Имя Гульнары Каримовой, опальной дочери покойного президента Ислама Каримова, ныне отбывающей срок в тюрьме, редко публично упоминается в Узбекистане.

Поэтому было удивительно услышать ее имя из уст назначенного правительством уполномоченного по правам человека, хотя целью высказываний чиновницы и было опровержение обвинений в том, что Каримова подвергается жестокому обращению в тюрьме.

Омбудсмен Феруза Эшматова сказала, что навещала Каримову в расположенной под Ташкентом колонии, где та отбывает 13-летний срок по обвинениям в коррупции.

«Я лично несколько раз посещала женскую колонию, в том числе с мониторинговым визитом. [С Каримовой] была беседа, – приводит ее слова издание Gazeta.uz. – Было всё нормально, когда я с ней встречалась».

Омбудсмен не уточнила, когда именно произошла встреча, в частности, состоялась ли она до или после того, как дочь и адвокат Каримовой отдельно друг от друга выразили озабоченность по поводу обращения с ней в тюрьме и невозможности с ней видеться.

В июле Иман Каримова написала в Instagram, что приехала в Узбекистан из Лондона, где теперь живет, чтобы навестить мать, но «правительство продолжает изобретать причины, чтобы держать ее без связи с внешним миром; запрет на общение с адвокатом, на телефонные звонки, письма и так далее».

По ее словам, ее просьбу навестить мать в день ее рождения отклонили.

Эшматова заявила, что, насколько ей известно, от родственников не поступало никаких ходатайств о свидании с Каримовой.

«Сейчас Гульнара одна, и другим женщинам в колонии запрещено разговаривать с ней по указанию начальницы тюрьмы Гульрух Расуловны [фамилия которой тоже Каримова, но она нам не родственница], которая по приказу правительства оказывает психологическое и физическое давление на мою мать», – написала Иман Каримова.

Затем обеспокоенность по поводу обращения с Каримовой в тюрьме выразила одна из ее швейцарских адвокатов, Фэнни Маргайраз, посетившая ее в тюрьме в сентябре. Это было первое свидание с 2019 года, когда Генеральная прокуратура объявила юриста Каримовой Грегуара Манжу персоной нон грата.

«На этот раз мы смогли увидеться с ней только в присутствии узбекского адвоката и переводчика, – цитирует ее швейцарских адвокатов газета Le Temps. – У нее было несколько синяков на руках».

Каримова отбывает срок в 13 лет и четыре месяца по обвинениям в коррупции, основанных на ее связях с международной преступной группой, занимавшейся получением взяток в телекоммуникационном секторе Узбекистана и действовавшей во время президентства ее отца.

Обстоятельства вынесения ей данного приговора часто носили довольно необычный характер. В частности, когда ее отец еще находился у власти, один из судебных процессов над Гульнарой прошел тайно на кухне ее дома.

Администрация Мирзиёева попыталась придать ее делу более прочную правовую основу: ей были предъявлены официальные обвинения и она официально была приговорена к тюремному заключению в рамках прошедшего за закрытыми дверями судебного процесса. Представители властей заявляют, что при этом не было допущено никаких нарушений.

Однако адвокаты Каримовой, а также правозащитники, выразили озабоченность по поводу справедливости судебного процесса, хотя ее причастность к коррупционной деятельности в особо крупных масштабах не вызывает сомнений, в связи с чем был запущен процесс возвращения Узбекистану из-за границы полученных ею незаконных доходов.

Омбудсмен пообещала, что еще раз навестит Каримову в тюрьме и будет следить за ее делом. Но заверений уполномоченного по правам человека, назначенного правительством, приверженность которого соблюдению прав человека порой вызывает сомнения, может быть не достаточно, чтобы развеять опасения.