Неудачная попытка свержения венесуэльского президента Уго Чавеса эхом отозвалась на другой стороне земного шара, на каспийском побережье, где лидеры прибрежных государств обсуждали вопрос о разделе богатейших энергоресурсов Каспия. Нестабильность в Венесуэле, занимающей четвертое место в мире по поставкам нефти, предоставляет евразийским государствам благоприятную возможность для развития собственных энергетических секторов.

Подобно лидерам Туркменистана и Азербайджана, венесуэльские политики используют нефтяные богатства своих стран в качестве рычагов воздействия на переговорах с США и странами Европы. Сделав заложником занимающего четвертое место в мире поставщика нефти, 60-летний Педро Кармона имел мало шансов на успех переворота. Кармона, глава самой крупной в Венесуэле торговой палаты, заслужил репутацию деятеля, склонного к авторитаризму. 9 апреля, спустя несколько недель после начала протестов, связанных с назначением друзей Чавеса членами правления государственной нефтяной компании, Кармона и крупнейшее венесуэльское профсоюзное объединение организовали всеобщую забастовку. 11 апреля военные открыли огонь по участникам массовой демонстрации протеста, 16 человек были убиты. Военные сместили Чавеса и назначили Кармону главой хунты. Кармона распустил Национальную ассамблею, приостановил действие конституции, закрыл суды и госучреждения. Позднее он заявлял в интервью венесуэльским газетам, что сделал это, чтобы «облегчить быстрый переход к новым выборам», однако вскоре заговорщики подчинились воле восставшего народа, и в воскресенье 14 апреля Чавеса вновь занял пост президента.

Эта продолжавшаяся двое суток драма похожа на попытку государственного переворота 1991 года, в результате которой пал Советский Союз. Подобно коммунистам-бюрократам, захватившим, а затем потерявшим Кремль, Кармона обвинил в неудаче аппарат, заявив, что многочисленные чиновники продолжали писать и переписывать декреты о роспуске госучреждений несмотря на то, что вокруг царил хаос. Однако если Советский Союз был в состоянии экономического спада, находящаяся под контролем государства венесуэльская нефтяная компания остается третьим по значению поставщиком нефти в США.

Дипломаты в Вашингтоне обвиняют администрацию Буша, указывая на то, что она не осудила вовремя антидемократический переворот. Однако, независимо от дипломатических аспектов, эксперты по энергетике и внешней политике согласны в том, что венесуэльские события поднимают серьезные и фундаментальные вопросы о политическом риске, связанном с тремя крупнейшими поставщиками нефти в США, – Саудовской Аравией, Ираком и Венесуэлой. И хотя никто не подозревает Венесуэлу в укрывательстве террористов, попытка переворота свидетельствует о том, что поставки нефти из этой страны столь же уязвимы, как и поставки из стран Персидского залива. Осознание этого факта заставляет Соединенные Штаты искать новые источники энергии.

По сравнению с Венесуэлой Россию и другие прикаспийские государства можно считать очень стабильными политическими образованиями. 18 апреля, спустя неделю после возвращения Чавеса на свой пост, российский президент Владимир Путин выступил с обращением к Федеральному Собранию. В обращении было заявлено о необходимости совершенствования государственного управления, обеспечения более быстрого экономического роста и привлечения иностранных инвестиций. Кроме того, Путин слегка затронул вопрос о российской внешней политике, заявив в общей форме, что военная конкурентоспособность страны имеет гораздо меньшее значение, чем конкурентоспособность в экономической сфере.

Семь из девяти разделов своей речи Путин посвятил Содружеству независимых государств (СНГ), дав понять, что развитие отношений с бывшими советскими республиками является высшим приоритетом российской внешней политики. Наиболее благоприятные возможности для иностранных инвестиций – и некоторые наиболее плодотворные перспективы совместных проектов России и бывших республик – имеются в энергетическом секторе. Россия явно стремится не только занять достойное место на мировых энергетических рынках, но и сохранить доминирующую роль в «ближнем зарубежье».

Одним из способов укрепления позиций России в отношениях с покупателями нефти и будущими экспортерами является развитие частных нефтяных компаний. Главный администратор быстро растущей российской компании «ЮКОС» Михаил Ходорковский затронул этот вопрос 16 апреля на организованном Американо-российским деловым советом симпозиуме с участием Михаила Фридмана и Петра Авена из группы компаний «Альфа», включающей Тюменскую нефтяную компанию. Выступавшие были едины во мнении, что темп развития российской экономики должен быть выше, чем прогнозируемые министерством экономического развития 3,5 – 4 процента в год. Утверждалось, что в свете венесуэльских событий политика России в энергетической сфере не должна зависеть от ОПЕК и в конечном счете должна приблизиться к уровню советских времен, т.е. составлять примерно 450 млн тонн в год.

Другие российские специалисты говорят о необходимости внедрения новых технологий и современных методов торговли. Леонид Григорьев, видный российский экономист и советник министерства энергетики России, утверждает, что в Сибири находятся крупнейшие на земле запасы угля. Он говорит, что в случае применения новых технологий себестоимость энергии будет сравнительно низкой. С более широкой точки зрения, администрация Путина не жалеет усилий, чтобы объединить постсоветские государства на Кавказе и в Средней Азии в Евразийский экономический союз и Евразийское энергетическое сообщество, которые будут заниматься выработкой единой политики в области экспорта нефти и природного газа из России, Казахстана, Азербайджана и Туркменистана.

Путин часто проводит совещания по телефону с казахстанским президентом Нурсултаном Назарбаевым и другими региональными лидерами, обсуждая вопросы энергетической политики, и попытался склонить Азербайджан, Иран, Казахстан и Туркменистан к принятию согласованного метода раздела ресурсов Каспийского моря на саммите в Ашхабаде 23 апреля. [Историю вопроса см. Архив рубрики Business and Economics].

Несмотря на то, что положение Путина более стабильно, а его нацеленность на иностранные инвестиции более ярко выражена, чем у Чавеса, российские усилия по координации пока продвигаются слишком медленно, чтобы можно было всерьез говорить о возможности скорой замены венесуэльской нефти на российскую. Пока что планы формирования единой среднеазиатской энергетической сети не осуществляются, наталкиваясь на сопротивление и тупость чиновничества. Если Путин преодолеет это сопротивление, вышеупомянутые организации могут составить противовес все более нестабильным производителям Залива и увеличить влияние России на ее экономической периферии. Это значительно усилит проводимый Путиным стратегический геоэкономический курс.

После падения репутации Венесуэлы многие транснациональные энергетические компании уже сделали ставку на Россию. ExxonMobil, имеющая связи в администрации Буша, инвестировала более 10 млрд долларов в проекты разработки нефтегазовых месторождений «Сахалин-1» и «Сахалин-2» и проявила интерес к строительству газопровода, который соединит Сахалин с Японией. Royal Dutch Shell ведет переговоры с «Газпромом» и российским премьером Михаилом Касьяновым о приобретении доли «Газпрома» в гигантском проекте «Сахалин-2», обещая инвестировать 8-10 млрд долларов. 16 апреля британско-американский консорциум British Petroleum объявил, что выделит 375 млн долларов на увеличение своей доли в компании «Сиданко», ранее прошедшей через процедуру банкротства, с 10 до 25 процентов.

Хаос в Венесуэле и новый виток насилия на Ближнем Востоке только увеличивают привлекательность России и Евразии для инвесторов. Если Путин и российские нефтяные компании сумеют выработать единую политику с руководством стран-соседей, сохранив при этом финансовую прозрачность своих операций, они смогут значительно повысить влияние России на фоне становящейся все более нестабильной политической ситуации в странах-конкурентах.