Закрытие предприятий на карантин, требования ограничить контакты и передвижения, соблюдать меры профилактики – все это изменило поведение потребителей и бизнес-процессы некоторых компаний. Люди научились удовлетворять свои ежедневные потребности, не выходя из дома, и быстро привыкли к этому. Бизнесу пришлось приспосабливаться.

Стали появляться многочисленные службы заказа и доставки товаров, интернет-магазины и маркетплейсы, сервисы онлайн-развлечений и дистанционного образования. Для организации удаленной работы стали широко использовать видеоконференцсвязь и электронный документооборот, а для дистанционного обслуживания клиентов внедрять чат-боты. Появилось ощущение всеобщей цифровизации, и многие жители России столкнулись с ее плодами.

Но в действительности цифровизация носит ограниченный и неоднородный характер, и о глубокой цифровой трансформации экономики, которая затрагивает основные бизнес-процессы компаний, говорить рано, отмечают эксперты. Ситуация в бизнесе не способствует инвестициям в технологии: большинство предприятий боятся разорения на фоне падения спроса и неопределенности в экономике. Крупное международное исследование указывает на то, что темпы изменений в РФ ниже, чем в других странах, где пандемия тоже подстегнула цифровизацию.

Пандемия как толчок для цифровизации

После первой «волны» COVID-19 весной 2020 года предприниматели и эксперты стали говорить о необходимости автоматизации и цифровизации бизнес-процессов. Именно в этом увидели главный способ обеспечить устойчивость бизнеса и отреагировать на вызовы пандемии.

И в определенных отраслях в России был достигнут значительный прогресс.

Виктор Вернов, генеральный директор компании «Факторинг ПЛЮС» (входит в группу QIWI), сказал корреспонденту Eurasianet.org, что за последние полгода сделан колоссальный шаг в удаленном получении услуг, изменились потребительские привычки и способы общения.

«Необходимость автоматизации стала более осязаемой — удержать показатели выручки на докарантинном уровне смогли только те, кто смог вовремя адаптироваться», — убежден он.

По его мнению, те, кто смог перевести процессы в онлайн, увидели значительный рост бизнеса.

«Это и финансовая отрасль, и сфера потребления и доставки. Появилось много электронных сервисов для новой реальности, много финтех-компаний, которые эти сервисы разрабатывают. Общество стало более восприимчиво к технологиям. Работать, учиться и покупать онлайн вошло в привычку даже у тех, кто до пандемии избегал этого формата», — говорит Вернов.

Директор по развитию бизнеса АО «Бэлл интегратор» Павел Попов считает, что срочная автоматизация бизнес-процессов необходима в первую очередь в сферах, где потребители лишились услуг в привычном понимании: рестораны, клубы, спортзалы, стадионы, салоны красоты и прочее. Им необходимо менять как модель бизнеса, так и его формат и форму монетизации, считает эксперт.

Игорь Рыжов, руководитель направления «Защита АСУТП» АО НИП «Информзащита», считает, что пандемия ускорила внедрение новых технологий, но речь идет преимущественно о новых удаленных формах взаимодействия, для которых требуются быстрый интернет, удобная онлайн-платформа для видеоконференцсвязи, хорошая гарнитура и легкий компьютер или большой смартфон.

«Если говорить про автоматизацию бизнес процессов, то очевидно пандемия это сильный мотиватор для внедрения безбумажного документооборота между юридическими лицами, введение корпоративных норм пользования электронной подписью», – говорит Рыжов.

На самом деле все эти технологии были и ранее, отмечает Попов: нет ничего нового в интернет-торговле, онлайн-коворкингах, сервисах дистанционного обучения и других. По сути, пандемия заставила компании жить в ногу со временем, которое наступило еще до нее.

Результаты проведенного «Лабораторией Касперского» опроса указывают на то, что компаниям малого и среднего бизнеса, «которые смогли выжить и вовремя перестроить свою работу в условиях коронавируса», пришлось практически удвоить свои расходы на информационные технологии.

Сдерживающие факторы

Несмотря на достижения в определенных областях, глубокой цифровой трансформации российской экономики пока не произошло.

В рамках опубликованного в октябре исследования PwC, 40% руководителей из 67 стран заявили об ускорении цифровизации после первой «волны» коронавируса. Однако в России только 24% опрошенных руководителей отметили этот тренд, что почти в два раза меньше, чем в среднем по миру.

Эксперты PwC разделили опрошенных на несколько категорий в зависимости от степени и целей внедрения цифровых технологий в их организациях: «реформаторы» (т.е. руководители, в ответ на вызовы занявшиеся глубоким реформированием своей организации, меняя базовую модель бизнеса); «модернизаторы» (готовые если не полностью изменить модель бизнеса, то как минимум модернизировать ее с привлечением новых компетенций); «исследователи» (начинающие исследовать и осваивать новые горизонты – рынки, отрасли и пр.); и «оптимизаторы» (стремящиеся повысить скорость и эффективность работы с целью снижения затрат).

Среди людей, возглавляющих российские предприятия, оказалось заметно меньше реформаторов (13% против 21% в среднем по миру), модернизаторов (21% против 31%) и исследователей (14% против 18%). Российские руководители вырвались вперед только в вопросе экономии: автоматизация ради оптимизации и снижения затрат является главной целью в сфере цифровых технологий почти для половины менеджеров в РФ и около трети их иностранных коллег.

Топ-менеджер крупной ИТ-компании, попросивший не указывать его имя, рассказал Eurasianet.org, что крупные ретейлеры и банки в России действительно вкладывают много средств в цифровизацию бизнес-процессов и внедрение новых технологий. Но речь идет максимум о двух десятках компаний из этих сфер. Кроме того, на этих двух отраслях бум цифровизации и заканчивается: цифровизация практически не коснулась остальных сфер, а также более мелких участников финансового рынка и малого торгового бизнеса. Наиболее плачевна ситуация в промышленности.

«Крупнейшие промышленные предприятия приступили к цифровой трансформации всего 2-3 года назад. Есть действительно передовые заводы, которые не просто автоматизируют процессы, но и внедряют решения на основе искусственного интеллекта и машинного обучения, виртуальной и дополненной реальности, интернета вещей, 3D-печати. Но большинству из них, скорее всего, придется значительно сократить свои программы из-за проблем в отрасли, вызванных в том числе пандемией. Если бюджеты на 2020 год утверждены и проекты продолжаются, то в 2021 году мы увидим их сокращение, – считает собеседник. – А те промпредприятия, которые планировали начать модернизацию, отложат свои планы на неопределенное время».

Основатель и совладелец компании «Технорэд» Артем Лукин также говорит о крайне низком уровне автоматизации промышленности.

«В рамках форума “Армия 2020” было несколько круглых столов, где собирались эксперты и чиновники с докладами об автоматизации и роботизации производства. 90% докладов и выступлений было связано с уникальными цифровыми программами, сложными ЕRP-системами, всевозможными концепциями 4.0 и т.д. Это всё достаточно комично смотрится на фоне того, что в нашей стране на многих промышленных предприятиях, например, металлообрабатывающих, до сих пор вместо компьютера используют ватман и кульман. А на крупных госпредприятиях производятся изделия по технологиям, разработанным в 50-60-х годах прошлого века. Сегодня уже таких станков не существует, однако техпроцесс никто не меняет. Поэтому в нашей стране автоматизация и роботизация, конечно, буксует», – говорит Лукин.

При этом он отмечает, что его компания ежемесячно поставляет несколько десятков коботов в разные компании, не только промышленные. Коботы – это универсальные роботы, которые могут выполнять функции человека как у станка, так и в других сферах. Они могут работать совместно с человеком, не представляя для него угрозы.

Доходы населения рекордно упали, и снижение платежеспособного спроса является одной из главных проблем для бизнеса, показал опрос, проведенный аппаратом Уполномоченного по защите прав предпринимателей. В целом настроения бизнеса крайне негативны. Порядка 80% из них говорят о сложной ситуации в компаниях, у 25% нет возможности платить зарплату, оплачивать счета. На этом фоне инвестиции в цифровизацию и внедрение новых технологий просто невозможны.

Цифровое государство

Между тем у государства нашлись средства на собственную цифровизацию.

В 2019 году утверждена национальная программа «Цифровая экономика Российской Федерации». Ее цель — ускорение внедрения цифровых технологий в экономике и социальной сфере. Для этого, по мнению главы Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Максуда Шадаева, необходимо обеспечить повсеместное распространение высокоскоростного интернета, повысить цифровую грамотность населения, обеспечить безопасность данных, поддержать отрасль высоких технологий и оцифровать государственное управление.

В 2020 году в программу внесены изменения в связи с пандемией. Например, негативный опыт дистанционного обучения в школах побудил ускорить процесс обеспечением школ и отдаленных населенных пунктов интернетом, а учителей – планшетами. Для поддержки ИТ-отрасли выделено 7,1 млрд рублей, которые в виде грантов получат компании и стартапы, разрабатывающие цифровые решения. Бюджет национального проекта «Цифровая экономика» до конца 2024 года составит 1 трлн 837,7 млрд рублей.

Эксперты говорят, что госуправление существенно трансформировалось на фоне пандемии.

«Государство за полгода выполнило все планы цифровизации на ближайшие пять лет, – отмечает ИТ-эксперт, бизнес-партнер компании «Салым Петролиум» Игорь Шевченко. – Заметный пример – это сайт госуслуг, где нарастили мощности, запустили несколько новых сервисов, в том числе для получения субсидий. Совершенно изменился личный кабинет юридического лица и индивидуальных предпринимателей на портале налоговых органов».

По словам премьер-министра России Михаила Мишустина, Единый портал госуслуг стал самым посещаемым государственным сайтом в мире. По его данным, на портале зарегистрировано более 127 млн пользователей, из них 74 млн имеют подтвержденные учётные записи.

Однако пандемия лишила большинство предприятий ресурсов, которые можно было бы вкладывать в развитие, и поэтому, по мнению Шевченко, она вряд ли ускорит всеобщую цифровизацию и процесс внедрения технологий в экономике.

«Критические ситуации мобилизуют резервы предприятий на очень небольшой промежуток времени, и после резкого подъема будет вполне ожидаемый спад, потому что работать на пределе возможностей в большом горизонте невозможно», – считает эксперт.