Принято считать, что в непроницаемом мире правящей элиты Туркменистана лишь немногие лица, кроме президента, обладают каким-либо влиянием.

Один из них, Александр Жадан, которого часто называли «серым кардиналом» туркменской политики, умер в прошлом месяце в возрасте 86 лет.

То, что новость о кончине Жадана просочилась только на прошлой неделе, дает некоторое представление о степени таинственности, окружавшей личность этого человека.

Первой новость сообщило базирующееся в Амстердаме издание Turkmen.news, напомнившее, что Жадан занимал должность первого заместителя управляющего делами аппарата президента с первых лет независимости и до середины 2019 года. Этим самым издание намекает на то, что ему удалось построить впечатляюще долгую карьеру, которая пришлась на время правления двух весьма эксцентричных лидеров: умершего в 2006 году Сапармурата Ниязова и его преемника Гурбангулы Бердымухамедова.

Умение сохранять свое влияние обусловлено рядом факторов, хотя утверждать это можно лишь с небольшой долей уверенности. По одной из версий, Жадан служил посредником между Ашгабатом и Кремлем, и что он был направлен в Туркменистан Москвой. Как минимум Turkmen.news скептически относится к этой версии. Издание отмечает, что Жадан родился в Туркменистане, и что, хотя он учился на инженера-механика в Москве в Российском государственном университете нефти и газа имени Губкина, в конечном итоге он обосновался у себя на родине, где и женился на женщине из своего родного города Туркменбаши, бывшего Красноводска. По некоторым данным, он служил в советских вооруженных силах во время их вторжения в Афганистан.

На закате СССР Жадан занимал место в местном законодательном органе – Верховном Совете Туркменской Советской Социалистической Республики. Неизвестно, как ему удалось пробраться оттуда в святая святых – в ближний круг Ниязова, который возглавил страну в первые годы независимости. Но, впрочем, существовало много предположений о том, какую именно функцию он выполнял.

Как и подобает «серому кардиналу», Жадан, согласно общепринятому мнению, при обоих президентах контролировал доступ к ним и служил советником по вопросам государственной и внешней политики, потворствуя при этом охватившей их безграничной мании величия. Кроме того, многие аналитики, говоря о нем, представляют его в качестве теневого финансиста.

После смерти Ниязова в декабре 2006 года распространились сообщения о том, что Жадан исчез, прихватив с собой целую связку конфиденциальных документов, касающихся личных активов покойного президента.

Находящиеся в изгнании активисты долгое время утверждали, что Ниязов держал миллиарды долларов государственных денег на своих фактически личных счетах в Deutsche Bank. Оценки этой суммы варьировались. По предположениям антикоррупционной организации Global Witness, которые основаны, по-видимому, исключительно на их догадках, размер этих активов мог достигать 3 миллиардов долларов.

Несмотря на призывы активистов, народу так и не сообщили, откуда взялись и куда делись деньги, которые мог припрятать Ниязов. И если Жадан действительно исчезал или был арестован, как предполагали некоторые, то к концу 2007 года он снова «всплыл», когда правительственная газета «Нейтральный Туркменистан» включила его имя в список подписавших поздравительное письмо, адресованное новому президенту Бердымухамедову. На это тогда указал посол США в отправленной им телеграмме.

Опять же, если даже посольству США потребовался целый год, чтобы понять (и то только благодаря открытым источникам), что Жадану удалось сохранить свою должность, это свидетельствует о степени непрозрачности происходящего. 

Не стоит забывать, что предоставляемая властями Туркменистана информация не имеет ценности и не отличается прозрачностью.

16 апреля президент Сердар Бердымухамедов, преемник своего отца Гурбангулы, в очередной раз привел уже знакомые данные по экономическим показателям. Валовой внутренний продукт вырос на 6,2 процента в первом квартале 2023 года, объявил он. Его приспешники, очевидно, решили не утруждаться и просто слегка переписали его заявления, сделанные во время заседания Кабинета министров в апреле 2022 года, когда он сообщил о росте на все те же 6,2 процента в первом квартале. Сообщения государственных СМИ об этих данных с обоих заседаний почти слово в слово совпадают.

На фоне происходящего абсурда более чем нелепо выглядела новость о том, что 14 апреля Министерство иностранных дел созвало круглый стол с целью обсудить, среди прочего, распространение «оперативных и достоверных сведений о Туркменистане в глобальном цифровом пространстве».

Министерство без колебаний предоставило надежное, по его мнению, объяснение этому. В пресс-релизе о круглом столе упоминается речь президента Бердымухамедова на состоявшейся прошлым летом региональной конференции, в которой он выразил обеспокоенность «насаждением извне идей и установок, идущих вразрез с историческими традициями народов Центральной Азии».

Ашгабат намерен не сменить направление, а доработать существующую стратегию. На круглом столе чиновники говорили о необходимости активизации деятельности отечественных частных СМИ в стране. В настоящее время существует несколько таких изданий, хотя предоставляемая ими информация зачастую не отличается от сообщений, публикуемых в государственных СМИ. 

Данная тема вписывается в контекст двух более широких вопросов.

Одним из них является заявленное режимом Бердымухамедова намерение постепенно сократить государственный аппарат. В будущем пропаганда будет осуществляться силами сторонних и частных организаций, как это происходит в таких странах, как Россия, которая удобно устроилась, став самым надежным медиа-партнером Туркменистана.

Но в противовес здравому смыслу эта идея, по мнению туркменских чиновников, может быть реализована только в сочетании с ужесточением контроля над доступом населения в интернет. Недавнее исследование, проведенное группой ученых из США, показало, что Туркменистан подвергает цензуре более 122 тысяч интернет-доменов. Член исследовательской группы Нгуен Фонг в беседе с Global Voices подробно описал последствия неизбирательного подхода к цензуре в интернете.

«Власти блокируют гораздо больше, чем люди могли себе представить. [...] Они блокируют домены с помощью так называемых регулярных выражений, а именно системы блокировки на основе правил. Например, в Туркменистане заблокировано каждое доменное имя со словом “порно”. Даже если это не порнографический сайт, если в его названии есть слово “порно”, он автоматически блокируется», – сказал Global Voices Фонг.

Стоит ли говорить, что Туркменистан беспокоится не только о нравственности людей. Новостные ресурсы любого рода, включая популярные приложения для обмена сообщениями, подвергаются агрессивной цензуре.

Как всегда, на проведенном во внешнеполитическом ведомстве круглом столе присутствовали несколько представителей Запада, которые делали бесполезные заявления. Туркменские власти всегда могут рассчитывать на представителей ашгабатского офиса Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе, участие которых придает правительственным инициативам лоск и тонкий налет респектабельности. И только время, возможно, покажет, насколько глубокий эффект на туркменских цензоров возымело высказывание пресс-атташе посольства США Хелен Шоу о том, что «медиаграмотность – это не просто модное слово, это необходимость для процветающего общества».