Древние анналы еврейского народа свидетельствуют о бесконечных изгнаниях и погромах. Однако на протяжении двух веков в период раннего Средневековья несколько иудейских царей правили империей, господствовавшей на юге России и включавшей земли, простиравшиеся от нынешней украинской столицы Киева до среднеазиатского Аральского моря.

Находившаяся к северу от границ Византии и арабского халифата Хазария соперничала с обеими империями. История Хазарии, для которой характерны прозелитизм, воинственность и смешение народов, отличается от истории других иудейских колен. Поскольку царство стало иудейским в результате обращения, его роль в происхождении и этногенезе ашкеназов долгое время принижалась.

Таков главный тезис книги Кевина Алана Брука «Евреи Хазарии», вышедшей в этом месяце вторым изданием в Rowman & Littlefield. В книге рассказывается о новых археологических находках и анализах ДНК, которые, как полагает автор, подтверждают его точку зрения на хазарских евреев как на предков целого ряда этнических групп в современной Восточной Европе. В новом издании книги подчеркивается вклад хазар в предупреждение арабского вторжения в Россию и их роль в процессе переселения булгар и мадьяр из Поволжья на новую родину.

Хазария, ставшая независимым государством в середине 7 века н.э., была многонациональным каганатом, усвоившим тюркские навыки управления и шаманизм, однако дозволявшая при этом и другие верования. Первоначально послужив убежищем для евреев из не столь толерантных Персии и Византии, Хазария пережила несколько волн миграции беженцев-евреев, которые по большей части вступали в брак с представителями других народностей и перенимали местные обычаи, продолжая соблюдать при этом собственные религиозные обряды. К десятому веку, согласно Бруку и другим историкам, иудаизм превратился в господствующую религию Хазарии.

Массовое обращение хазар произошло не само собой, а было инициировано правящим классом. Примерно в 740 г. н.э. царь Булан принял иудаизм, а местная знать последовала его примеру. История принятого царем решения напоминает классический миф: чтобы понять, какая религия лучше, Булан пригласил в Хазарию знатоков христианства, ислама и иудаизма. Как и Парис до него, Булан делает выбор, к которому, впрочем, судьба отнесется благосклоннее, чем к античному герою. «С этого времени Всемогущий Господь помогал ему и укреплял его в его вере», говорится в повествовании 11 в. «Он сам и рабы его обрезали себя, и он послал за мудрецами Израиля, и они прибыли, и толковали для него Тору, и привели в порядок законы».

Брук, не являющийся университетским ученым, изучал историю хазар чуть более десяти лет, однако его книга носит вполне академический характер. История обращения Булана, например, описана в деталях с опорой на пять различных текстов, а также на современные теории, интерпретирующие это решение как геополитический гамбит в борьбе с христианскими славянами и мусульманскими халифами. Автор привлекает многочисленные источники, которые приводятся в конце каждой главы.

«Евреи Хазарии» многое черпают из «Хазарских исследований» профессора Питера Голдена из Университета Рутгерса (Budapest: Akademiai Kiado, 1980) и всем другим источникам предпочитает так называемое «Письмо Шехтера», анонимный манускрипт 10 в., обнаруженный Соломоном Шехтером в 1890 г. в каирской синагоге. Посвященное попыткам заинтересованных лиц привлечь на свою сторону хазарских евреев, «Письмо Шехтера» – настоящий кладезь информации для исследователей хазар.

Как ни странно, книга «Евреи Хазарии», ставящая своей целью рассеять «популярные заблуждения», начинает с целого ряда антисемитских мифов, в которых хазары выступают то как племена Гога и Магога, то как «злобные народы», плененные Александром Великим и загнанные в горы Кавказа, то, наконец, как угрожающие миролюбивым христианам «рыжие евреи» из средневекового фольклора германцев.

Главный недостаток книги Брука заключается в ее странной структуре. Автор начинает с описания хазарской расы. Этнические, лингвистические и гражданские особенности излагаются весьма тщательно, каждой теме посвящен свой особый параграф. История Хазарии, начиная с обращения и кончая крахом (в результате агрессии извне и, возможно, полагает Брук, отсутствия на деле религиозной однородности, которой славилось царство), занимает две трети книги. Последняя треть посвящена более общей теме: преобладанию евреев на всей территории Евразии до, после и во время хазарского царства.

К чести Брука, он трактует еврейский прозелитизм как обычное в прошлом явление и настаивает на законности обращения народностей непонятного этногенеза, которые жили в регионе в рассматриваемый период времени. Впрочем, трудно втиснуть информацию об аварах, субботниках, йеменитах, крымчаках и караимах в 100-страничный объем и не вызвать ощущения сомнительности самого ее включения в систему аргументации. Довод Брука в конце книги о том, что хазарские евреи несут ответственность за обращение других не-евреев на всей территории Евразии, от Литвы до Иудеи, по меньшей мере неубедителен при обсуждении столь серьезного вопроса, а в худшем случае является лицемерным, поскольку были и другие мотивы обращения в иудаизм.

Последнее замечание не следует понимать как попытку отговорить читателей от чтения содержательного исследования Брука. Наоборот, смелость автора, освоившего такое количество материала, достойна похвалы, ее следует поддерживать, развивать и пропагандировать – подобно тому, что это делали с верой высокообразованных граждан Хазарии.