Россия: эволюция восприятия атак дронов на Москву
За последние месяцы удары беспилотников по столице превратились из сенсации в рутину. Как реагируют москвичи?
Война, которую российские власти готовили как блицкриг, дошла до стадии, когда ударные беспилотники Украины стали регулярно прилетать в Москву.
Еще несколько месяцев назад мало кто мог подумать, что это станет не только реальностью, но и повседневностью. С начала мая, когда два беспилотника взорвались над куполом Большого кремлевского дворца, произошло уже 26 атак на столицу и её окрестности. Как реагируют на происходящее москвичи и московские власти?
«В Багдаде всё спокойно»
В мае этого года случилось немыслимое – беспилотник взорвался над куполом Кремля. Спустя три недели мэр города Сергей Собянин сообщил о еще одной атаке на столицу, на этот раз массированной. По словам чиновников, тогда Москву атаковали восемь дронов самолетного типа.
С тех пор интенсивность атак по городу возрастала, и уже к концу лета новости о «прилетах» стали обычным делом. По данным РБК, в июне была совершенна одна атака, в июле – еще четыре, в августе – пятнадцать, и ещё пять – осенью.
Большинство беспилотников сбивают на подлете к городу, однако некоторым из них удается поразить цели. Так, за последние месяцы было совершено четыре атаки на высотки «Москва-Сити». Причем дроны со взрывчаткой дважды попали в одну и ту же башню, где работают чиновники Минэкономразвития и Минцифры.
На события отреагировал рынок недвижимости. Московские риэлторы еще в начале августа отмечали, что деловой центр столицы перестал «рассматриваться как предпочтительный вариант» для желающих купить здесь офис или квартиру. Упал (на 4%) впервые за четыре года и спрос на коттеджи и дачи в Подмосковье. Бизнес-эксперты объясняли тенденцию сменой потребительских вкусов, однако в окрестностях столицы чаще всего падают беспилотники, а снижение цен началось в конце лета – именно тогда, когда украинские атаки стали регулярными.
Тем не менее говорить о глобальных изменениях пока не приходится. В целом, недвижимость в Москве продолжает дорожать. Не наблюдается и массового оттока москвичей из города, как было во время пандемии и мобилизации.
Спокойствию столичного населения, вероятно, способствует тот факт, что украинские атаки – в отличие от российских бомбардировок Киева – носят очень избирательный характер, фокусируясь на военных и правительственных объектах, и максимально избегая жертв среди мирного населения.
Дополнительным фактором, по видимому, является и политика властей, усиленно старающихся «не сеять панику». За все время атак в Москве ни разу не включали сигналы воздушной тревоги (притом, что на систему, как сообщали СМИ, было потрачено почти 200 млн рублей).
В МЧС, которое, по идее, должно оповещать граждан об опасности, говорят, что «не располагают информацией о готовящемся нападении, а постфактум включать сигнал тревоги бессмысленно».
Гражданские чиновники также неохотно комментируют атаки на Москву. Мэр столицы Сергей Собянин лишь сухо отчитывается о прилетах и сбитых беспилотниках.
На прошедших в начале сентября выборах главы города тема защиты москвичей от прилётов не прозвучала ни от одного из кандидатов.
Избегает затрагивать тему и Владимир Путин. Он высказался об атаках лишь однажды и немногословно, заявив в мае: «Система ПВО Москвы сработала штатно, удовлетворительно. Хотя есть над чем работать». С тех пор Дмитрий Песков лишь «успокаивает» общественность, говоря, что «верховный главнокомандующий, разумеется, в курсе».
Властям очень важно сохранить спокойствие населения и ощущение нормальности, считает политолог Андрей Колесников. А если начать об этом постоянно говорить или при каждой атаке включать сигналы тревоги, это переведет население в режим опасности, чего не хотели бы ни московские, ни федеральные власти.
Впрочем, добавляет эксперт, москвичи (как и жители других городов, подвергающихся атакам) и сами пока не готовы менять свою привычную жизнь и, тем более, ставить вопросы о причинах происходящего.
Я сам обманываться рад?
Говорить о том, что участившиеся прилеты по Москве совсем не повлияли на настроения и самочувствие её жителей и россиян, в целом нельзя.
Проведенный в конце июля опрос Russia Watcher показал, что число людей, воспринимающих войну как угрозу себе лично или российской инфраструктуре, ощутимо выросло.
В второй половине июня беспокойство за свою безопасность в связи с «СВО» испытывало около 40% опрошенных, а месяц спустя – уже около 50%. Тревога за российскую гражданскую инфраструктуру тоже усилилась: с 60 до 65%. События последующих месяцев, вероятно, лишь обострили эти чувства.
Изменилось и отношение москвичей к войне. В середине апреля (до начала прилётов) лишь 37% респондентов Russian Field говорили о желании вернуться в прошлое и отменить решение о начале «спецоперации», а в начале августа – уже 46%. Для сравнения, в разгар мобилизации об этом мечтало 40% столичного населения.
Однако в практические действия – например, петиции или протестное голосование – тревога москвичей пока не выливается.
Действующий мэр Москвы Сергей Собянин выиграл мэрские выборы с триумфальным счетом 76%. Впрочем, на фоне отсутствия реальной конкуренции и массового применения технологии ДЭГ, способной обеспечить любой результат, значимость итогов выборов как индикатора общественного мнения не стоит переоценивать.
Обычно в случае острого стресса люди стараются своими действиями устранить источник неприятностей, однако сейчас, в российских авторитарных реалиях, большинство не видит каких-либо стратегий, чтобы справиться с кризисом через поведение, объясняет Максим Алюков, сотрудник Лаборатории публичной социологии (исследующей, в том числе, восприятие россиянами войны).
Демонстрация недовольства происходящим равнозначна критике, а россияне знают и видят, что за любую критику властей предусмотрено наказание. Даже если критикуют не само решение начать войну, а эффективность ее ведения (как наглядно показал арест одного из самых громких апологетов вторжения Игоря Стрелкова).
«Если бы были легитимные способы через поведение устранить источник стресса, множество людей ими бы воспользовались. Но сейчас россиянам остается использовать только когнитивные стратегии. Поэтому и появляются различные оправдательные конструкции, необходимые, чтобы объяснить самим себе, что все нормально. На этом фоне [в условиях участившихся авиаударов по российской территории] люди начинают просто шутить, а какая-то часть все больше опирается на аргументы вроде: “Это война – она неизбежна, рано или поздно война пришла бы к нам…"», – комментирует Алюков.
О том же говорят и другие комментаторы. «Это ужасно, но очень маловероятно, что вы будете там, когда приземлится дрон. Надо просто продолжать жить, работать», – цитирует Guardian слова москвича, чей офис находится в «Москва-Сити".
Чтобы справиться со страхом и тревожностью, люди начинают меньше читать новости, надеются, что «скоро все закончится», пытаются всеми способами отгородиться от войны, показывают глубинные интервью, проведенные Лабораторией публичной социологии и другие исследования.
Если бы атаки дронов били по карману россиян, мы бы, вероятно, увидели больше недовольства войной, полагает сооснователь исследовательского проекта «Хроники» Алексей Миняйло.
«Тяготы войны — главное, что влияет на отношение россиян к войне. Например, граждане, пострадавшие от экономических последствий войны – снижение дохода, потеря работы, необходимость экономить на продуктах из-за роста цен – существенно менее склонны заявлять о поддержке войны, чем граждане, не столкнувшиеся с такими проблемами», – говорит эксперт.
Атаки на Москву пока не привели к серьезным жертвам, разрушениям или потрясению привычного уклада жизни. Поэтому страх перед собственным государством перевешивает страх перед дронами, и в Москве не видно публичного недовольства. Однако, социологи считают, что отношение людей к происходящему может измениться.
Исследования на материале приграничных регионов показывают, что когда начались обстрелы этих территорий, люди сначала сплотились и поддержали власть. Но позже, когда обстрелов стало еще больше, это стало вызывать раздражение и снизился процент тех, кто выступает за продолжение войны.
После регулярных атак на город Шебекино в Белгородской области, которые позже привели к эвакуации жителей, недовольство стало просачиваться в публичное поле. Так, в сети завирусилось видео, записанное в июне этого года, где молодая горожанка напоминает властям, что «Шебекино – это территория России и город нужно спасать». Правда, спасать город она предлагает, «отодвинув линию фронта подальше от границы».
Между сплочением и несогласием
Для многих атаки на российскую территорию и, в частности, взрывы в центре столицы, служат явственным подтверждением того, о чем твердили российские власти последние полтора года – якобы, война ведется против России.
«Понятно, что для многих сторонников войны это только повод радикализироваться. Мол, “дальше уже некуда, и теперь то нужно идти до конца – иначе будут бомбить Москву”. Однако, это влияет и на тех, кто изначально был против вторжения. Часть людей после обстрелов считает, что “если мы проиграем, станет только хуже, поэтому я на стороне своей страны”», – комментирует Алюков.
Впрочем, добавляет собеседник, в больших городах, вроде Москвы, реакция людей должна отличаться от того, что мы видим на приграничных территориях. Здесь выше концентрация информационных ресурсов, больше сомневающихся в действиях российских властей и, следовательно, больший потенциал для того, чтобы шоки трансформировались в несогласие.
Какая из стратегий – недовольство или консолидация вокруг власти – станет преобладающей у москвичей, покажет будущее.
Дмитрий Хлебов – псевдоним журналиста, специализирующегося на России.
Подписывайтесь на бесплатную еженедельную рассылку Eurasianet (на английском языке).