Россия: протестующих загоняют в резервации
Конституция гарантирует россиянам право «собираться мирно без оружия», но власти все активнее препятствуют подобным собраниям или загоняют их в пустынные парки и промзоны на окраинах.
Митинги и пикеты должны проходить лишь в специально отведенных местах, постановил Конституционный суд. В результате свобода собраний может быть ограничена пустынными парками и промзонами на окраинах. Это приведет к росту числа несогласованных с властями акций протеста и новым репрессиям против их участников, считают опрошенные эксперты.
Конституция гарантирует россиянам право «собираться мирно без оружия». По закону, чтобы провести митинг, шествие или пикет, достаточно за несколько дней предупредить об этом местные власти. Чиновники не имеют права запретить или разрешить собрание – они должны его «согласовать», то есть решить, соответствует ли поданная заявка формальным требованиям. Скрытый от глаз общественности процесс согласования называют «инструментом управления митингами и пикетами со стороны органов власти».
Несогласованные митинги, как правило, разгоняют. Их организаторам и участникам грозят большие штрафы, общественные работы, а в некоторых случаях и тюрьма. За прошлый год только по административным «митинговым» статьям 20.2 и 20.22 осудили 4,1 тыс. человек.
Пиррова победа самарской оппозиции
Поводом к решению КС стало обращение самарских коммунистов, оспаривавших региональный закон, запрещающий митинговать в зонах, прилегающих к школам, церквям, больницам и военным объектам ближе чем на 150 метров.
Федеральное законодательство воспрещает публичные собрания возле тюрем, судов, президентских резиденций, опасных предприятий, магистралей и госграницы. Регионы могут расширить этот список, посчитав определенные площадки небезопасными или неудобными. Но при этом, как разъяснил КС, речь идет лишь о конкретных локациях, а не об абстрактных категориях объектов («школы», «больницы», «органы власти» и тому подобное). Таким образом, суд признал, что Самарская область превысила свои полномочия.
Однако судебную победу самарских коммунистов обесценило разъяснение, появившееся в мотивировочной части документа. С 2012 года местные власти обязаны отвести специальные места для публичных мероприятий (так называемые «гайд-парки»). По закону, митинги «как правило» проводятся именно там. Однако их организаторы вправе претендовать и на любые другие не запрещенные законом площадки.
КС истолковал это, несколько туманное, положение в том смысле, что проведение митингов вне «гайд-парков» нужно обосновать «объективными причинами». Уведомить власти о намерении собраться где-то еще можно, лишь доказав, что специально отведенная площадка занята, недостаточно вместительна или есть «верифицируемая связь планируемого публичного мероприятия с конкретным местом». В итоге, территория, доступная для публичного выражения мнений, может резко сократиться.
«Этими тремя конечными абзацами они показали, что все остальное – красивая мишура… Конечно, [заявителям] будут чаще отказывать в согласовании [мероприятий], ссылаясь на позицию Конституционного суда», – говорит сотрудник аппарата омбудсмена Санкт-Петербурга, пожелавший сохранить анонимность.
«Я слышал инсайдерскую информацию о том, что чиновники Смольного [принимая решение о согласовании митинга] будут теперь смотреть на ту или иную политическую силу, ее традицию. Например, КПРФ, может быть, разрешат [отпраздновать годовщину Октябрьской революции], а либералам – провести Марш памяти [Бориса] Немцова не в «гайд-парках». Все остальное время [заявителей будут оправлять] в Удельный парк (одно из специально отведенных мест в Петербурге)», – говорит юрист и политический активист Кирилл Васильев.
Во что выродилась идея «гайд-парков»
Особые зоны для митингующих создали после массовых протестов по поводу фальсификаций на выборах в 2011-2012 годах. Поначалу мера не воспринималась как однозначно репрессивная.
К созданию в Москве пространств наподобие лондонского Гайд-парка призывала в конце нулевых известная правозащитница Людмила Алексеева. Ее идею поддержал бывший тогда президентом Дмитрий Медведев. Предполагалось, что проводить акции в гайд-парках станет проще, так как их не нужно будет согласовать (достаточно сообщить властям о своем намерении минимум за четыре дня).
На практике провести публичное мероприятие в упрощенном порядке можно только если заявленная численность его участников не превышает ста человек (в некоторых регионах планка немного выше). Если людей придет больше, чем ожидалось, организаторы могут быть наказаны.
Ситуацию усугубляют злоупотребления. По закону, инициаторам мероприятия (в том числе в «гайд-парке») можно отказать, если раньше на то же самое место и время было подано другое уведомление. Чиновники часто пользуются этим, чтобы чинить препятствия неугодным.
Например, обманутым дольщикам не позволили провести митинг в «гайд-парке» на площади Ленина в Петербурге, сославшись на то, что там состоится спортивный праздник. Позднее оказалось, что поиграть в подвижные игры пришли тренер, ведущий и шестеро подростков.
На пути ЛГБТ-активистов, собиравшихся протестовать против гомофобии на том же месте, встали ОМОН и поэтические чтения.
Практика согласования публичных мероприятий – избирательна, а предлоги для отказов – надуманны, говорится в докладе уполномоченного по правам человека в Петербурге за прошлый год. Мероприятия, служащие помехой протестным акциям, как правило, проводятся формально, либо не проводятся вообще.
«Они (Комитет по вопросам законности, правопорядка и безопасности) уверены, что могут оформить любую заявку [на проведение публичного мероприятия] задним числом. Если бы Заксобрание [Петербурга] предусмотрело возможность подачи заявок онлайн, чтобы заявители видели перечень уже поданных уведомлений, это улучшило бы ситуацию. Но [городские власти] упираются, потому что, если информация о том, какие места заняты, а какие нет, станет доступна, им будет сложно мухлевать», – утверждает источник, близкий к уполномоченному по правам человека.
«Гайд-парки» превратились в резервации
В Москве под митинги отведена единственная площадка – парк «Сокольники». В Петербурге действует семь «гайд-парков», в Нижнем Новгороде – восемь, в Новосибирске – десять, в Екатеринбурге – три.
Как правило, специально отведенные места не рассчитаны на массовое скопление людей. Так, «гайд-парки» Новосибирска имеют площадь от 387 до 2,9 тыс. квадратных метров при норме заполняемости – один человек на квадратный метр. В Петербурге вместимость всех действующих площадок одинакова: 200 человек. «Емкость» единственного московского «гайд-парка» – полторы тысячи человек.
По закону специально отведенные места должны быть удобны митингующим. В действительности они почти всегда расположены на отшибе. Например, шесть из семи петербургских площадок укрыты в глубине зеленых насаждений на окраинах.
Общей тенденцией является перемещение митинговых зон подальше от центра. Так, петербургские власти закрыли «гайд-парк» на Марсовом поле, пользовавшийся популярностью у митингующих. В Томске пространство для митингов перенесли в промзону. Также поступили власти Самары, Пскова, Воронежа, Кемерово и некоторых других городов. Наблюдатели связывали это с громкими протестными акциями, которые состоялись в «гайд-парках».
«Власти постоянно тестируют, до какой степени можно продавить оппозицию. Толкование конституционного суда будет воспринято чиновниками как сигнал к тому, чтобы максимально сузить перечень специально отведенных мест, максимально удалить [площадки для митингов] от центра города», – уверен Кирилл Васильев.
Протестующих выталкивают за правовое поле
Некоторые оппозиционеры считают, что проводить несогласованные акции с риском оказаться в кутузке все же лучше, чем митинговать в «загонах». За прошлый год в Петербурге подали всего 47 уведомлений об акциях в «гайд-парках» (притом, что одних только митингов и пикетов в городе прошло более шестисот), констатирует доклад уполномоченного по правам человека.
Подавляющее большинство этих заявок пришлось на «гайд-парк» возле Финляндского вокзала (площадка считается более или менее приемлемой). Остальные территории практически не востребованы, поскольку находятся в малолюдных частях города.
«Как правило, в “гайд-парк” подается одна-две заявки в год, а то и ноль. Например, в Невский район (сад имени 30-летия Октября) за прошлый год подано всего две заявки, и на обе был ответ, что там проводится другое мероприятие», – отмечает анонимный собеседник Eurasianet.org.
Теоретически расположение специально отведенных мест можно оспорить в суде (этот путь рекомендует Конституционный суд). Однако шансы на успех близки к нулю, так как большинство судей обслуживают интересы исполнительной власти, считает источник, близкий к аппарату омбудсмена.
После решения КС несогласным останется смириться с положением или проводить несогласованные акции, рассматриваемые властями как проявления экстремизма.
«Это политика изъятия из конституции базовых гражданских прав. Лично мне хотелось бы, чтобы под воздействием таких действий власти крышку [котла] когда-нибудь сорвало», – делится возмущением Кирилл Васильев.
Иван Александров – псевдоним российского журналиста.
Подписывайтесь на бесплатную еженедельную рассылку Eurasianet (на английском языке).