Данный материал публикуется Центром независимых социальных исследований на сайте Eurasianet.org в рамках информационного сотрудничества. Представленные в тексте мнения, оценки и выводы могут не совпадать с позицией редакции Eurasianet.org.

В новом семестре первокурсники пришли в несколько иные университеты, чем их предшественники в прошлом году. Изменения коснулись инфраструктуры, набора предметов, внутренних правил взаимодействия и общего направления развития.

В первом тексте из серии я расскажу о первых результатах исследования – общих вызовах в системе высшего образования и отдельных дисциплинах.

Как устроено исследование

Исследование основано на 37 интервью с преподавателями, собранными с мая по июль.

В выборку вошли сотрудники университетов и исследовательских организаций, находящиеся в России и за рубежом. Среди них были представители различных специальностей, женщины и мужчины, специалисты от 22 до 50 лет, люди с разной политической позицией и различного статуса в университетской иерархии. Все цитаты приводятся анонимно – для защиты информантов.

Мы работали в качественном подходе, поэтому при чтении важно помнить, что трудно судить о степени распространённости явлений. Мы фиксировали повторяющиеся события, тактики и оценки, но их представленность в различных частях страны требует дополнительного исследования.

Три пути развития высшего образования

Информанты фиксируют общую проблему университетов – это поиск нового идеологического вектора развития высшего образования.

До последнего времени Россия шла в ногу с мировыми тенденциями: использовала наукометрию и экспертную оценку проектов, вводила эффективные контракты, расширяла международное сотрудничество и поддерживала мобильность. Санкции и заявления первых лиц показывают, что направление будет меняться.

Информанты предполагают, что в отсутствие официальной ориентации на международные стандарты возможны три пути:

• поворот на Восток,
• скрытое сотрудничество,
• реставрация советского.

Первый путь – поворот на Восток – означает, что Россию ждёт расширение сотрудничества с Китаем и другими странами восточноазиатского региона. Такое взаимодействие позволит остаться в международном контексте и развивать инженерные программы, которые стали приоритетом развития науки и высшего образования.

Скрытое сотрудничество предполагает отсутствие институциональных контактов, но сохранение работы через личные контакты.

Этот путь может включать и декларацию важности роли Запада в историческом плане для становления российской науки: «Академия наук — это результат контактов с Западом. Вообще наука в России — это результат контактов с Западом. Связь эта исторически благотворная. Это такие вещи, которые надо напоминать раз за разом».

Главная опасность этого пути – отсутствие формального подтверждения сотрудничества для студентов, что может усложнить их мобильность в дальнейшем.

Наконец, реставрация советского – это предложение пересмотра текущих направлений и опора на сохранившиеся советские научные школы.

«Может быть, как бы воспользоваться иногда тезисом, что все новое – хорошо забытое старое. Посмотреть на старые советские школы, какие-то науках и приводить в пример. Тем самым воспитывая в поколении новом не только способность тягу к научным исследованиям, ну и как бы параллельно какой-то патриотизм. Чтобы понимали, что они равняются на советскую школу».

Информанты предполагает, что переизобретая и обновляя советские стандарты и идеалы, можно начать новый виток российской науки.

При этом все участники исследования сходятся в том, что в современной России нет нового источника для развития и трансформации. Университетам необходимо международное сотрудничество или восстановление принципов прошлого.
 

Назад к специалитету?

В 2007 году, когда я поступала в университет, шёл масштабный переход от специалитета к двухуровневой системе. Я училась на бакалавриате, а со мной параллельно учились те, кто планировал получать диплом специалиста. Программы почти не отличалась, только в магистратуре нам добавили несколько сырых общих курсов и авторские спецкурсы преподавателей.

В этом году происходит новый переход, но его содержание до конца не известно.

После заявлений об отмене Болонской системы было много опасений, что студентам предстоит обучение на новых, перекроенных в экстренном порядке программах. Однако постепенно градус накала снижался.

Сначала министр науки и высшего образования Валерий Фальков сообщил, что необходимо лишь ограничить мобильность между специальностями и ввести специалитет по ключевым для экономики направлениям.

Недавно, ректор МГУ Виктор Садовничий рассказал, что бакалавриат не будет отменён. Будут расширены программы специалитета. Аспирантура снова вернётся из учебной в статус научной.

Ситуация не вызывает опасений у большинства информантов: предполагается, что крупные содержательные изменения будут заменены переименованием и новой документацией.

Что меняется в образовательных программах

Общие изменения. В большинстве специальностей возникли три сложности:

• логистические проблемы по покупке и доставке расходных материалов,
• организация практик,
• участие в международных мероприятиях.

После 24 февраля многие технологические компании заявили о своём уходе из России. Для университетов это означает закрытие корпоративных кафедр, исследовательских центров и иных совместных образовательных форматов.

Москва. Как сообщает информант из крупного московского университета, прошлый семестр выдался непривычно простым и свободным. Компания, к которой была привязана их специализация, ушла, оборвав все связи с учебным заведением. Студенты оказались освобождены от занятий – без замены.

Омск. Информант из омского университета рассказывает, что сдача профильных предметов у них была часто связана со сдачей сертификаций в партнёрских компаниях, однако сейчас подобные экзамены невозможны. Экзаменация была заменена на внутреннюю, что снизило её качество и объективность.

Возникают сложности и со стажировками. Студентам стали недоступны зарубежные стажировки. Часть привычных компаний ушли, а многие компании своим публичным поведением вызывают отторжение студентов. Подходящих мест для практики остаётся мало.

Например, один из информантов в Петербурге рассказывал, что даже популярный и высоко ценившийся ранее Яндекс потерял сейчас поклонников среди студентов. Теперь те скорее стремятся попасть в стартапы или делать собственные проекты.

Наиболее значительные изменения произошли в социально-гуманитарных специальностях и IT.
 

Изменения в социально-гуманитарных дисциплинах. В прошлом семестре стало известно о закрытии

• liberal arts в РАНХиГС,
• специализации по правам человека в ВШЭ,
• модуля по политической журналистике в МГУ,
• отдельных дисциплин в связи с увольнением преподавателей социально-гуманитарных дисциплин в Москве и Петербурге.

После заявления президента России стало понятно, что политология в будущем году тоже будет сокращаться в университетах.

Информанты-филологи опасаются, что подобная участь ждёт кафедры иностранных языков. В связи с отказом от ориентации на международное сотрудничество, преподаватели ожидают снижение спроса на английский язык и возможную замену его общеуниверситетскими дисциплинами из блока отечественной истории.

Изменения в IT. Информационные технологии остаются приоритетными для государства – на них выделяется финансирование в виде расширения бюджетных мест, субсидий и грантов. Однако в реализации есть проблемы c программным обеспечением:

• Часть не может быть использована из-за новых правил о безопасности.
• Лицензии на другую часть ПО были отозваны. 
• Наконец, за часть программ просто невозможно заплатить из-за прекращения работы российских банковских карт.

По многим направлениям – от графического дизайна до информационной безопасности – в России нет аналогов.

Кроме того, часть практических дисциплин исчезли из программы, потому что преподававшие компании ушли из России.

Новое политическое воспитание

В некоторых университетах руководство оперативно внесло изменения в учебный процесс ещё в марте. Где-то сообщения о приказах ректора и общеуниверситетских рассылках приходят только сейчас.

В университетах, где ранее не было подобной должности, появились проректоры по воспитательной работе и молодёжной политике. Чаще всего они организуют работу со студентами и контролируют их действия в неучебное время. Контроль за проектами и коммуникациями исследователями обычно лежит на проректоре по безопасности.

Мы обнаружили три основных формата нового политического воспитания:

• Межфакультетские лекции внутренних профессоров истории или приглашённых экспертов об истории России и Украины.
• Разговоры, организуемые тьюторами и кураторами младших курсов по подготовленным методичкам.
• Индивидуальные воспитательные беседы с участниками протестных акций или иных форм гражданского участия.

Такое дополнительное обучение появилось не везде. Часть информантов отмечали, что ожидали каких-то инструкций и правил от руководства, но до сих не было никаких просьб или даже внутренних комментариев по ситуации.

Разные университеты меняются по-разному

Большинство информантов сходятся во мнении, что кризис почувствовали университеты с развитой наукой, образованием и менеджментом. В них принятые наверху решения быстро становятся общими, их исполнение контролируется.

В небольших региональных университетах изменений не ожидают, потому что нововведения обычно остаются на уровне бумажных приказов и настоятельных рекомендаций, и наиболее продуктивные сотрудники уже уехали за границу, в Москву и Петербург.

Получилось, что успешность университета в сохранении себя сейчас похожа на старый мем «Улиточка – работник месяца»: кто меньше работал над развитием и международностью, тот меньше пострадал.

* * *

В материале я уделила больше внимания образовательному процессу и тому, с чем могут столкнуться студенты уже с первого курса.

Другие изменения в университетах касаются

• смены прикладных исследований из-за ухода компаний-заказчиков и технологических партнёров,
• изменения тем исследований из-за спровоцированного текущими событиями кризиса в направлении или необходимости импортозамещения,
• усиления административного аппарата.

В сентябре мы расскажем о том, как изменилась жизнь университетских преподавателей.

В исследовании принимала участие Юлия Хукаленко, к.ф.н., исследовательница образования.