4 августа в Ашгабате состоялась встреча на высшем уровне президентов Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана. Примечательно, что мероприятие широко не анонсировалось в СМИ. 

Ни одна из стран-участниц не дала вразумительного объяснения, почему эти три лидера решили пообщаться в таком формате. Однако основные положения совместной декларации дают некоторые подсказки.

В первую очередь, это водный вопрос. Все три страны граничат с Афганистаном и могут ощутить непосредственно на себе последствия осуществляемого там строительства канала «Коштепа». Хотя работы еще не завершены, канал уже заполняется водой из Амударьи, притоки которой берут начало в горах Памира на границе Афганистана и Таджикистана, откуда река спускается вниз и продолжает свое течение по территории Узбекистана и Туркменистана. В Кабуле рассчитывают использовать 285-километровый канал для орошения 550 тысяч гектаров засушливых сельскохозяйственных угодий.

В совместной декларации, текст которой не содержит прямого упоминания Афганистана, отражены сильные опасения, испытываемые всеми сторонами в отношении «Коштепы».

«Дальнейшее совершенствование механизмов многостороннего взаимодействия с целью обеспечения эффективного реагирования на новые вызовы, в том числе, связанные с изменением климата и потенциальным ростом нагрузки на водные ресурсы реки Амударья», – говорится в декларации. 

Исследователь Кундуз Адылбекова подготовила подробный анализ работ, осуществляемых по проекту «Коштепа», и масштабов его потенциального воздействия на Туркменистан и Узбекистан, с которым стоит ознакомиться полностью. Автор статьи, опубликованной на аналитическом портале CABAR.asia, отмечает, что особую озабоченность вызывают примитивные методы строительства, которые значительно повышают вероятность потерь водных ресурсов.

Однако в трехсторонней декларации крайне расплывчато говорится о том, какие конкретные действия намерена предпринять каждая из сторон для решения этой проблемы. 

Еще одной темой обсуждения на ашгабатском саммите стали перспективы сотрудничества в газовой и электроэнергетической сферах. В конце этого года планируется провести трехсторонние переговоры между руководителями этих отраслей (предположительно на уровне министров), в ходе которых будут рассматриваться возможности для осуществления коллективных действий.

Что касается сотрудничества в газовой сфере, то все внимание может быть сосредоточено на многократно откладываемом проекте строительства четвертой нитки газопровода Центральная Азия – Китай. Когда или если строительство будет завершено, то по линии D в Китай будет поставляться 30 миллиардов кубометров туркменского газа. Председатель КНР Си Цзиньпин упомянул этот маршрут в своей вступительной речи на саммите «Китай – Центральная Азия», прошедшем в мае этого года в Сиане, и призвал ускорить его реализацию, давая понять, что споры по поводу оплаты и параметров проекта, возможно, испытывают на прочность терпение Пекина.

Если этот ориентированный на Китай проект действительно имеет такое колоссальное значение, то отсутствие на саммите президента Кыргызстана, по территории которого также должна быть проложена ветка D, вызывает недоумение. Отношения между Кыргызстаном и Таджикистаном в настоящее время находятся на самом низком уровне из-за пограничного спора, который неоднократно приводил к смертельному исходу.

МИД Туркменистана решил не заострять внимание на всех нюансах, касающихся газового экспорта, отметив в своем пресс-релизе лишь то, что «безусловным приоритетом для Ашгабата являются поставки туркменского газа ближайшим соседям – Узбекистану и Таджикистану».

Но это не означает, что амбиции Туркменистана настолько скромны.

На брифинге, посвященном итогам саммита, министр иностранных дел Рашид Мередов заявил, что его страна намерена «в ближайшее время» увеличить годовую добычу газа на 60 миллиардов кубометров. Это станет значительным скачком по сравнению с почти 84 миллиардами кубометров, добытыми в ставшем рекордным 2021 году.

Туркменистан со свойственной ему наглостью хвастается своими газовыми богатствами (что в принципе объяснимо) и одновременно с этим предпринимает смехотворные попытки закрепить за собой репутацию государства, добросовестно вносящего вклад в реализацию глобальной экологической повестки дня. 7 августа МИД объявил, что воспользуется своим участием в Генассамблее ООН, которая состоится в следующем месяце, и предложит провести в Туркменистане международный форум под названием «Устойчивая энергетика для всех». Ашгабат утверждает, что он придает особое значение использованию возобновляемых источников энергии, но это заявление не подкреплено никакими реальными фактами.

В действительности же, согласно данным, полученным недавно московским энергетическим холдингом «Интер РАО», Туркменистан прочно вошел в клуб стран с наихудшими показателями выбросов CO2 на постсоветском пространстве. По данным компании, в Азербайджане, Беларуси, Казахстане, Молдове, Туркменистане и Узбекистане в среднем при производстве 1 киловатт-часа выбрасывается около 551 грамма эквивалентов CO2. Для сравнения: в странах G7 этот показатель составляет около 338 граммов, утверждают в «Интер РАО». 

Подобное бесстыдное двуличие – обычное для Туркменистана дело. В том же заявлении от 7 августа МИД Туркменистана сообщил, что будет ходатайствовать перед ГА ООН о принятии документа, признающего Центральную Азию и Монголию регионом, свободным от смертной казни. Несмотря на то, что Туркменистан может похвастаться тем, что стал первым государством в Центральной Азии, официально отменившим смертную казнь, это отличие существует только на бумаге, поскольку большое количество туркменских политзаключенных бесследно исчезают в тюремных застенках. Имеется информация, что десятки людей умерли в тюрьмах.

Одним из последних примеров проявленной туркменскими судьями жестокости стал суд над критикующим власти видеоблогером Фархадом Мейманкулиевым, более известным под вымышленным именем Фархат Дурдыев, который был задержан в мае в Турции, а затем поспешно переправлен на родину. 3 августа Болгарский Хельсинкский комитет по правам человека сообщил, что он мог быть приговорен к 22 годам лишения свободы. Однако на самом деле уверенности в этом мало. Правозащитная группа со ссылкой на родственников Мейманкулиева сообщила, что у них нет точной информации о том, где, когда и как проходил суд над ним, и даже о том, какие обвинения ему были предъявлены. Другой источник сообщил, что ему назначено наказание в виде 18 лет лишения свободы.

Хотя Туркменистан, как правило, избегает упоминаний о войне в Украине, он не может избавиться от необходимости иногда реагировать на нее. Так, 3 августа национальный перевозчик «Туркменские авиалинии» объявил о приостановке полетов в Москву до 28 октября. Вместо этого полеты в Россию будут выполняться по маршруту Ашгабат-Казань.

По-видимому, это решение было принято в связи с опасениями за безопасность воздушного пространства Москвы в условиях обрушившейся на город волны ударов беспилотников, предположительно осуществленных Украиной. Как сообщило базирующееся в Вене издание «Хроника Туркменистана», авиакомпания «Туркменские авиалинии» косвенно упомянула об этом факте на своем сайте, но затем эта информация была удалена с ресурса.