Skip to main content

Eurasianet

Main Menu

  • Регионы
  • Темы
  • Прочее
  • О нас
  • Поиск
  • Pассылка
  • English
X

Кавказ

Азербайджан
Армения
Грузия

Центральная Азия

Казахстан
Кыргызстан
Таджикистан
Туркменистан
Узбекистан

Другие регионы

Афганистан
Венесуэла
Евросоюз
Иран
Китай
Монголия
Пакистан
Сирия
США
Турция
Южная Корея

Зоны конфликтов

Абхазия
Нагорный Карабах
Южная Осетия

Восточная Европа

Беларусь
Молдова
Прибалтика
Россия
Украина
X

Политика

Внешняя политика
Выборы
Права человека

Экономика

Бизнес
Инновации и технологии
Россия: Успешные новаторы

Общество

Академические свободы
Культура и искусство
Мнения

Безопасность

Спорные границы
X

Фотоэссе

Блоги

X
Использование ключевых слов повысит точность поиска.
Россия, Восточная Европа

Россия: угрожает ли борьба с фейками о коронавирусе свободе слова?

Критерии «фейковых» новостей допускают неограниченно широкое толкование, поэтому вместо реальных злоумышленников мишенью часто становятся простые граждане, критики власти и журналисты, отмечают эксперты.

Иван Александров May 15, 2020
(Фото: Максим Денисов/Mos.ru) (Фото: Максим Денисов/Mos.ru)

В России развернули борьбу с фальшивыми новостями о короновирусе. Силы полиции, ФСБ и Следственного комитета брошены на то, чтобы, как гласит официальное объяснение, предотвратить панику, дезориентацию населения и отразить кибератаки иностранных недоброжелателей.

Однако на практике репрессии чаще направлены против встревоженных обывателей, критиков власти и журналистов, чем против опасных злоумышленников. Преследования не столько защищают от паники, сколько подавляют критику, уверены специалисты.

Чрезвычайное законодательство

Принятый в 2019 году закон «о фейковых новостях» (№31-ФЗ) (и соответствующие поправки в КоАП) в первоначальной версии грозил распространителям ложных сообщений, угрожающих жизни, здоровью, имуществу или общественному порядку, штрафом от 30 тыс. до 100 тыс. рублей. Интернет-ресурсы, публикующие фальшивые новости, могут быть заблокированы.

С апреля 2020 года ответственность за фейки серьезно ужесточили. Нарушение новых уголовных статей 207.1 и 207.2 УК РФ чревато ограничением свободы до трех лет (запретом на передвижение) и до пяти лет лишения свободы соответственно, если фейк касается обстоятельств, представляющих «опасность жизни и безопасности», в первом случае, или если он повлек вред здоровью или смерть – во втором. Под категорию обстоятельств, связанных с опасностью для жизни и безопасности, подпадают темы, связанные с эпидемиями.

«Ложная информация распространяется молниеносно, приводит к панике, дезориентирует граждан, наносит им прямой психологический ущерб и препятствует принимаемым в стране мерам по недопущению ухудшения ситуации… Речь идет о распространении заведомо недостоверной информации, то есть когда лицо осознает недостоверность информации и тем не менее осуществляет ее распространение», — объяснил необходимость новых санкций председатель комитета по госстроительству и законодательству Госдумы РФ Павел Крашенинников.

Однако практика применения новых норм заставляет усомниться, что в поле зрения силовиков попадают лишь сознательные фальсификаторы.

Кого преследуют за фейки о коронавирусе

«Всего за месяц существования [уголовной] статьи 207.1 нами отслежено семнадцать дел [возбужденных по ней]… Что касается [аналогичной административной статьи], то по ней произошел рост [числа дел]. За весь 2019 год [их] было всего 13, а с момента начала эпидемии их количество выросло вдвое: пять дел в марте и порядка двух десятков за апрель», — говорит адвокат международной правозащитной группы «Агора» Станислав Селезнев.

В начале марта, когда официальная статистика фиксировала всего три случая заражения COVID-19 в стране, компания Group-IB (занимается кибербезопасностью) сообщила о массовом «информационном вбросе» о том, что власти якобы скрывают истинный масштаб эпидемии. Тогда же президент РФ Владимир Путин, по данным «Интерфакса», заявил, что вбросы «организованы из-за границы».

Между тем предположения, что государство занижает число пациентов с коронавирусом и смертность от болезни, высказывали и в российских СМИ.

По мере распространения вируса «фальшивых» новостей становилось больше. Количество фейков, обнаруженных Лигой безопасного интернета, составило 5,8 тыс. на 13 мая. По данным Group-IB, 2 марта их было уже 12 тыс.

Однако большинство дел о ложных сообщениях касаются не скоординированных вбросов, а случайных постов в соцсетях, отмечает Станислав Селезнев.

Например, полиция Иркутска задержала 20-летнюю студентку, разместившую в чате голосовое сообщение о том, что число зараженных в Иркутске и Ангарске больше, чем было официально зарегистрировано властями.

Жителя Магнитогорска оштрафовали на 30 тыс. рублей за сообщение о том, что по пути на озеро его остановили (видимо, полицейские), сказав, что выезд из города якобы временно запрещен, из-за чего ему пришлось вернуться домой.

Некоторых оштрафованных пользователей интернета вынуждают публично каяться (как, например, жителя Башкирии, опубликовавшего данные о коронавирусе, сославшись на «несуществующую знакомую» из больницы). При этом, по словам Селезнева, многие из «разоблаченных» «фейков» впоследствии подтвердились.

«Несколько первых штрафов… взыскали за информацию о том, что в магазинах в ближайшее время будет дефицит [некоторых] товаров. Так и произошло. То же самое — с историями об ограничении передвижения между городами… В то же время… государственными телеканалами [в начале эпидемии] распространялась информация о том, что коронавирус совершенно не опасен… Но почему-то оценке подвергаются только высказывания простых людей», — недоумевает адвокат.

Более суровое наказание может грозить так называемым COVID-диссидентам, отрицающим опасность вируса и необходимость самоизоляции. Самого известного из них, оперного певца и североосетинского политика Вадима Чельдиева, арестовали по подозрению в распространении ложной информации о коронавирусе, сообщило РИА «Новости». Его считают вдохновителем несанкционированного митинга во Владикавказе за отмену режима самоизоляции.

Протестующие, по данным РБК, также требовали отставки главы Северной Осетии, назначения временного правительства в регионе, разъяснения ситуации и финансовой поддержки людей, оставшихся без работы. Мероприятие собрало 200 человек, по данным властей, или 2 тыс., по данным местных СМИ.

Чельдиев — сторонник своеобразной субкультуры «граждан СССР», приверженцы которой считают распад Союза юридически нелегитимным, бойкотируют коммунальные платежи и даже создают свои «органы власти». Некоторые ответвления движения признаны экстремистскими. Певец склоняется к идее, что COVID-19 — «эпидемия лжи, которая распространяется через СМИ… [чтобы] навязать ограничения свободы людей» и что эпидемии коронавируса якобы не существует.

По мнению некоторых специалистов, причиной протеста стал провал в коммуникации между республиканскими властями и населением.

«В Северной Осетии, как и во многих республиках Северного Кавказа, тяжелое экономическое положение. Многие люди [перебиваются] случайными заработками… [Большую роль играет] "серая" или "черная" занятость, такие люди не войдут в число тех, кому положено социальное пособие. Конечно, многие подвержены заговорщическим идеям. Но, с другой стороны, они видят…, что люди, находящиеся во главе республики, не закрыли свой бизнес, [в то время как] простые торговцы и работники лишились источников дохода», — говорит социолог Ирина Суркичанова, уроженка республики.

Подготовка акции не была ни для кого секретом, утверждает она, но власти не предпринимали попыток донести до населения реальную угрозу коронавируса.

«Люди просят: опубликуйте данные по районам [республики], мы не верим, что в нашем районе есть заболевший. А [местный] Минздрав отвечает, что они такой информацией не располагают… Руководство республики не общается с населением в соцсетях. Комментарии циркулируют в неофициальных пабликах, [где] влияние COVID-диссидентов огромно», — констатирует собеседница.

«Агоре» пока известны лишь два случая преследования короно-отрицателей, хотя, как отмечает Станислав Селезнев, их теории и призывы активно распространяются в интернете.

Еще одной группой преследуемых оказались работники СМИ. Нижегородского журналиста и блогера Александра Пичугина задержал спецназ ФСБ, сообщил «Коммерсантъ». По словам репортера, к нему применили «удушающий прием», поставили на колени и надели на него наручники.

Поводом стала публикация в телеграм-канале Пичугина «Сорокин хвост», где он назвал массовое скопление верующих в нижегородском монастыре «спланированной акцией по инфицированию населения».

Через некоторое время правительство области объявило монастырь крупным очагом распространения инфекции, заявив о резком росте числа зараженных в связи с проводимыми в нем мероприятиями. Однако Пичугина по-прежнему обвиняют в распространении фейка.    

Журналисткой радио «Свобода» из Петербурга Татьяной Вольтской заинтересовался Следственный комитет РФ (с конца марта ведомство также стало заниматься делами о фейках). Причина — интервью с анонимным реаниматологом, рассказавшим Вольтской, что из-за нехватки врачей и медтехники тяжелых пациентов иногда отключают от систем жизнеобеспечения.

«Все началось с того, что меня попросили раскрыть источник информации. Я, естественно, отказалась (в противном случае я нарушила бы закон о СМИ)», — рассказывает Вольтская.

Внимание СК к нарушениям в больницах понятно, так как ятрогенные (врачебные) преступления являются сферой его интересов. Однако другие вопросы, заданные журналистке, говорят о том, что подследственной может стать сама Татьяна.

«Дальше пошли вопросы о том, как работает редакция, где я брала интервью, как передавала материалы в редакцию, редактировался [текст] или нет. Эти… знания не помогут следователю узнать, где не хватает аппаратов ИВЛ. В обращении ко мне они (Следственный комитет) пишут, что идет проверка по статье 207.1 [УК] о fake news», — говорит журналистка.

Борьба с фейками или с критикой

Провести грань между фейком и точкой зрения сложно, но возможно, считает директор информационно-аналитического центра «Сова» Александр Верховский.

«Аналог [фейка] — клевета, подразумевающая, что человек говорит что-то, заведомо для него ложное», — отмечает эксперт.

Однако доказать, что распространитель фейка знал, что вводит аудиторию в заблуждение, трудно. Суды должны обращать внимание не столько на содержание, сколько на цели высказывания, полагает Верховский.

«Если человек считает, что экономический кризис — результат заговора Ротшильдов, можно усомниться в его умственных способностях, но это ненаказуемо. Наказуемым это должно быть, если человек призывает к противоправным действиям... [Например,] если массовые собрания запрещены в силу эпидемиологических соображений, а он подстрекает людей выйти на площадь», — поясняет исследователь.

Второй критерий, которым, по мнению Верховского, должны руководствоваться силовики и судьи, это общественная опасность деяния.

«Нельзя считать, что любое слово, сказанное публично, обладает сколько-нибудь заметным эффектом. Из практики антиэкстремистских дел мы знаем случаи уголовных преследований за высказывания, у которых… было не больше десятка читателей. Если речь идет об административном преследовании [за фейки], то планка не должна стоять слишком высоко, но она должна быть», — полагает собеседник.

Впрочем, добавляет он, нынешняя активность силовиков не учитывает ни того, ни другого критерия, и выглядит как рефлекторное исполнение расплывчатых директив, убежден он.

«Политические начальники… дают указания полиции обеспечить порядок и предотвратить распространение чего-то, что этот порядок может нарушить. А полиция [не знает, как действовать,] если люди на улицы не выходят… Она будет наводить порядок в интернете… Независимо от того, хороши эти мотивы или плохи, нужно меру знать», — говорит директор центра «Сова».

Иной точки зрения придерживается Станислав Селезнев из «Агоры». Хотя наказания за распространение ложных слухов ужесточают не только в РФ, российское экстренное законодательство слишком сурово, убежден адвокат. Оно не столько защищает от паники, сколько подавляет критику. 

«Сейчас каждый журналист находится под угрозой преследования... Формулировки статьи позволяют привлекать к ответственности за высказывание любой позиции о распространении коронавируса или борьбе с ним, если она не соответствует официальному пресс-релизу. В том виде, в котором сейчас эти статьи сформулированы, они применяться не могут, поскольку допускают неограниченно широкую трактовку», — заключает эксперт.

Иван Александров – псевдоним российского журналиста.

Подписывайтесь на бесплатную еженедельную рассылку Eurasianet (на английском языке).
 

Другие материалы по теме

Грузия: власти столкнулись с негативной реакцией из-за сделок с Россией
Россия резко критикует новую миссию Евросоюза в Армении
Россия: что ожидает индустрию разработки видеоигр

Самое читаемое

Грузия: власти столкнулись с негативной реакцией из-за сделок с Россией
Нини Габритчидзе
Армения: банки регистрируют огромные прибыли, но на состоянии экономики это не сказывается
Аршалуйс Мгдесян
Блокада затягивается, и карабахские армяне боятся, что их вынудят покинуть регион
Габриэль Гэвин

Eurasianet

  • О нас
  • Команда
  • Вакансии
  • Перепечатка
  • Поправки
  • Контакты
Eurasianet © 2023