Дней через 10 после начала Рамадана, священного месяца поста в исламе, сын Сокины позвонил ей из тюрьмы с просьбой прислать ему еды.

«Мама, пожалуйста, привези мне что-нибудь поесть. Мы сейчас постимся, и мне не хватает еды», —— вспоминает Сокина слова сына, сказанные по телефону.

Официально в колонии строгого режима в Вахдате, расположенном в нескольких минутах езды от Душанбе, содержится более 1500 заключенных. Их реальное количество может быть намного больше, поскольку таджикские тюрьмы обычно переполнены.

Неудивительно, что сын Сокины не мог получить свою порцию еды. Как только солнце заходит за горизонт и наступает время разговения, заключенные спешат поесть то, что им достанется.

Но в прошлом месяце, через несколько дней после того, как Сокина поговорила со своим сыном, он погиб во время кровавых беспорядков в тюрьме, истинные причины которых, возможно, никогда не удастся раскрыть полностью. Еды он так и не получил.

«Мой сын покинул этот мир голодным. Все, что он просил, это привезти ему что-нибудь вкусное и сытное», — сказала она с глазами, полными слез.

Власти выдвинули свою версию происшедшего с несвойственной им оперативностью. После похожих беспорядков, вспыхнувших в тюрьме в конце прошлого года, они хранили молчание несколько дней.

На этот раз министерство юстиции выступило с заявлением на следующий же день после волнений, которые произошли вечером 19 мая. Согласно их версии, все началось с драки между двумя группами заключенных. По словам министерства, с одной стороны были сторонники Партии исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ), оппозиционной группы, запрещенной в 2015 году, а с другой — боевики из группировки «Исламское государство».

Официальные лица утверждают, что зачинщиком кровопролития был 20-летний Бехруз Гулмурод — сын Гулмурода Халимова, бывшего полковника таджикской полиции, который приобрел дурную славу после того, как переметнулся на сторону «Исламского государства» и стал его высокопоставленным командиром. По заявлениям властей, группа боевиков «Исламского государства», содержавшихся под стражей в «Кирпичной», сначала убила трех тюремных охранников, а затем напала на других заключенных и казнила пятерых из них. Двое из убитых были давними членами ПИВТ.

Общее число убитых составило 32 человека: три сотрудника тюрьмы и 29 заключенных. Официальная версия не объясняет такого количества жертв.

Может оказаться, что заявление властей — правда. С такой же вероятностью — если не в большей степени — оно может быть фальсификацией от начала и до конца. Таджикские власти систематически  фабрикуют отчеты об инцидентах в сфере безопасности и не позволяют сторонним организациям проводить собственные расследования.

Министерство внутренних дел предписало родственникам погибших воздержаться от разговоров с журналистами, утверждая, что это может спровоцировать нестабильность. Несоблюдение этого предписания может повлечь за собой расправу. Все те, кто предоставил Eurasianet.org свидетельские показания, сделали это на условиях анонимности. Имена были изменены или скрыты, а важные детали биографии опущены, чтобы избежать идентификации интервьюируемых лиц.

Тела и улики

20 мая к Сокине пришли представители местной полиции и уведомили о том, что она может поехать и забрать тело сына из тюрьмы.

«Я просто не могла в это поверить. Мы виделись совсем недавно, — сказала она. — Он просил меня приезжать к нему как можно чаще. Он говорил, что ему ничего не нужно привозить, главное, чтобы я приезжала».

Когда Сокина и другие члены семьи подъехали к воротам тюрьмы, их заставили ждать в течение нескольких часов. В таком же положении оказались многие другие родственники погибших заключенных. В конце концов полицейские сказали, что власти сами их похоронят.

«Мы начали спорить с полицейскими. Они отказывались обращаться с нами как с людьми, они унижали нас. Сначала они сказали, что вынесут тело, а потом сказали, что не станут этого делать, — сказала Сокина. — Мне даже не разрешили попрощаться с сыном. Нам так и не сказали, что произошло, как вспыхнули беспорядки, как убили моего сына».

После долгих споров и унизительных упрашиваний группу родственников отвезли на кладбище в Душанбе. Там из грузовика выгрузили семь тел, завернутых в простыни.

Сокина сказала, что сопровождавшие их сотрудники службы безопасности не позволили матерям увидеть лица погибших, что вызвало очередной всплеск негодования.

«Я потеряла сына. Еще шесть семей потеряли мужей, отцов, сыновей. А они не хотели показывать нам наших детей. Я вырастила сына, а не они. Убить легко, а вырастить ребенка сложно. Несмотря на все наши просьбы, полицейские хранили молчание, они нам не отвечали», — сказала она.

Во время беседы с Eurasianet.org на руках Сокины все еще виднелись царапины, нанесенные ей охранниками в момент, когда она пыталась прорваться к сыну.

Личные вещи

Во время последнего разговора с Алимуродом Махановым его родственники почувствовали неладное.

«Он сказал, что в тюрьме ужесточили правила безопасности. Что там проводят дополнительные проверки. Он казался подавленным. Он попросил нас позаботиться о его детях, если с ним что-нибудь случится», — сказал родственник Маханова Азиз.

Маханов был осужден в 2013 году по обвинению в подготовке террористического акта в Душанбе. Власти утверждают, что он принадлежал к военизированной организации под названием «Исламское движение Туркестана».

После его смерти семья Маханова не получила ответов на свои вопросы.

«Нам ничего не сказали по поводу того, был ли он замешан в беспорядках. Как он был убит? Если он ни в чем не виноват и его убили, разве его семье не полагается помощь?» — спросил Азиз.

Семье не удается добиться даже возвращения личных вещей Маханова.

«Его мать не может принять произошедшее, потому что мы так и не увидели тела, — сказал Азиз. — Мы не знаем, кого мы должны просить вернуть нам хотя бы его одежду. Мы хотим сохранить его одежду в память о нем».

Погибшие члены ПИВТ

Одним из немногих тел, которые передали семьям, было тело Саттора Каримова, также известного как Махсуми Абдусаттор, — члена высшего политического совета ПИВТ. Родственники узнали о его смерти через СМИ.

По мнению родственников Каримова, его тело было выдано только после того, как они пригрозили развязать международную информационную кампанию. Власти сдались, сказали они.

«На спине было три ножевых ранения, в области сердца имелись следы от ударов колющим предметом. Его ударили по голове чем-то тяжелым, череп был раскроен. На его руках также были ножевые ранения», — сказал Eurasianet.org один из членов семьи по имени Хуршед.

Как и многие другие, родственники Каримова не поверили в историю, которую им рассказали.

«Единственное наше требование — провести тщательное расследование и наказать виновных», — сказал Хуршед.

Еще один из трех погибших членов ПИВТ — основатель партии Саид Киемитдин Гози — был похоронен властями без каких-либо церемоний. Его семье отказали в возможности увидеть тело и совершить исламские обряды погребения.

Гози был экстрадирован в Таджикистан из России в 2017 году. Позднее Верховный суд приговорил его к 25 годам лишения свободы по обвинению в экстремизме. Впоследствии срок был сокращен до семи лет.

За неделю до кровавых событий родственникам позвонили из тюрьмы и сообщили о возможном досрочном освобождении.

«Нам сказали, что он был амнистирован, и что его освободят после выполнения некоторых формальностей. На прошлой неделе он уже должен был быть дома», — сказал Мехродж, родственник Гози.

Единственное, что смогли увидеть родственники после смерти Гози, — это фотографии его тела, появившиеся в интернете. Кто их сделал и распространил, неизвестно. На них можно разглядеть только резаные раны на шее и груди Гози.

По-видимому, Гози, как и Маханов, тоже предчувствовал надвигающуюся беду.

Базирующийся в Праге новостной веб-сайт «Ахбор», которому часто сливают информацию правительственные источники, опубликовал аудиозапись голоса Гози, сделанную за два дня до его смерти. На ней можно услышать, как 67-летний Гози читает следующие строки: «Придет день, когда мы потеряем друг друга. По одному покинем круг друзей […], и только в наших воспоминаниях мы станем причиной смеха и печали».

Семья Гози недоумевает, как он мог ввязаться в какое-либо физическое столкновение.

«[Он] был болен, когда его арестовали. Значительную часть времени он проводил в инвалидной коляске, — сказал Мехродж. — Почему не обнародованы кадры со всех камер наблюдения, которые были установлены в тюрьме?»

Подмена фактов

Версия властей вызывает сомнения еще и из-за склонности официальных лиц выставлять ПИВТ в наихудшем свете. До 2015 года отношение к этой партии можно было назвать терпимым. Но в тот год все изменилось. Сначала партия была запрещена, а затем названа экстремистской организацией, из-за чего все ее сторонники были фактически приравнены к членам террористической организации.

В своем отчаянном стремлении убедить мир в том, что они преследуют боевиков, а не просто членов по большей части светского и умеренного оппозиционного движения, власти время от времени пытаются приписать ПИВТ связи с «Исламским государством» или даже иранским правительством.

Так, во второй половине 2018 года суд Душанбе приговорил Фахриддина Гулова, которого он признал членом ПИВТ, к 26 годам лишения свободы по обвинению в террористической деятельности. ПИВТ неоднократно отрицала свою причастность к совершению каких-либо актов насилия.

Но в составленном МВД списке заключенных, убитых в «Кирпичной», Гулов упомянут как член группировки «Исламское государство». Такое же необъяснимое перевоплощение произошло еще с несколькими людьми из этого списка.

Учитывая, что власти не могут или не хотят четко различать тех, кто сидит в их тюрьмах, верить их отчетам становится сложно.

«Как он умер?»

В итоге Сокине удалось все же увидеть своего сына, но только его лицо.

Согласно исламу, за все грехи, совершенные в этом мире, придется платить на том свете. В случае преждевременной смерти родители должны обеспечить максимально мягкий переход своих детей в мир иной. По этой причине они прощают своих детей за любые грехи, которые они когда-либо совершили. Только это Сокина и смогла сделать.

По словам Сокины, ее семья хочет выкопать тело сына, обмыть его, прочитать над ним молитвы и перезахоронить его надлежащим образом с соблюдением всех религиозных обрядов. Кроме того, они хотят тщательно осмотреть его тело. Понять, был ли он застрелен или заколот. Понять, что с ним случилось. Представители духовенства отговаривают ее от этой затеи.

«Я хочу знать причину смерти моего ребенка. Как он умер? Сейчас священный месяц Рамадан — месяц добрых дел. Как кто-то мог совершить убийство в такой месяц? Даже если он был преступником, он отбывал наказание в тюрьме, — почему же его наказали таким образом?» — сказала Сокина.