Число тяжких и особо тяжких преступлений в январе-октябре 2020 года выросло почти на 14%, согласно данным МВД. Между тем власти, включая Дмитрия Медведева, ныне занимающего пост зампредседателя Совбеза, заявляют, что криминогенная обстановка остается стабильной.

Анализ официальной статистики демонстрирует более сложную картину.

Во все тяжкие

Согласно официальной статистике, в России на протяжении многих лет наблюдалась тенденция на снижение преступности. По данным МВД, в 2019 году в России зарегистрировали 1,7 млн. преступлений, в полтора раза меньше, чем десять лет назад.

Доля тяжких и особо тяжких преступлений тоже уменьшалась. В 2009-2017 годах она упала с 26,6% до 21% от всех преступлений, но в последние два года вновь стала расти.

В 2019-м удельный вес самых опасных нарушений УК в общей структуре преступности составил 24,4%, вернувшись к показателям начала десятилетия.

В 2020-м картина может стать еще более тревожной: за первые десять месяцев процент тяжких и особо тяжких преступлений достиг 27,8%.

Особенно удручающей выглядит динамика развития тяжкой преступности на Северо-Западе (рост на 25,7%), в Сибири (+19,7%) и Поволжье (+18,2%). На тяжкие и особо тяжкие составы там приходится от четверти до трети всех преступлений. 

Растет и абсолютное число тяжелых правонарушений, выявленных силовиками. За отчетный период их насчитали 482,8 тыс. – на 58,9 тыс. больше, чем за тот же период прошлого года.

Рост тяжкой преступности ставит под вопрос многолетнюю тенденцию к сокращению криминала в целом. МВД фиксирует прирост общего количества преступлений в январе-октябре на 1,1%.

Данные о суммарном количестве тяжких и особо тяжких преступлений стоит воспринимать критически, считает ассоциированный профессор социологии права Европейского университета в Петербурге Кирилл Титаев.

«Криминализация тех или иных поступков в российском Уголовном кодексе очень неравномерна… Если вы, например, ветеринар, и не сдали вовремя в кассу полторы тысячи рублей, полученные от фермера за вакцинацию коровы, то ваше деяние де-юре подпадает под часть 3 статьи 160 УК – “растрата с использованием служебного положения” (то есть считается таким же тяжким преступлением, как, например, изнасилование)», – приводит пример Титаев.

Поэтому, продолжает он, имеет смысл смотреть не на общее число тяжких и особо тяжких преступлений (среди которых есть как по-настоящему опасные, так и «гиперкриминализованные»), а на данные по отдельным категориям таких деяний.

Традиционная преступность отступает перед коронавирусом?

К тяжким и особо тяжким преступлениям, бесспорно, относятся преднамеренные убийства и тяжкие телесные повреждения; грабежи и разбойные нападения; крупные кражи, взятки и мошенничества, а также изнасилования и другие сексуальные преступления, совершенные при отягчающих обстоятельствах.

К той же категории законодатели причисляют некоторые экстремистские проявления и наркопреступления (квалификация которых вызывает дискуссии). 

Далеко не все разновидности тяжкого криминала переживают расцвет.

«За прошлые годы шло непрекращающееся снижение [числа] убийств (с 2001 года), грабежей, разбойных нападений (с 2006-2007 года)… Это общемировая тенденция. Мы идем тем же путем [что и другие страны]», – говорит профессор Санкт-Петербургского юридического института университета Генпрокуратуры, криминолог Яков Гилинский.

По данным МВД, число убийств и покушений на убийство в январе-октябре текущего года уменьшилось на 2,1%. Тяжких телесных повреждений нанесено меньше на 5,8%.

Численность погибших и получивших серьезные травмы от рук преступников в этом году снижается теми же темпами, что и в предыдущем: на 5-6%. Стабильным остается и уровень наркопреступности.

Возможно, ситуацию несколько улучшил режим самоизоляции, введенный правительством в ответ на пандемию нового коронавируса. Например, уличная преступность, по статистике МВД, сократилась на 10,2%.

Количество грабежей упало на 19,8%, разбойных нападений – на 21,3%, а квартирных краж (считается тяжким преступлением) – на 22,2%.

Та же тенденция наблюдалась и в прошлом году, но по ряду позиций она была выражена гораздо слабее. В частности, грабежей по итогам 2019 года стало меньше на 8,6%, разбоев – на 9,8%, воровства из квартир – на 13%.

Впрочем, в 2020-м на 6,4% выросло количество зарегистрированных изнасилований и покушений на изнасилование. Более того, по мнению Якова Гилинского, официальные данные о динамике этого рода преступлений занижены, так как жертвы насильников слишком редко обращаются в полицию.

Криминолог связывает тренд с изменениями в стиле жизни населения, особенно молодежи.

«Основной субъект так называемых уличных преступлений (убийств, изнасилований, грабежей, разбоев, [традиционных] краж) – подростки и молодежь. А молодежь ушла в интернет. Там они встречаются, дружат, расходятся, играют… Мошенничает в интернете, конечно, [тоже] молодежь», – полагает ученый.

Криминал на удаленке

Относительно благополучную картину нарушают данные статистики, демонстрирующие взрывной рост «кибер-криминала».

За десять месяцев 2020-го совершено 420,6 тыс. преступлений посредством интернета или мобильной связи. Это на целых 75,1% больше, чем годом ранее. Удельный вес «дистанционной» преступности вырос с 14 до 24,2% за год.

Больше половины киберпреступлений (216,4 тыс.) МВД относит к тяжким или особо тяжким. По сравнению с прошлым годом их стало почти на 100 тыс. больше.   

Таким образом, прирост наиболее опасного криминала в 2020-м происходит исключительно за счет киберпреступности.

Киберпреступления – это в основном кражи и мошенничества, предметом которых служат безналичные деньги.

Злоумышленники часто представляются сотрудниками банков и, используя всевозможные «легенды», выуживают у вкладчиков персональные данные, позволяющие обчистить их банковские счета.

В других случаях жулики действуют от имени близких или знакомых потерпевшего, якобы, попавших в беду, устроителей лотерей, инвесторов и так далее.

Преступники применяют технологичные решения, например, компьютерные вирусы.  

Особенно много (161,3 тыс.) преступлений, совершенных с использованием пластиковых карт. Их рост по отношению к прошлому году составил впечатляющие 482%.   

Например, интернет-мошенники устанавливают на банкоматах специальные устройства – скиммеры, мини-видеокамеры, накладные клавиатуры. С их помощью они могут сделать дубликат пластиковой карты жертвы, описывает криминальную технологию сайт МВД. Схемы обмана постоянно совершенствуются.

Исследования социологов подтверждают актуальность проблемы. 

«На данных нашего виктимизационного опроса (посвящен изучению жертв преступлений и работы полиции), мы видим, что… большое количество преступлений совершается посредством тех или иных дистанционных средств… Чуть больше миллиона россиян говорило, что они стали жертвами таких преступлений [в течение года]. Это объективный тренд», – говорит Титаев.

Вместе с тем, добавляет эксперт, ущерб от типового телефонного или интернет-мошенничества измеряется сотнями рублей. Поэтому лишь небольшая их часть попадает в поле зрения полиции.

По мнению социолога, данные МВД о том, что половина зарегистрированных в России кибер-преступлений – тяжкие и особо тяжкие, нуждаются в проверке.

«На такие преступления довольно легко навесить дополнительные квалифицирующие признаки, которые и делают их тяжкими и особо тяжкими… Какова [реальная] пропорция, мы не понимаем…, поскольку нам недоступна дезагрегированная (детальная) статистика по преступлениям [за которые людей осуждают]», – говорит эксперт.

Способна ли правоохранительная система ответить на вызов?

Следователи не справляются с нарастающим валом киберпреступности. По данным МВД, из 420,6 тыс. таких преступлений, зарегистрированных за первые десять месяцев 2020 года, раскрыта пятая часть: 77,3 тыс. Это на 44% больше, чем годом ранее. Однако прирост нераскрытых преступлений такого рода еще больше: 81,4%.

Хуже всего обстоят дела с расследованием махинаций с пластиковыми картами, количество которых этом году выросло почти впятеро. При этом число нераскрытых случаев увеличилось на 765,7%.

На 109,4% выросла доля нераскрытых краж с использованием IT, общее число которых увеличилось на 82,9%.

Расследовать киберпреступления сложно, так как это требует от дознавателей и следователей специальных знаний и навыков, писал социолог Алексей Кнорре. Это признают и сами силовики.

Между тем, независимые эксперты неоднократно отмечали, что правоохранительная система РФ ориентирована на раскрытие «простых» преступлений, в которых подозреваемый известен заранее.

Это позволяет быстро и без особых затрат повысить раскрываемость (ключевой фактор, влияющий на оценку эффективности работы сотрудников полиции).

Однако правоохранительные органы постепенно учатся работать с киберпреступлениями, считает Кирилл Титаев.

«У них (правоохранителей) по-прежнему остаются стимулы не фиксировать те случаи, которые, как они считают, никогда не могут быть раскрыты. Но, в общем и целом, они хотя бы научаются говорить об этом (киберпреступлениях). Поэтому в течение ближайших лет десяти мы будем наблюдать восходящий тренд по этой группе преступлений», --прогнозирует эксперт.

При этом он сомневается в том, что борьба с электронными кражами или мошенничеством может быть выиграна органами правопорядка. 

«Гораздо более сильные и квалифицированные игроки – это провайдеры финансовых сервисов… Они мотивированы создавать механизмы защиты. [Ведь] косвенно такие преступления наносят большой ущерб digital-инфраструктуре… Основная наша надежда – не на то, что полиция научится ловить таких мошенников, а на то, что провайдеры услуг начнут создавать успешные превент-сервисы, предотвращающие хищения», – полагает собеседник Eurasianet.org.