблем с сырьем у камбарского завода возникнуть не должно. «В России проблема утилизации таких отходов стоит очень остро. Например, недавно губернатор Нижегородской области Глеб Никитин озвучил информацию о том, что половина промышленных отходов на территории Приволжского федерального округа [к которому относится Удмуртия] вообще не попадает на обезвреживание. Мощностей [по утилизации] очень мало. Многие предприятия просто сливают отходы в овраги, речки, леса или закапывают на территории промышленных площадок», — отмечает он.

Однако специалисты не уверены в том, что госкорпорация справится с поставленной задачей. «Мандат Росатома — работа с атомной энергией. Химические отходы не имеют никакого отношения к радиоактивным отходам. Не решив проблему своих собственных отходов, Росатом использует свое политическое влияние, чтобы получить дополнительную прибыль. Это огромный ресурс по собиранию денег, ведь [за утилизацию] платят не только предприятия, но и, например, школы, детсады и конторы, использующие ртутные лампы», — считает эксперт Российского социально-экологического союза, инженер-физик Андрей Ожаровский.

По его мнению, недоверие жителей Камбарки вполне оправдано, поскольку, став монополистом на рынке переработки (Минприроды хочет назначить госкомпанию федеральным оператором по утилизации токсичных и опасных отходов I-II классов), Росатом не будет заинтересована в эффективном решении проблемы отходов. Так же считает глава Российского союза промышленников и предпринимателей Александр Шохин.

«Информации о технологиях [которые собираются использовать] нет. Неясно, что будут перерабатывать. Примерно известно лишь, кто и где», — констатирует Левашов. По его словам, на объектах Росатома случаются нарушения техники безопасности, поэтому возможность аварии на 100% исключить нельзя. Если она произойдет, опасность может нависнуть не только над Камбаркой.  

«Если в Чернобыле зона безопасности была до 30 км, то у нас объект находится в шаговой доступности от населенного пункта, практически в черте города», — говорит Поддубский. В 24 км по прямой линии от Камбарки расположен 100-тысячный Сарапул, в 18 км — 120-тысячный Нефтекамск, в 30 км — 80-тысячный Чайковский.

Делегации из этих городов, а также Ижевска и Можги, съехались на митинг, состоявшийся в Камбарке 22 июня.

Митинги в Удмуртии

По данным МВД, акция протеста собрала 280 человек, пишет «Коммерсантъ». Региональные СМИ говорят об 1 тыс. участников. В КПРФ утверждают, что под резолюцией митинга поставили подписи 2333 человека, а власти намеренно занижают численность несогласных. Протестующие требовали предоставить горожанам подробную информацию о проекте, провести в Удмуртии референдум о размещении завода, а также принять закон, запрещающий ввоз в республику радиоактивных отходов.

Юрий Поддубский обвиняет чиновников в попытках сорвать акцию. «Сначала мы получили разрешение провести митинг на центральной площади. Но через семь дней мне позвонили из администрации и предложили перенести митинг на заброшенный стадион "Юность", рядом с городским кладбищем. Оказалось, на площади запланирован концерт в честь годовщины начала Великой Отечественной. Бюджетникам района приказали прибыть на концерт, где их перепишут, а если кто-то не придет, "будут последствия". Командир воинской части собрал гражданский персонал и угрожал увольнениями тем, кто пойдет на митинг», — говорит депутат.

В день митинга камбаряки наблюдали редкое в здешних местах зрелище: автозак и прибывший из Сарапула ОМОН. По словам Поддубского, делегацию из Чайковского, ехавшую на митинг автобусом, задержали на посту ГИБДД, не давая выехать из города. О попытках не пропустить в Камбарку иногородних активистов сообщало и Ижевское отделение Российского социалистического движения.

В ближайшее время подобные акции должны пройти в Сарапуле, Нефтекамске и Ижевске.

Митинги в других регионах

География протестов против проектов Росатома не ограничивается одной Удмуртией.

До 2024 года компания планирует перепрофилировать четыре предприятия, занимавшихся уничтожением химоружия: в Горном (Саратовская область), Марадыково (Кировская область), Щучьем (Курганская область) и Камбарке. Кроме этого, к 2025 году в России могут открыться три новых производственно-технологических комплекса Росатома по переработке отходов I и II классов опасности в Иркутской, Кемеровской и Московской областях.

Июнь был отмечен целым рядом акций против этих проектов.

В частности, 13 июня в Саратове прошла демонстрация против нового объекта в Горном, собравшая, по сообщениям, несколько сотен человек. В дополнение, петицию на сайте Charge.org в поддержку запрета на переработку опасных отходов в Саратовской области подписали свыше 78 тыс. граждан.

Также протестовали в расположенном рядом с Горным городе Балаково Саратовской области, где акции состоялись 15 и 22 июня.

Затем 18 июня в Кирове прошел массовый митинг с требованием отказаться от утилизации токсичных отходов в Марадыково. По сообщениям, в акции приняли участие порядка 600 человек, включая местных жителей и представителей различных объединений, а петицию на сайте Change.org против переработки опасных отходов на комплексе «Марадыковский» подписали почти 54 тыс. человек. В течение месяца в городе также проходили другие, менее масштабные акции.

Кроме того, в начале июня жители поселка Вахруши Кировской области собрались у здания администрации, чтобы обсудить вопросы утилизации отходов, в том числе объекта «Марадыковский».

Сейчас жители Кирова готовятся к проведению второго крупного митинга, который, как ожидается, соберет еще больше протестующих.

А 29 июня в Кургане прошел митинг против завода в Щучьем Курганской области. По словам депутата Курганской городской думы Якова Сидорова, акция является первой из целой серии подобных мероприятий. Следующий митинг назначен на 25 июля, причем планируется организовать прямую линию с протестующими в Саратове.

Что делать

По мнению эксперта союза «За химическую безопасность» Дмитрия Левашова, у российской общественности почти нет возможностей влиять на принятие решений в сфере экологии и контролировать реализацию спорных проектов. Поэтому и вспыхивают конфликты.

«Институт общественных инспекторов существует лишь на бумаге. Их не берут на плановые и внеплановые проверки [контролирующих органов]. Жители Камбарского или Кизнерского районов могут лишь позвонить, написать, направить жалобу, если заметят что-то подозрительное», — отмечает Левашов.

«Мы бы хотели, чтобы [в городе] развивались менее опасные производства или сельское хозяйство», — соглашается Надежда Кузьмина.

Перерабатывать опасные отходы необходимо, но сначала власти и инвестор должны доказать местным жителям, что процесс будет безопасным, полагает эксперт. Между тем, прошедшая 13 июня в Камбарке встреча с рабочей группой Общественного совета Удмуртской Республики оставила больше вопросов, чем дала ответов.

«Нам говорят: "Будет создано 200 рабочих мест". Откуда эта цифра, ведь проекта еще никто в глаза не видел? Сейчас на объекте [по утилизации химоружия] работает 400 человек. Значит, 200 из них уволят? Почему не обсуждаются другие варианты перепрофилирования завода? Например, в [нефтедобывающей] Удмуртии нет нефтеперерабатывающего производства. У нас рядом — нефтебаза, железнодорожные пути, река Кама, порт. Это создало бы рабочие места и привлекло деньги в дотационный район», — считает Юрий Поддубский.

Однако, уверены местные активисты, власти не особо считаются с мнением населения.

«Если произойдет техногенная авария, зараженный участок никогда не восстановится. Есть люди, которые говорят: "Чего бороться? Все уже решили за нас в Москве. Пережили химию и это переживем" — объясняет состояние местных жителей Поддубский. — На это мы отвечаем: "У вас здесь остаются дети, внуки. Что вы им оставите?"».