На проходящем в Дубае климатическом саммите COP-28 Туркменистан решил пойти по линии наименьшего сопротивления и объявил, что подпишет «Глобальное обязательство по метану» – добровольное соглашение, обязывающее его участников сократить выбросы метана на 30 процентов к 2030 году.

В своем выступлении на Конференции ООН по изменению климата 1 декабря президент Сердар Бердымухамедов заявил, что это решение закономерно, учитывая давнюю озабоченность его страны по поводу опасностей, связанных с выбросами парниковых газов.

«Как известно, на 26-й Конференции Сторон Рамочной конвенции ООН по изменению климата в Глазго [в 2021 году] Туркменистан заявил о поддержке новой инициативы по Глобальному метановому обязательству и выразил заинтересованность в детальном изучении документа и участии в его реализации», – сказал он.

Должно быть, туркменские чиновники были так заняты изучением документа, что не заметили, что в 2022 году утечки метана только с двух газовых месторождений повлияли на процесс глобального потепления больше, чем все выбросы углекислого газа в Соединенном Королевстве. Об этом говорилось в одной из недавних публикаций газеты Guardian. 

По мнению геоаналитической компании Kayrros, которая подсчитала масштабы этой проблемы, еще более шокирующим является тот факт, что ситуацию можно было смягчить с помощью относительно простых технических решений.

«Это очень просто сделать, это не требует никаких затрат для граждан, а затраты производителей были бы совершенно незначительны», – сказал Guardian президент Kayrros Антуан Ростан.

Как бы то ни было, Туркменистан подписал соглашение, так что теперь следует задуматься о реализации. По идее для Туркменистана это было бы раз плюнуть, учитывая масштаб нарушений, допущенных им в недавнем прошлом. Однако, как отмечается на официальном сайте «Глобального обязательства по метану», 30 процентов – это «глобальная, а не национальная цель по сокращению выбросов».

Все, кто следит за этой ситуацией, не сомневаются, что Туркменистану придется сильно попотеть.

Теоретически более сложной задачей, стоящей перед Туркменистаном, является выполнение взятых им обязательств по Парижскому соглашению – международного договора об изменении климата, принятого в 2015 году и ратифицированного Ашгабатом в 2016 году.

Определяемые на национальном уровне вклады (ОНУВ) отражают стратегию каждой страны по достижению глобальной цели – ограничить повышение температуры до 1,5 градуса по сравнению с доиндустриальным уровнем. Туркменистан утвердил свою национальную стратегию в мае 2022 года, но обнародовать ее пересмотренную версию он удосужился только в январе 2023 года. В документе, говорится, что целью Туркменистана является сокращение «[выбросов парниковых газов] в 2030 году по [базисному] сценарию на 20 процентов по сравнению с уровнем выбросов в 2010 году».

Звучит амбициозно, но авторы документа, который, судя по всему, был составлен при активном участии всегда сговорчивой Программы развития ООН, весьма изворотливы.

Прежде всего, нет ясности в отношении исходных цифр. В стратегическом документе Туркменистана говорится, что общее количество парниковых газов, выброшенных в атмосферу, выросло с 48 тысяч гигаграммов, измеренных в эквиваленте CO2 в 2005 году, до 66 400 гигаграммов в 2010 году.

Это самая последняя информация. Документ объясняет, хотя и неубедительно, что, «к сожалению, следующая инвентаризация ПГ [парниковых газов] началась только в 2020 году... и поэтому предоставить обновленные данные инвентаризации ПГ в полном объеме не представлялось возможным».

А обещание сократить выбросы на 20 процентов заведомо ложное, говорится в подробном анализе, подготовленном базирующимся в США исследовательским центром Progres Foundation, деятельность которого ориентирована на Туркменистан.

«Важно отметить, что целью является не сокращение ежегодных суммарных выбросов парниковых газов, как можно предположить из формулировки, а снижение интенсивности выбросов парниковых газов в экономике, а это означает, что власти стремятся наращивать ВВП более высокими темпами, превышающими темпы увеличения выбросов парниковых газов. В результате к 2030 году объем выбросов в CO2-эквиваленте/манате снизится», – пишет автор публикации Progres Foundation, которую стоит прочитать целиком.

Без сомнения, даже национальная стратегия Туркменистана по изменению климата не пытается обойти этот факт и открыто признает, что «к 2030 году объем выбросов парниковых газов может достичь 135 800 [гигаграммов, измеряемых в эквивалентах CO2]. т.е. он увеличится ... в 2 раза по сравнению с 2012 годом».

Однако здесь есть одна огромная проблема, поскольку на Туркменистан нельзя положиться в плане предоставления достоверных цифр. Данные о выбросах собираются Государственным комитетом статистики – фабрикой грез, которая ежегодно предоставляет невесть откуда взявшиеся цифры, свидетельствующие о росте ВВП. Это те самые цифры, которые, как выясняется, позволяют Ашгабату игнорировать свои обязательства по изменению климата.

Несмотря на все эти аферы, Туркменистан стремится создать положительный образ государства, интересующегося вопросами изменения климата. Так, на состоявшемся 1 декабря заседании Совета министров стран ОБСЕ депутат Вепа Хаджиев, воспользовавшись случаем, заявил, что Ашгабат предлагает создать Региональный центр по климатическим технологиям.

Чем будет заниматься этот центр, можно только догадываться. И не похоже, что Туркменистан много инвестировал в экологически устойчивое производство электроэнергии, несмотря на значительный потенциал для развития ветровой и солнечной энергетики.

Что касается сферы традиционной энергетики, то 2 декабря представители самопровозглашенного Исламского Эмирата Афганистан прибыли в Ашгабат, чтобы в очередной раз попытаться сдвинуть с мертвой точки проект трансафганского газопровода ТАПИ.

Российское государственное информационное агентство ТАСС со ссылкой на торгового атташе эмирата Мохаммада Харуна Саиди сообщило, что правительство в Кабуле надеется на восстановление доступа Афганистана к каналам межбанковского финансирования и замороженным средствам. Саиди отметил, что доля участия Афганистана в проекте ТАПИ составляет 150 миллионов долларов. Туркменистан поддерживает призывы Кабула к ослаблению финансовых санкций.

В качестве еще одного доказательства того, что режим талибов в Афганистане стремится вернуться к нормальной жизни, существовавшей до захвата власти, Саиди заявил, что его правительство ведет переговоры с Туркменистаном, а также с Казахстаном о создании торговых домов для ведения торговли с этими двумя странами.

1 декабря базирующееся в Амстердаме интернет-издание Turkmen.news опубликовало репортаж об еще одной жертве закулисных игр. В центре драмы оказался бывший глава госконцерна «Туркменхимия» Ниязлы Ниязлыев, который, судя по всему, был арестован в августе по обвинению в растрате и коррупции.

Особую перчинку этой истории придает тот факт, что Ниязлыев, судя по всему, в попытке избежать печальной участи позвонил столь же коррумпированному двоюродному брату президента Бердымухамедова Хаджимырату Реджепову, который, как говорят, сколотил себе состояние за счет различных схем в химической отрасли. В то время как родственные связи Реджепова, скорее всего, помогут ему избежать серьезного наказания за его прегрешения, другие чиновники, годами кормившиеся из кормушки «Туркменхимия», по сообщениям, находятся в состоянии паники.