Россия теряет ученых с катастрофической скоростью
Война усилила давно сложившуюся тенденцию оттока профессионалов. Власти, хотя и видят проблему, интерпретируют ее по-своему, чем лишь усиливают деградацию и отставание.

Война в Украине усилила отток научных кадров из РФ. Как заявили в Российской академии наук (РАН), за последние пять лет страна потеряла около 50 тыс. ученых. Число ученых до 30 лет за последнее десятилетие сократилось на 25%, добавил и ректор МГУ Виктор Садовничий. Но даже эти удручающие оценки не дают полной картины происходящего с наукой после начала российской агрессии. Репрессии, цензура, присвоение иноагентских статусов и попытки найти госизменников в научной среде приводят к сворачиванию целых направлений и отставанию России от мировых трендов. Власти масштаб и причины проблемы не осознают, поскольку речь идет о системной ошибке, а система, как ей хочется верить, никогда не ошибается.
Деньги решают не всё
Президент Владимир Путин и другие представители системы при любой возможности стараются поведать о достижениях российской науки и огромном исследовательском потенциале РФ, «сдержать развитие» которой невозможно. О способности российской науки на «скачок» Путин говорил, например, в 2013 году, 2014-м или в 2018-м. В декабре 2022 года на встрече с участниками II Конгресса молодых ученых президент снова заверил, что «точно возможен скачок», поскольку Россия благодаря предыдущим поколениям обладает «фундаментальными заделами». И хотя он признал, что «многое утрачено», виноваты в этом оказались не развязанные Кремлем репрессии и война в Украине, а 1990-е годы. «Фундаментальные основы были такими мощными, что развалить все не удалось», – обнадежил Путин.
В апреле того же 2022-го, когда в стране началась мощнейшая волна эмиграции, президент объявил в России «десятилетие науки и технологий». Цель подписанного указа – привлечь молодежь, вовлечь исследователей и разработчиков в решение важных для страны задач, повысить осведомленность граждан о достижениях российской науки. Однако сколько бы бумаг ни подписал Путин, происходящее говорит, скорее, об обратном. Состоянии науки стремительно приближается не к прорыву, а к катастрофе. К такому выводу подталкивают признания даже вполне системных игроков.
Так, в мае 2023 года председатель Сибирского отделения РАН Валентин Пармон заявил: «Основная проблема в России сложилась следующая: в течение последних пяти лет только Россия – никакие иные страны не потеряли столько работающих в научной сфере – а Россия потеряла 50 тыс. человек. Сейчас, когда все говорят о том, что технологический суверенитет, будущее зависит от наукоемких технологий, вопрос заключается в том, что Россия как государство упустило тех, кто может это делать». По мнению Пармона, лишь повысив госфинансирование науки примерно в три раза, «можно было дойти хотя бы до приблизительно среднего уровня технологически развитых государств».
Не в силах игнорировать проблему оказался и преданный Путину ректор МГУ Виктор Садовничий. В апреле 2023-го, ссылаясь на данные Росстата, он констатировал: «Общее количество молодых исследователей в возрасте до 30 лет в России снижается – в 2010 году их было 71 тыс., в том числе с ученой степенью 4350 человек, а в 2021 году их стало 53 тыс., в том числе с ученой степенью 1750». Проблему Садовничий также связал с недостаточным финансированием.
Однако вполне возможно, что даже эти удручающие цифры слишком оптимистичны. В частности, вице-президент РАН Николай Долгушкин говорил в 2021 году, что число ежегодно выезжающих за границу исследователей «в настоящее время увеличилось до почти 70 тыс. человек». Цифры за 2022-2023 годы выделить сложно, т.к. российские власти закопали данные об исследователях в широкой категории «высококвалифицированных специалистов», но кратно возросший поток эмиграции из России после начала войны указывает на то, что указанная выше цифра как минимум вряд ли сократилась, а, скорее всего, резко увеличилась.
Подтверждает более пессимистичные цифры касательно утечки мозгов и крупное исследование, проведенное в апреле властями РФ в более чем 500 вузах. Издание «Важные истории» первым получило результаты опроса, из которого выяснилось, что более трети респондентов хотели бы покинуть страну. В большинстве вузов желание уехать выражают от 14% до 24%, однако, например, в НИУ ВШЭ иммиграционные настроения обнаружились у 58% опрошенных. Кроме того, самыми популярными словами для описания происходящего в России у студентов оказались «кризис», «упадок» и «деградация».
Кратное повышение финансирования, если говорить о естественно-научных отраслях, действительно могло бы удержать часть людей от отъезда за границу, считает ученый-астрофизик, доктор физико-математических наук, ведущий научный сотрудник Государственного астрономического института им. П.К. Штернберга, профессор РАН Сергей Попов. «Есть разумная логика в том, чтобы сохранить таким образом кадры, хотя и не в полной мере. Правда, в полной мере они потеряться и не могут. Мировая наука просто не вместит такое количество ученых, сколько их есть в России», – пояснил Eurasianet.org профессор.
Другое дело, что после 24 февраля началась резкая провинциализация российской науки, поскольку «часть лучших кадров уехали или могут уехать в ближайшее время». «Но самое неприятное для российской науки то, что резко оказалась подорвана репутация. Это уже никакими вливаниями не компенсировать. Если 10 лет назад можно было, соблазнив деньгами, пригласить в Россию специалистов, как приглашают в Китай или Саудовскую Аравию топовых футболистов, то сейчас это невозможно. Ни в отношении соотечественников, ни иностранцев», – отметил Попов.
По его мнению, в течение 30 лет создавалось постепенное ощущение, что в РФ можно заниматься наукой и строить карьеру. «Сейчас доверие подорвано, на его восстановление потребуется пара десятилетий, а значит процесс провинциализации, когда талантливая молодежь будет смотреть, куда бы ей уехать, снова запущен. Хотя в какой-то момент он практически прекратился. В середине 1990-х в физтехе подавляющее большинство выпускников смотрели в какие западные вузы они уедут. Потом это постепенно сходило на нет. Люди возвращались после постдоков, и казалось, что есть смысл вкладывать свою жизнь в занятие наукой в России», – сказал ученый.
Кандидат политических наук Иван Преображенский также уверен, что в нынешней ситуации науку уже не спасет вложение денег. «О вливаниях говорят люди, которых можно назвать администраторами, но не учеными. Их волнует именно повышение финансирования, поскольку эти деньги можно распилить. А как накачивать официальную статистику, чтобы подтвердить успешность своих действий, они знают. За последнее время было окончательно разгромлено движение, боровшееся с плагиатом. Как результат, глава Минобрнауки выходит и радостно отчитывается о резком росте количества диссертаций в России за последние два года. Этот рост будет и дальше, поскольку никто не проконтролирует, что эти люди пишут и защищают», – сказал Eurasianet.org Преображенский.
Политолог согласен, что изоляция российской науки от мировой стала сильнейшим ударом. «Из-за политических и связанных якобы с госизменой дел против ученых она все больше закрывается. А единственный способ проверки знаний – это проверка их экспертами, чаще из других стран, поскольку по многим темам в РФ осталось даже не два-три, а один научный центр, занимающийся серьезными исследованиями. Даже в сталинский период был принцип обязательно создавать две конкурирующие научные группы, чтобы система лучше работала. Сейчас этот принцип утрачен. И никакие деньги уж точно не компенсируют свободу исследований, особенно в гуманитарных и социальных науках, а также спокойную жизнь и работу», – отметил эксперт.
Считают в штуках, теряют единицы
После распада СССР в РФ насчитывалось 992 тыс. исследователей, что выводило страну на первое место в мире по количеству научных кадров, напомнило издание Moscow Times. С тех пор ситуация изменилась. Как подсчитали в НИУ ВШЭ, общая численность ученых в России по итогам 2021 года побила исторический антирекорд, снизившись до 340,1 тыс. РФ по-прежнему находится среди ведущих стран по этому показателю, но отставание от лидеров – Китая и США – кратно увеличивается (как и от Японии, Германии и Южной Кореи, но в меньших масштабах).
Однако к показателю численности кадров стоит относиться осторожно, считает Сергей Попов. Например, меньшее количество ученых во Франции или Великобритании не говорит о более низком качестве науки в этих странах. «России кадровая политика в науке досталась в наследство от СССР. Научная сфера у нас очень неконкурентная по сравнению с мировой, поэтому кадровый большой баланс, возможно, немного лукавый показатель. Нужно рассматривать дополнительные вещи, а именно – потерю конкретных имен. Например, у меня уехали более-менее все вменяемые аспиранты, кроме непосредственно защищающихся сейчас. Уехали несколько сильных лидеров своих направлений. В этом смысле происходящее, конечно, явно подрывает итог 30 лет развития науки в России», – пояснил профессор.
Кроме того, долгое время в институтах старались не увольнять возрастных сотрудников. «Потом на пенсию в Москве стало в целом можно жить, и им предложили освободить место молодым. У нас за счет этого, например, сокращалась численность института и, уверен, росло качество. Но сейчас уехал ряд сильных сотрудников, в первую очередь – молодых. Не 90%, но половина молодежи, с которой можно было связывать будущее института. Тут важен микроанализ на уровне конкретных кейсов», – отметил Попов.
О том, как война и ее последствия убивают российскую гуманитарную сферу, Eurasianet.org писал еще в апреле. Тогда среди основных причин деградации гуманитарной мысли эксперты выделили зашкаливающий уровень цензуры. Тем не менее в случае точных наук идеологическая составляющая давления со стороны государства не оказывает столь же мощного влияния, поскольку не отражается напрямую на исследовательском процессе. По мнению Сергея Попова, в естественно-научных областях на первый план выходят социально-экономические проблемы.
«Они разумным образом не верят в перспективы на ближайшие 10-20 лет либо сталкиваются с финансово-организационными трудностями. Например, поехать на конференцию в Европу в целом можно. Но это будет дороже, сложнее получать визы, а к тому же сопряжено с дополнительными рисками. Некоторые конференции в Европе требуют от российских участников осудить вторжение в Украину. Естественно, люди не хотят этого делать из соображений безопасности, если они живут и работают в России. Поэтому в естественных науках заметная доля людей задумывается о переезде по не связанным непосредственно с идеологией причинам, а из-за потери доверия в социально-экономическом смысле», – пояснил профессор.
При этом, чем больше времени проходит с момента отъезда, тем сложнее вернуть человека. По словам Преображенского, еще около 15 лет назад ему довелось разговаривать с рекрутером из «Росатома» – уже в ту пору возвращение специалистов оказывалось непростой задачей. «Им предлагали в два-три раза большие ставки, оплату британских частных школ в Москве для детей, и получали в 90% случаев отказы. Потому что люди, уехавшие относительно давно, не склонны возвращаться в место с отсутствием среды, где они могут гармонично жить, не готовы жить в закрытых городках – по сути, гетто. Поэтому единожды уехавший ученый в большинстве случаев – это уехавший из России ученый навсегда. А создать новых сложно, поскольку утрачиваются научные школы вместе с отъездом, смертью, арестами. Сотрудничество же с зарубежной наукой либо прекращено, либо находится под контролем спецслужб», – подчеркнул эксперт.
Стоит отметить, что представители естественных наук также сталкиваются и с не иллюзорным риском попадания под более тяжелые уголовные статьи в силу специфики областей исследований. В России за последние 20 лет уголовному преследованию подверглись более 30 крупных ученых по статьям «Госизмена», «Разглашение гостайны», «Получение незаконного доступа к гостайне», а также «Контрабанда» и «Растрата», писала «Новая газета» в 2020 году. Согласно досье ТАСС, с 2018 года по 2022-й громкие дела были возбуждены против 11 видных исследователей. И список пойманных на «госизмене» ученых лишь расширяется.
Так, 15 мая сотрудники Института теоретической и прикладной механики им С.А. Христиановича Сибирского отделения РАН выпустили открытое письмо, в котором заявили, что за последний год трое ученых-аэродинамиков института – Анатолий Маслов, Александр Шиплюк и Валерий Звегинцев – были арестованы по подозрению в госизмене. Маслов и Шиплюк – в 2022 году, Звегинцев – 7 апреля 2023-го. По словам их коллег, поводами для преследования послужили «деяния», которые «во всем мире, и в том числе в России, считаются просто обязательной составляющей добросовестной и качественной научной деятельности». А именно – выступление с докладами на международных семинарах и конференциях, публикация статей в высокорейтинговых журналах, участие в международных научных проектах.
«Любая статья или доклад может стать причиной обвинений в государственной измене. То, за что нас сегодня награждают и ставят в пример другим, завтра становится причиной уголовного преследования. В этой ситуации нашему институту – единственной в стране академической организации, обладающей обширной базой для экспериментальных и численных аэродинамических исследований – просто невозможно работать», – написали ученые.
Кроме того, по их словам, «создавшаяся атмосфера» отпугнула от науки молодежь, из-за чего «ряд научных направлений просто закрывается». «Без постоянного притока молодежи научные школы существовать не могут. Падение уровня исследований, связанное со старением ученых, разрушением преемственности поколений специалистов, проявится не моментально, но постепенно станет необратимым и стремительным. Фактически, сейчас видны признаки повторения ситуации 90-х годов прошлого века. Второго такого удара отечественная наука может не перенести», – заключили исследователи.
Российские власти же такую перспективу, кажется, не осознают. Иван Преображенский связывает это с тем, что главная ответственность за науку лежит на секретаре Совбеза РФ Николае Патрушеве – бывшем директоре ФСБ, инженере-кораблестроителе по образованию. «Это человек уровня максимум хорошего выпускника ПТУ, который, исходя из своего багажа, и планирует науку. По сути, он заведующий по кадрам в технических науках, которые, с его точки зрения, могут пригодиться для обороноспособности России. Но он очень смутно себе представляет, что такое, например, аэродинамика. А потому его интересует только, сколько вузы могут выпустить инженеров. Качество инженеров он оценить не в состоянии. Планирование проводит по штукам: 200 или 300? 300 штук звучит лучше. А то, что из них никто ничего не сможет сделать, он даже и не понимает», – подчеркнул эксперт.
Полбеды, если бы Патрушев был такой один. Базовая ошибка, по мнению Преображенского, заключается в пребывании «у власти в России, в том числе, в науке, недоучек». «Еще один показательный пример: Ковальчук во главе крупнейшего научно-исследовательского института в области атомной энергии. Если бы мы взяли список 100 ведущих российских научных центров, то увидели бы, что почти все их возглавляют путинские менеджеры, не имеющие представления о том, чем они занимаются. И во главе всего Путин, верящий в возможность персонального биологического оружия, может, не против русских, но против него лично. А его последнее высказывание про чешское пиво? Это и есть его реальный уровень понимания науки. Поэтому без серьезных политических изменений развернуть тренд деградации российской науки невозможно, поскольку нынешняя система ошибок не признает. Путин открытым текстом говорил, что он ошибок за собой не знает, не совершал их», – заключил Преображенский.
Алексей Мартов – псевдоним журналиста, специализирующегося на России.
Подписывайтесь на бесплатную еженедельную рассылку Eurasianet (на английском языке).