За десять лет официальная статистика абортов в России снизилась более чем вдвое. Падение официальных цифр наблюдается на фоне получивших широкое распространение медикаментозных абортов, зачастую не попадающих в статистику, а также активных административных мер по борьбе с абортами и роста популярности разнообразных способов контрацепции.

Причины падения числа официально регистрируемых абортов

По данным Минздрава, с 2005 по 2017 год число абортов сократилось с 1,3 млн до 514,8 тыс. Официальной статистики за 2018 год еще нет, однако министр здравоохранения РФ Вероника Скворцова заявляла, что в этом году количество абортов снизилось еще на 60 тыс. (правда, она приводила цифры с учетом выкидышей).

Хотя Росстат опубликовал более высокие цифры, – почти 1,7 млн в 2005 году и 780 тыс в 2017-м, – все равно значительное падение официальных показателей налицо.

Падение показателей может объясняться целым рядом причин.

В первую очередь, значительное число абортов не попадает в официальную статистику, причем некоторые пробелы видны невооруженным глазом. Например, даже более высокие цифры Росстата за 2017 год являются неполными, т.к. не включают информацию об абортах в возрасте от 14 до 18 лет, а это, по данным ВОЗ, довольно опасный с точки зрения незапланированных беременностей возраст.

Но этим сомнения по поводу официальной статистики не исчерпываются. Например, по словам Союза педиатров России Александра Баранова, «у нас не пятьсот тысяч абортов [в год], как это говорит Министерство здравоохранения, … [а] не менее трех-четырех миллионов», сообщал «Интерфакс». В частности, Баранов указывал на сотни частных клиник, которые, по его мнению, «процветают в основном за счет абортов».  

Кроме того, в 2000-х годах на рынке появились менее опасные и более дешевые медикаментозные способы прерывания беременности. По оценке Минздрава, если в 2010 году на медикаментозные аборты приходилось 4,9% легальных прерываний беременности, то в 2017-м — уже 32,2%.

Однако это не полные данные: хотя таблетки для прерывания беременности запрещено продавать в аптеках, многие женщины, по сообщениям, заказывают их в интернет-магазинах и проводят аборт самостоятельно, не обращаясь в медучреждения, в результате чего таблетки для абортов в России входят в топ-10 медикаментов, продаваемых незаконно.

Таким образом, официальное снижение числа абортов может как минимум частично объясняться широким распространением медикаментозных абортов, которые проводятся на дому, и даже в законных случаях плохо поддаются учету. Например, в соседней Армении, где проводилось масштабное исследование по данному вопросу, выяснилось, что официальная статистика по абортам рухнула именно по этой причине, причем примерно в тот же временя, что и в РФ.

В дополнение, по мнению исследователи МГУ и ВШЭ, изменился тип репродуктивного поведения населения. Так называемая «абортная культура» сменилась современными методами планирования семьи, включая широкое применение контрацепции.

Также влияющим на ситуацию фактором может быть изменение отношения людей к абортам. Например, по данным «Левада-центра», в декабре 2017 года число граждан, считающих аборт недопустимым, составило 35%, а 20 лет назад — 12%.

Определенную роль могли сыграть и усилия властей и других сторон по борьбе с абортами.

Противоречивая политика 

Власти обратились к теме абортов во второй половине 2000-х годов, когда в официальной риторике обозначился поворот к «традиционным, семейным» ценностям. «Российское руководство решило сократить число абортов, но не путем содействия планированию семьи [как было в 90-е годы], а с помощью стимулирования рождаемости и создания препятствий для искусственных абортов», — утверждает демограф Виктория Сакевич в интервью, опубликованном на сайте исследовательской организации «Понарс Евразия».

По ее словам, в 2007 году власти сократили список медицинских показаний к аборту (которые могут служить основанием для прерывания беременности), а в 2012-м — список социальных показаний. Это означает, что если раньше врачи могли порекомендовать сделать аборт женщине, которая хочет рожать, по большому количеству оснований, то теперь таковых значительно меньше.

Примерно тогда же врачи получили право по своему желанию отказаться от проведения аборта, но только если это не угрожает жизни пациента. С 2014 года запретили рекламу аборта как медицинской услуги.

Несмотря на явный тренд государственной политики к отказу от абортов, в 2017 году Госдума отклонила законопроект члена Совета Федерации Елены Мизулиной о выведении абортов из системы обязательного медицинского страхования (ОМС), а также — о введении больших штрафов за аборты в частных клиниках и частными врачами.

По оценке лидера движения «За права женщин», адвоката Людмилы Айвар, вывод абортов из системы ОМС сделал бы их проведение в государственных клиниках дороже в четыре раза (с 5 до 25 тыс. рублей). Таким образом, прекращение финансирования абортов из Фонда ОМС, в сочетании с запретом частным клиникам заниматься подобными операциями, создало бы дополнительный источник дохода для госучреждений здравоохранения.

В отзыве правительства сообщалось, что законопроект приведет к всплеску нелегальных и опасных абортов. В 2016 году правительство отклонило общественную петицию о выведении абортов из системы ОМС.

Тем не менее, самый крупный противник абортов — Русская православная церковь — продолжает настаивать на необходимости выведения абортов из государственной системы страхования. За это, а также против абортов в целом, неоднократно высказывался патриарх Московский и всея Руси Кирилл. Протоиерей Димитрий Смирнов, выступая на II Гиппократовском медицинском форуме ранее в этом году, заявил, что «массовое убийство русскими людьми русских детей — страшнее Холокоста».

«Распространено ошибочное мнение, что, если ограничить или запретить аборты, вырастет рождаемость. В то же время здравомыслящие люди в Минздраве противятся предложениям РПЦ, понимая, что нелегальные аборты станут сферой коррупции. Конечно, такого, как в 30-е, когда [после запрета абортов] женщины погибали в подпольных абортариях, уже не будет. Появился медикаментозный метод прерывания беременности. … Те, кто может себе это позволить, покупают эти препараты через интернет, но бедные по-прежнему заболевают и умирают», — говорит Виктория Сакевич. По ее мнению, половинчатые ограничения, одобренные Минздравом — уступка церковным кругам.

«Форсирование ограничений не принесет пользы никому — денег в бюджете больше не станет, детей — тоже, а российская общественность далеко не так религиозна, чтобы поддержать это решение», — соглашается социолог София Шиманская.

Консультации или промывка мозгов?

Психологическое давление на женщин, желающих сделать аборт, стало распространенной практикой после введения в 2011 году так называемой «недели тишины» перед процедурой. Согласно приказу Минздрава, пациентке дается 7 дней или 48 часов (по выбору) — «для обдумывания и принятия окончательного решения» по прерыванию беременности. Кроме того, операции должна предшествовать консультация у психолога, а также УЗИ — «для демонстрации изображения эмбриона и его сердцебиения».

Наряду с психологами или соцработниками, в консультациях принимают участие и священники. По соглашению между РПЦ и Минздравом, представители церкви могут проводить беседы с женщинами и размещать агитационные материалы против абортов в стенах лечебных учреждений.

«Доабортное консультирование необходимо. Есть женщины, для которых аборт — нормальное решение, но есть и те, кто живет в условиях стигматизации абортов и испытывают стыд, вину, страх. Проблема существующей системы в том, что она существует только ради того, чтобы отговорить от аборта. Доабортную консультацию может проводить психолог, врач, соцработник, священник. В итоге один будет стращать женщину адскими муками и публичным стыдом, другой — рассказывать об общественных организациях, которые могут помочь с финансами, вещами, поиском работы, третий — рисовать процесс изъятия плода, да так, что Тарантино позавидует», — говорит София Шиманская.

По словам Виктории Сакевич, хотя по закону женщина вправе отказаться от «консультаций» и УЗИ эмбриона, врачи часто преподносят такие процедуры как обязательные. Это заставляет женщин, имеющих средства, обращаться в платные клиники, где им «не капают на мозги».

«Каждая женщина обладает репродуктивными правами, что предполагает возможность свободно принимать решение относительно желания иметь детей. Попытки склонить ее к определенному решению являются случаями репродуктивного насилия», — полагает эксперт фонда «Безопасный дом», психолог Вероника Антимоник.

Разнообразие трактовки этих правил в местных органах власти и организаций здравоохранения иногда приводит к перегибам. В 2018 году медработники Старого Оскола Белгородской области перед проведением аборта требовали от женщин получить письменное согласие на операцию у представителя епархии, сообщала «Лента.ру». Позднее областной департамент здравоохранения сообщил «Коммерсанту», что это не обязательно.

Четырехдневный мораторий на аборты «в просветительских целях» в августе 2018 года был введен в Якутии, Приморье и Рязанской области. Инициатором акции, по сообщениям, стал Фонд социально-культурных инициатив, возглавляемый Светланой Медведевой, супругой премьер-министра РФ Дмитрия Медведева.

Пензенский губернатор Иван Белозерцев в январе 2019 года потребовал от глав муниципальных образований лично встречаться с женщинами и «биться за появление на свет каждого ребенка», чтобы улучшить демографическую статистику, сообщал «Интерфакс». В противном случае «ответственные лица будут освобождены от занимаемых должностей».

В России действует ряд фондов и НКО, придерживающихся идеологии pro-life («в защиту жизни»). Некоторые из них убеждают женщин отказаться от аборта, даже если известно об инвалидности будущего ребенка. Другие — выступают не только против абортов, но и против контрацепции.

Табу на сексуальное просвещение

«Большое количество нежелательных беременностей связано с низкой информированностью населения о способах контрацепции. Когда мы работаем с молодыми девушками из групп риска, то видим, что большинство из них недостаточно осведомлены о способах контрацепции. Многие не обладают в полной мере информацией о беременности, родах, воспитании детей, возможностях прерывания беременности в случае, если она нежелательная», — отмечает Вероника Антимоник, чей фонд «Безопасный дом» занимается реабилитацией женщин, вовлеченных в проституцию.

По мнению Софии Шиманской, необходимо не только качественное сексуальное просвещение, но и борьба с предрассудками. «Матерей-одиночек невероятно много, но для общества они стигматизированы. Все эти [распространенные в обществе выражения] "разведенка с прицепом" и "принесла в подоле" вкупе с фактической невозможностью найти работу и содержать ребенка не способствуют подъему рождаемости. При этом ребенок все еще считается женским, а не семейным делом», — отмечает собеседница.

Подавляющее большинство россиян, по опросам, узнают о способах контрацепции не от врачей, СМИ или педагогов, а от знакомых, друзей и «на собственном опыте».

Между тем государство упорствует в отказе от полового воспитания. Против полового воспитания и просвещения в российских школах высказывалась, например, глава Минобрнауки (после расформирования которого возглавившая Министерство просвещения).

Выступая в апреле 2019 года на сессии Комиссии ООН по народонаселению, представитель России Георгий Оксенойт (замглавы Росстата) заявил, что Россия «не связывает себя обязательствами по внедрению в школах так называемого "всеобъемлющего сексуального просвещения" молодых людей».