Показательно, что избирательная комиссия Туркменистана перестала обновлять свой сайт в день, когда вся страна пришла на избирательные участки. 

Важно лишь то, что 26 марта состоялись парламентские выборы, результаты не представляют особого интереса. И это неудивительно, поскольку Меджлис (именно так называется 125-местный однопалатный законодательный орган) не играет абсолютно никакой роли в определении политического курса страны и управлении ею.

На выборах баллотировались три политические партии – Демократическая партия Туркменистана, которая, являясь официально правящей, в очередной раз получит большинство мест в Меджлисе; Партия промышленников и предпринимателей и Аграрная партия, а также рекордные 83 независимых кандидата, выдвинутых псевдоинициативными группами. Однако даже местные новостные издания не удосужились напомнить читателям об этом факте. 

Одному из избирателей, побеседовавшему с корреспондентом Associated Press в Ашгабате, удалось передать царившее в этот день настроение.

«Кроме биографий кандидатов на туркменском языке я не увидел никакой другой информации об их политических программах. Я даже не знаю, за кого я проголосовал», – сказал AP мужчина, который представился просто Бегенчем.

Незадачливым сотрудникам избирательных комиссий не оставалось ничего иного, как поддерживать энтузиазм, хвастаясь огромной явкой. По словам чиновников, на момент закрытия избирательных участков проголосовало не менее 91,1 процента избирателей, имеющих право голоса.

Чтобы никто не заподозрил их в фальсификации данных, свое положительное заключение по выборам выдали наблюдатели из возглавляемого Россией Содружества Независимых Государств. Вячеслав Тимченко, председатель комитета по выборам верхней палаты российского парламента, отметил, что прошедшие в Туркменистане выборы будут изучены в качестве примера. 

«В России в следующем году тоже предстоит большой избирательный процесс, мы будем выбирать президента, и участие в избирательной кампании Туркменистана – это некая репетиция, некий урок, как нужно организовывать демократические выборы в свободной демократической стране», – сказал Тимченко.

Политика Москвы в Центральной Азии, как правило, заключается в попытках культивировать паранойю по поводу внешних угроз, будь то терроризм или, того хуже, перспектива якобы организованной Западом цветной революции. И вот, один из наблюдателей, как и следовало ожидать, выдал нечто подобное. 

«Мы не исключаем потенциальной попытки внешнего давления и подрыва легитимности объявленного результата волеизъявления туркменского народа, – проскрежетал член миссии СНГ и российский депутат Игорь Борисов. – Мы также не исключаем, что будут попытки раскачать ситуацию, посеять хаос в развитии этой стабильной страны Центральной Азии». 

Возможно, Борисов имел в виду Государственный департамент США, как раз в это время опубликовал свой ежегодный доклад о ситуации с соблюдением прав человека в Туркменистане. 

«Закон квалифицирует любую оппозицию правительству как государственную измену. Осужденные за государственную измену лица могут подвергнуться наказанию в виде лишения свободы на срок до 25 лет», – отмечает доклад. В документе также говорится, что «точное число политических заключенных остается неизвестным. Наблюдатели оценивают их число от 100 до 200 человек, включая 162 политзаключенных из списка, составленного НПО “Докажи, что они живы!”».

Новости, касающиеся совершенно другой темы, наглядно продемонстрировали, что не следует серьезно относиться к предоставляемым Туркменистаном официальным данным. 

24 марта хлопкоробы приступили к ежегодному севу хлопчатника. По традиции это событие было обставлено с помпой и церемониями: выстроившиеся в ряд бородатые старейшины прошествовали по полю, бросая семена в землю, после чего клином двинулись тракторы, которые сверху снимали беспилотники по заказу государственного телевидения. Также для фотографий на краю поля были организованы традиционные развлечения, такие как танцы, борьба, выпечка хлеба, перегон овец, игры с прыжками и выставка овощей. Репортер узбекского интернет-издания «Daryo» вынудил сотрудника Министерства сельского хозяйства сказать, что планируется собрать 1,25 миллиона тонн урожая с 580 тысяч гектаров земли. Эта цифра может показаться знакомой тем, кто следит за происходящим в Туркменистане, поскольку точно такая же квота на хлопок была установлена в 2021 и 2022 годы, а если верить официальной хронике, то хлопкоробы всегда выполняют поставленный план.

Но это не означает, что изменения не происходят. В 2022 году площадь отведенных под хлопчатник земель была сокращена на 40 тысяч гектаров с тем, чтобы высадить на освободившихся участках картофель и бахчевые культуры, но объемы производства, тем не менее, остались на прежнем уровне. Можно сделать вывод, что этот факт является результатом повышения производительности.

Однако маячащая на горизонте перспектива грозит поставить крест на всем этом. Очевидно, что в регионе растет беспокойство по поводу проекта строительства в Афганистане грандиозного канала, который будет заполнен водой, отводимой из реки Амударья, используемой Туркменистаном в основном для производства хлопка. Узбекистан, еще одна расположенная ниже по течению реки страна, экономика которой в значительной степени зависит от сельского хозяйства, в этом месяце направил делегацию в Кабул для переговоров с представителями «Талибана». Результаты этих переговоров не совсем ясны, но не похоже, что афганцы готовы сбавить темпы строительства канала, который, по словам его сторонников, будет использоваться для орошения 550 тысяч гектаров земли. То есть почти столько же, сколько туркмены отводят для выращивания хлопчатника.

До прихода к власти талибов в 2021 году Афганистан и Туркменистан регулярно проводили встречи под эгидой двусторонней Координационной комиссии по водохозяйственным вопросам. Четвертая встреча в таком формате состоялась в ноябре 2020 года, но, похоже, это было последнее подобное заседание.

Все это происходит не на пустом месте. В то же самое время Туркменистан настаивает на реализации проекта трансафганского газопровода ТАПИ, который режим талибов считает важным, несмотря на то, что у этой идеи слабые перспективы. Эта информация может служить еще одним объяснением причин состоявшегося в начале этого месяца визита президента Сердара Бердымухамедова в Катар, поскольку Доха много лет принимала и выступала в качестве фактического покровителя политического крыла «Талибана», когда это движение было еще только незаконным вооруженным формированием. Туркменистан интересуют не только деньги Катара; ему также нужны его дипломатический вес и способность влиять на другие страны.

Новый городской конгломерат, возведенный в пустыне по воле экс-президента Гурбангулы Бердымухамедова или, как его еще величают, Аркадага, покровителя и защитника (и отца действующего президента), 23 марта получил статус «города государственного значения». Сейчас сложно предсказать, какие последствия для города, названного Аркадаг и находящегося в стадии строительства, повлечет за собой специальный присвоенный ему статус. Для Аркадага не пожалели гипербол, которые обычно выдает сам Бердымухамедов-старший. Выступая 25 марта перед заполненным его прихвостнями залом, он восторженно говорил о том, что город возведен в одном из красивейших уголков природы, и что его строительство на основе концепции современной, умной и ориентированной на молодежь среды обитания будет служить «свидетельством достижений Отчизны».

В новостях из другого города, названного в честь экс-президента Туркменистана, сообщается, что руководство международного порта Туркменбаши ведет переговоры с крупнейшей аудиторской компанией KPMG о передаче порта в доверительное управление. Эта перспектива заставила туркменских чиновников всерьез призадуматься, поскольку подобное соглашение обязательно подразумевает некоторую минимальную степень прозрачности, честности и профессионализма. Подобные характеристики абсолютно точно не применимы к другим крупным промышленным проектам в Туркменистане.