Теряя веру в социальные устремления государства, граждане России чувствуют потребность в профсоюзах, хотя по-прежнему не верят в то, что они могут защитить трудовые права. Хотя некоторые профсоюзные объединения, как показали в последние годы примеры автомобильных заводов, действительно могут влиять на работодателя.

Существующие профсоюзы предлагают трудящимся сбивающее с толку разнообразие средств защиты — от путевок до забастовок, поэтому население, по мнению специалистов, имеет о них смутное представление.

Запрос на профсоюзы

Подавляющее большинство россиян (82%) видят роль профсоюзов незначительной, и больше половины (53%) считают, что они не помогают защитить трудовые права, следует из недавнего опроса ВЦИОМ. Скептически настроенных по отношению к профсоюзам граждан стало больше в последние годы.

При этом многие (71%) уверены в необходимости профсоюзов, а свыше половины опрошенных (52%) полагают, что профсоюзные организации могут работать эффективно. Об общественном запросе на профсоюзы все чаще говорят эксперты и политики.

Так, политолог РАНХиГС Екатерина Шульман считает, что в условиях демократии профсоюзы стали бы в России одной из основных общественных сил, а Алексей Навальный создал «профсоюз бюджетников», представляющий собой автоматизированную систему отправки жалоб на зарплаты, не соответствующие нормативам майских указов президента.

По мнению сопредседателя профсоюза «Университетская солидарность» Павла Кудюкина, интерпретировать результаты опроса сложно, так как неясно, что именно граждане понимают под профсоюзами. «Непонятно, чего хотят люди: профсоюзов, которые выдают материальную помощь и билеты на елку, профсоюзов, оказывающих сервисные услуги правового характера и берущих на себя бремя переговоров с работодателем, не вмешивая в них самих работников, либо профсоюзов как боевых организаций работников, где члены профсоюза — это и есть профсоюз», — говорит эксперт. 

Традиционные профсоюзы видят себя гарантом стабильности

Профсоюзное движение в России представлено, прежде всего, структурами Федерации независимых профсоюзов России (ФНПР), созданной в 1992 году на базе Всесоюзного центрального совета профессиональных союзов (ВЦСПС). По данным на 2016 год (более поздние сведения отсутствуют), в отраслевых профсоюзах, составляющих федерацию, состояло 20,7 млн. человек, или 28,8% трудящихся, что превышает показатели большинства европейских стран, но не достигает показателей Финляндии, Дании, Италии.

По данным ФНПР, более трети состава профсоюзных членов приходится на сотрудников непроизводственной сферы (вероятно, бюджетных учреждений) и примерно столько же — на рабочих промышленных предприятий, преимущественно в госсекторе. На многих из таких предприятий профкомы являются органичной частью управленческой структуры. Свою миссию они видят в предотвращении трудовых конфликтов. 

«В организациях с высоким уровнем профсоюзного членства права работников в рамках текущего трудового законодательства в целом соблюдаются. А если возникают точечные проблемы, вмешиваются специалисты профсоюза. Они проверяют акты, выпускаемые работодателем с целью не допустить нарушений Трудового кодекса или нормативов, связанных с охраной труда, техникой безопасности, ремонтами. Если их не соблюдать, в случае ЧП директор понесет ответственность. То же самое произойдет, если работник пойдет в суд и восстановит свои права. Поэтому в бюджетном секторе руководители, как правило, заинтересованы в дополнительной подстраховке от ошибочных действий», — утверждает Сергей Козловский, бывший сотрудник аппарата Профсоюза работников народного образования и науки.

Сопредседатель профсоюза «Университетская солидарность» Павел Кудюкин считает такую картину идеализированной. По его словам, большинство ФНПР-овских профсоюзов занимают соглашательскую позицию. На средства, выделяемые работодателями, профсоюзы, как в советские годы, организуют культурно-массовые и спортивные мероприятия, распределяют материальную помощь и путевки в санатории, принадлежащие ФНПР.   

По его мнению, многомиллионная численность этого профсоюзного объединения сохраняется по инерции. «Часто при приеме на работу или зачислении в вуз работнику или студенту подсовывают заявление о вступлении в профсоюз, говоря, что «все так делают», отмечает Кудюкин. Год от года растет число работников и руководителей, не видящих смысла в сохранении советских традиций.

Однако общая численность профсоюзных членов сокращается. По данным ФНПР, с 2010 по 2016 год численность упала на 3,5 млн человек. Профцентр объясняет это снижением производства, сокращениями рабочих, реорганизацией предприятий и «антипрофсоюзной пропагандой». Однако критики ФНПР указывают и на такие факторы, как отказ федерации профсоюзов от проведения забастовок, которые ее бессменный лидер Михаил Шмаков характеризует как «крайнюю меру», и близость с властными структурами.

Пенсионная реформа как испытание на лояльность

Официально осудив повышение пенсионного возраста, ФНПР сыграла скромную роль в протестах лета-осени 2018 года, в которых, по данным Конфедерации труда России, приняли участие более 200 тыс. человек по всей стране.

«Правительство с самого начала обозначило, что у реформы есть два типа оппонентов: конструктивные и неконструктивные. ФНПР отводилась важная роль [в проведении реформы]. Она должна была представить конструктивную критику [законопроекта], а затем согласиться с итоговым вариантом. По этой причине участие ФНПР в протестной кампании носило ритуальный характер», — полагает преподаватель Московской высшей школы социальных и экономических наук Илья Будрайтскис.

В то же время некоторые из членов и руководителей ФНПР, которые одновременно являются депутатами «Единой России» (и считающиеся лоббистами профсоюзных интересов в Госдуме), голосовали за пенсионную реформу, что вызвало негативную реакцию в профсоюзной среде.

«"Единая Россия" должна будет и дальше выступать драйвером антисоциальных реформ, а ФНПР в роли их конструктивного критика. Со временем [им] будет все сложнее изображать общность позиции», — убежден Будрайтскис.

Бывший сотрудник аппарата Профсоюза работников народного образования и науки Сергей Козловский, напротив, считает, что разрыв между ФНПР и единороссами вряд ли возможен.

«Сотрудничество необходимо, чтобы проводить своих людей в органы законодательной власти для решения локальных задач. "Единая Россия" такую возможность дает, а другие политические партии — нет», — считает он.

Судить о степени охлаждения отношений между профсоюзами и партией можно будет по тому, выйдут ли они, как обычно, единым строем на первомайские демонстрации, добавляет Козловский.

Профсоюзы нового стиля

В России существует и другой тип профсоюзов, ведущий родословную от протестных движений эпохи перестройки. Многие такие профсоюзы создаются с нуля на волне трудовых конфликтов. Сами себя они называют «свободными» или «новыми», противопоставляя «старым», ФНПР-овским структурам. Иногда в лагерь «новых» переходят отдельные первичные организации из системы ФНПР.

Редкий пример успешной самоорганизации — возникшая десять лет назад организация Межрегионального профсоюза «Рабочая ассоциация» (МПРА) на калужском автозаводе «Фольксваген». Сегодня в ней состоят 1760 из примерно 4700 работников предприятия, что позволяет МПРА вести переговоры с немецким менеджментом компании с позиций силы.

«Мы ожидаем сильного сопротивления, … поэтому переговорной группе понадобится вся ваша поддержка, в том числе возможными коллективными действиями», — заявляет профсоюз в обращении к трудовому коллективу. Летом 2018 года профсоюз добился от руководства отказа от планов вывода ряда производственных подразделений на аутсорсинг, применив метод так называемой «итальянской забастовки».

Председатель МПРА, контролер качества на «Фольксвагене» Дмитрий Трудовой не считает, что с приходом в Калугу транснациональных компаний (помимо «Фольксвагена», в Калуге есть завод «Вольво») возникли тепличные условия для развития профсоюзов европейского типа. Профлидер напоминает об антипрофсоюзной кампании, начатой в 2016 году с выходом на местном телевидении фильма «Механика профсоюза».

В фильме МПРА обвиняют в подрыве российской экономики, поддержке ЛГБТ и работе на западные разведки. В январе 2018-го МПРА ликвидировали по закону об иностранных агентах. Позднее Верховный суд восстановил профсоюз, но его численность серьезно сократилась. По словам Трудового, восстановить влияние удалось благодаря ставке на демократию. «Мы постоянно проводим собрания в цехах, курилках, комнатах отдыха. Получая информацию на встречах с менеджментом, мы обсуждаем ее с работниками. Люди обижаются, если мы решаем проблему, не поговорив с ними», — объясняет лидер профсоюза.

Большинство новых профсоюзов входит в Конфедерацию труда России (КТР), заявляющую о двухмиллионной численности. Хотя КТР, как и ФНПР, участвует в Российской трехсторонней комиссии по регулированию социально-трудовых отношений и получает субсидии Минтруда, профцентр пользуется репутацией оппозиционного. В частности, он инициировал протестную кампанию против пенсионного возраста, пытаясь объединить в борьбе против реформы системные и несистемные партии.

Росту профсоюзов мешают дискриминация и патернализм

«Чтобы создать профсоюз, по закону достаточно трех человек, и можно обойтись без юридической регистрации. Однако члены профсоюза рискуют подвергнуться прессингу со стороны работодателя. Маленьким, только что возникшим профсоюзам выдержать такой "накат" сложно, а доказать антипрофсоюзную дискриминацию в суде практически невозможно», — отмечает глава правового департамента КТР Олег Бабич.

«Психологически проще протестовать против политики президента, чем отстаивать свои права перед директором. У работодателя масса возможностей покарать слишком активного работника, например, поймав на реальных или сфальсифицированных нарушениях трудовой дисциплины, либо платить ему голый оклад в то время как до 70% заработка приходится на премиальные выплаты», — поясняет Кудюкин.

В 2015-2017 годах Центр социально-трудовых прав зафиксировал 165 случаев давления на профсоюзы КТР. Лишь в 24 из них правосудие встало на сторону активистов, что заставляет некоторых из них искать защиты в международных инстанциях. Так, в январе этого года ЕСПЧ принял жалобу лидера профсоюза Московского метрополитена Николая Гостева, уволенного за общение с прессой в обход пресс-службы, в ходе которого он комментировал причины аварий в метро.

Не способствует росту профсоюзов и сложная процедура проведения забастовок, большинство из которых в России проводятся нелегально.  Однако эксперты не считают эту проблему ключевой. «Если профсоюз силен, он может бастовать, пренебрегая законодательными установлениями. Забастовка становится незаконной лишь когда она признана таковой в судебном порядке», — считает Олег Бабич.

По мнению Павла Кудюкина, настоящим препятствием для роста профсоюзов является патернализм (мнимая забота о нуждах трудящихся). «В обществе господствует выученная беспомощность. Люди боятся отстаивать свои права, но рады, если кто-то делает это за них. В России чрезвычайно распространен социальный тип "почтительного рабочего", считающего, что его подчиненное положение в порядке вещей», — отмечает собеседник.

Запрос на профсоюзы, обнаруженный ВЦИОМ, возможно, свидетельствует о перемене тренда. Похоже, утрачивая веру в государство как гаранта социальной справедливости, россияне вспоминают о профсоюзах. Смогут ли «старые» и «новые» профорганизации оправдать эти ожидания, пока непонятно.