Туркменистан все чаще стал задумываться о водных ресурсах, хотя надо было сделать это еще раньше. 

22 апреля Министерство иностранных дел провело конференцию под названием «Управление водными ресурсами в условиях изменения климата».

В сообщении министерства, выпущенном по итогам мероприятия, содержится скудная информация о том, что было сказано. А именно, что региональное трансграничное водное сотрудничество имеет важное значение для обеспечения стабильности и процветания, и что из-за изменения климата мировое сообщество вынуждено уделять более пристальное внимание вопросам рационального использования водных ресурсов.

На первый взгляд, эти заявления кажутся очевидными до банальности, но в действительности они затрагивают пару очень актуальных и спорных политических моментов.

Один из них касается быстрых темпов строительства Афганистаном канала для отвода больших объемов воды из реки Амударья, которая широко используется для орошения сельскохозяйственных культур в Туркменистане. 

Туркменистан и без того уже входит в число 17 стран мира с «чрезвычайно высоким» уровнем водного стресса, согласно исследованию базирующегося в Вашингтоне Института мировых ресурсов (WRI). WRI применяет этот термин к странам, «где на орошаемое земледелие, промышленность и муниципалитеты ежегодно отводится в среднем более 80 процентов поступающих объемов воды». По оценкам Продовольственной и сельскохозяйственной организации, уровень водного стресса в Туркменистане составляет почти 144 процента – из стран бывшего Советского союза ситуация хуже только в Узбекистане.

Этот момент перекликается с другой темой, поднятой на конференции МИДа, где многие докладчики говорили о «рациональном использовании воды».

Можно бесконечно писать о сомнительных заслугах туркменских властей, настаивающих на дальнейшем развитии такой водозатратной отрасли, как хлопководство, и их систематической неспособности эффективно инвестировать в улучшение систем управления водными ресурсами. Но, возможно, самой яркой иллюстрацией извращенной логики, по которой действует режим, является то, что Туркменистан в 2008 году был включен в Книгу рекордов Гиннесса за «самое большое количество фонтанов в общественном месте». В то время поговаривали, что 27 фонтанов, построенных в Ашгабате, занимают площадь, приравниваемую к площади почти 30 футбольных полей. И, конечно же, многие из этих фонтанов сейчас зачастую простаивают, поскольку для их работы не хватает воды.

Иногда сама природа вступает в сговор против человека. 20 апреля специализированное российское интернет-издание «Метеожурнал» опубликовало подробный репортаж о случившемся в январе происшествии: аномально холодная погода вызвала образование ледяных заторов на Каракумском канале, в результате чего произошел прорыв воды из канала.

На протяжении более 10 дней вода уходила в пески пустыни Каракум, образовав канал длиной почти 20 километров. В панике рабочие пытались поспешно выстроить насыпную дамбу в месте прорыва, однако стремительный поток воды утянул один из используемых в ходе работ бульдозеров. Этот эпизод был заснят на камеру и опубликован в интернете. 

По крайней мере, Туркменистан демонстрирует некоторую готовность принять помощь извне для решения проблемы, которую теперь с уверенностью можно назвать кризисом, который приобретает затяжной характер и угрожающие масштабы. 

20 апреля министр иностранных дел Израиля Эли Коэн находился в Ашгабате для участия в открытии посольства своей страны. Временная миссия Израиля функционирует в туркменской столице уже десять лет, но открытие постоянного представительства убедительно свидетельствует о взаимном стремлении к укреплению связей.

В ходе состоявшейся в этот день встречи Коэна с президентом Сердаром Бердымухамедовым стороны обсудили вопрос о том, что Израиль мог бы поделиться своим опытом в области сельского хозяйства и водосберегающих технологий. Будучи, как и Туркменистан, особенно уязвимым к неминуемому изменению климата, Израиль стал мировым лидером в разработке технологий, способствующих смягчению последствий. В частности, Туркменистан намерен перенять опыт повсеместного повторного использования сточных вод и разработки проектов по опреснению воды.

Среди других новостей о межгосударственном сотрудничестве выделяется сообщение о том, что государственные железнодорожные компании Казахстана, России и Туркменистана договорились о создании совместного предприятия под названием NS Express (сокращение от North-South Express) для перевозки грузов по восточному маршруту так называемого международного транспортного коридора «Север-Юг» (МТК «Север-Юг»). Этот оператор будет зарегистрирован в третьем квартале этого года, сообщил агентству РИА Новости представитель компании «РЖД Логистика».

У NS Express не будет собственного подвижного состава, но смысл совместного предприятия заключается в том, чтобы обеспечить бесперебойное движение по маршруту и облегчить торговлю России со странами Ближнего Востока и Азиатско-Тихоокеанского региона на фоне отказа от сотрудничества с европейскими странами.

Если говорить о проектах, более скромных с точки зрения географических масштабов, то Туркменистан уже добился определенного прогресса в строительстве зоны свободной торговли на границе с Узбекистаном. Вице-премьер Батыр Атдаев, который является уполномоченным правительства по связям с Узбекистаном, заявил на состоявшемся 22 апреля заседанииКабинета министров, что в настоящий момент ведутся работы по первому этапу строительства объекта. Однако никаких подробностей о возможной дате открытия торговой зоны не последовало.

20 апреля состоялось первое постконституционное заседание вновь созданного Халк Маслахаты (Народного совета) под пристальным вниманием его председателя, экс-президента и отца нынешнего лидера Гурбангулы Бердымухамедова.

Отслеживать различные видоизменения этого органа стало утомительно.

В январе 2021 года по прихоти Бердымухамедова-старшего было решено преобразовать Халк Маслахаты, который некогда представлял собой изредка созываемое пестрое собрание чиновников и старейшин общины, в верхнюю палату парламента (Сенат) с самим Бердымухамедовым в качестве спикера. По прошествии двух лет Бердымухамедов решил, что эта идея ему поднадоела, и вернулся к однопалатной системе, возродив Халк Маслахаты, который призван выполнять функции надпарламентского консультативного органа. Председателем нового Совета также стал сам экс-президент, но в новом качестве – ему был присвоен созданный специально для него титул национального лидера.

В обновленном Халк Маслахаты больше нет старейшин с окладистыми бородами и теперь он состоит только из Бердымухамедова-старшего, вечно что-то монотонно вещающего своим заискивающим приспешникам, которые согнулись над своими блокнотами, дабы случайно не встретиться глазами со своим лидером. 

Один из сформулированных в общих чертах выводов заседания Халк Маслахаты гласит, что именно этому органу будет принадлежать верховная власть.

«Халат не короток, коль сшит по совету», – сказал Бердымухамедов присутствующим. Смысл этой доморощенной мудрости и остальных высказываний национального лидера заключается в том, что ни одно политическое решение не может быть принято, пока Бердымухамедов-старший не одобрит его. И это не простая формальность, как в некоторых европейских президентских системах, например, в Германии и Италии. Именно этот Бердымухамедов, а не его скучный и занудный сын Сердар, верховодит в стране.