Узбекские чиновники торжествовали на состоявшемся в сентябре экономическом форуме, цель которого было презентовать страну инвесторам.

Они только что заключили крупную сделку по продаже контрольного пакета акций узбекской франшизы Coca-Cola турецкой компании за сумму, превышающую ее оценочную стоимость на 7 миллионов долларов. Эта сделка – идеальный способ для Ташкента оживить вялотекущую кампанию по приватизации, которая была объявлена в 2019 году, но столкнулась с многочисленными организационными трудностями.

Заключенная 29 сентября сделка – «один из первых успешных примеров приватизации», с восторгом отозвался об этом событии Акмалхон Ортиков, директор Агентства по управлению государственными активами (АУГА), государственного органа, контролирующего более половины всех экономических активов Узбекистана.

Однако другая сделка, заключенная в тот же день, была воспринята неоднозначно: Ташкент без объявления тендера отдал стратегический концерн влиятельному российскому олигарху узбекского происхождения, состоящему в родстве (через брак родственников) с президентом Шавкатом Мирзиёевым.

По этому соглашению контролируемые Алишером Усмановым компании получили 51 процент акций в совместном предприятии, которое приобрело оператора сотовой связи Ucell в обмен на инвестиции в размере 100 миллионов долларов.

«UCELL не был продан, а его преобразовали», – сказала Eurasianet.org руководитель пресc-службы АУГА Нозима Турабаева, отвечая на вопрос, почему власти осуществили продажу без объявления тендера.

«Они действовали [таким образом], потому что все равно наша доля остаётся в этой компании. Поэтому его не сочли нужным полностью приватизировать», – добавила она.

Олимжон Умаров, занимавший на тот момент пост советника премьер-министра, приветствовал появление на телекоммуникационном рынке Узбекистана такого «мощного игрока», как принадлежащий Усманову «МегаФон» (второй по величине сотовый оператор в России), который внедрит «передовые технологические решения», необходимые Ташкенту для осуществления «цифровой трансформации» экономики.

Но продажа за закрытыми дверями крупнейшего сотового оператора Узбекистана компаниям, контролируемым Усмановым, чей покойный племянник был женат на племяннице Мирзиёева, вызвала вопросы о возможном кумовстве в процессе приватизации.

«Именно такое развитие событий может отпугнуть инвесторов», – сказал Бен Годвин, глава аналитического отдела базирующейся в Лондоне консалтинговой компании PRISM Political Risk Management, отметив, что стране пока не удалось привлечь «крупных инвесторов [...], которые могли бы сигнализировать другим инвесторам о том, что в стране сложилась благоприятная обстановка».

«Из-за этой сделки, а также выдачи лицензий на недропользование ряду компаний, которые имеют сильные политические связи (или настолько непрозрачную структуру, что возникает подозрение в наличии у них сильных политических связей), создается впечатление отсутствия равных условий для иностранных инвесторов», – сказал Eurasianet.org Годвин.

Цели властей в вопросе приватизации, без сомнения, амбициозны.

К 2025 году они надеются полностью или частично приватизировать 75 процентов из почти 3 тысяч государственных предприятий Узбекистана и других активов, таких как объекты недвижимости. Многие из них являются небольшими компаниями, но на продажу также выставлены крупные предприятия стратегически важных секторов экономики, включая энергетику и производство электроэнергии, добычу полезных ископаемых и транспорт.

Влияние государства на экономику страны является наследием политики, проводимой покойным Исламом Каримовым в период его 25-летнего правления, с которым Мирзиёев пытается покончить. На долю госпредприятий приходится 55 процентов всей экономики Узбекистана. В банковском секторе эта цифра достигает впечатляющих 85 процентов, которые Ташкент намерен сократить до 40 процентов.

В ходе сентябрьского экономического форума он добился еще одного успеха, подписав соглашение о приобретении контрольного пакета акций «Ипотека-банка» венгерским ОТП Банком. «Ипотека-банк» является четвертым крупнейшим банком Узбекистана.

Информация о доле и стоимости покупки не разглашалась, но официальные лица упоминали о продаже 75-процентного пакета акций. OTP «купит то, что узбекские власти собираются продать», – сказал Reuters заместитель генерального директора банка Ласло Вольф.

Сделка близка к завершению, сказал Eurasianet.org 1 ноября председатель наблюдательного совета «Ипотека-банка» Александр Пикер.

«Это первая возможность для крупного иностранного банка стать игроком на рынке», – сказал он.

«Народный банк Казахстана» был первой пришедшей в Узбекистан частной иностранной кредитной организацией, но по значимости он не выдерживает никакого сравнения с ОТП.

Предполагается, что приход большого числа инвесторов на рынок будет способствовать внедрению передового опыта и технологий в слаборазвитый финансовый сектор Узбекистана.

OTP предоставляется возможность получить то, что Пикер назвал «преимуществом первопроходца» или конкурентное преимущество, благодаря тому, что он раньше других банков пришел в Узбекистан, в то время как «ипотечный рынок переживает бум», а на розничном рынке предлагаются «огромные возможности».

Назначение Пикера было частью усилий по повышению доверия инвесторов, которые подразумевали пересмотр процедур банка с целью приведения их в соответствие с международными стандартами.

Многим крупным госпредприятиям требуются коренные преобразования, чтобы сделать их привлекательными для инвесторов.

«Им необходимо вернуть государству регулирующие функции, избавиться от непрофильных активов, в некоторых случаях раздробить предприятия на более логичные коммерческие единицы, внедрить современные методы управления, руководства и бухгалтерского учета», – сказал Годвин.

Чиновники видят причину промедления в трудоемком процессе подготовки госпредприятий к приватизации, а также в пандемии коронавируса.

В феврале Мирзиёев поручил им ускорить процесс и к июлю обеспечить продажу активов на сумму 1 триллион сумов (94 миллиона долларов). Они превысили эту цель и распродали активы на 105 миллионов долларов, при том что за предыдущие четыре года от приватизации было выручено лишь 150 миллионов долларов.

Получение доходов, хотя и приветствуется, но не является основной целью.

«Речь идет об эффективности, – сказал недавно министр финансов Тимур Ишметов. – Чем быстрее мы избавимся от неэффективных госпредприятий, тем лучше для нас».

По словам Ишметова, в процессе отказа от «протекционизма в пользу открытого рынка» принятие непопулярных мер неизбежно.

Внутри госпредприятий возникнет «огромное институциональное сопротивление этим реформам», предупредил Годвин. «Более того, для получения максимальной рыночной стоимости за каждое предприятие АУГА придется рассмотреть возможность значительного повышения его эффективности, что означает сокращение штата – потенциально серьезную социальную проблему для страны», – добавил он.

«Даже при очень большом желании выполнить эту грандиозную задачу будет непросто», – сказал в заключении Годвин.