Спустя год с небольшим после кыргызской «революции тюльпанов» процесс демократизации в Средней Азии переживает этап «смутного времени». Надежда на возрождение либерализма требует нового анализа расстановки сил, действующих в регионе. Не исключено, что репрессии являются продуктом не только идеологии, но и корысти власть предержащих.

Власти в странах Средней Азии и на территории других стран СНГ применяют различные методы, в том числе запугивание и репрессии, чтобы искоренить любые движения, ставящие перед собой цели демократизации. Даже в Кыргызстане, единственной среднеазиатской стране, примкнувшей к революционным событиям 2003-2005 гг., реформы остановились.

Стремясь оправдать ответный удар по демократизации, среднеазиатские лидеры через подконтрольные государству СМИ выдвигают ложные обвинения, утверждая, что революции в Грузии, Украине и Кыргызстане были спровоцированы внешними силами, а именно американским правительством и/или иностранными неправительственными организациями (НПО). В связи с этим среднеазиатские либо уже приняли меры, либо подумывают над тем, чтобы как-то ограничить деятельность НПО. В Узбекистане деятельность большинства зарубежных НПО запрещена. Находящееся на рассмотрении властей в Казахстане законодательство о благотворительности значительно усилит контроль над НПО.

Самым агрессивным образом при подавлении гражданского общества повел себя Узбекистан. Срочно приняв меры после андижанской бойни в мае 2005 г., администрация узбекского президента Ислама Каримова не только разогнала сектор НПО, но и уничтожила следы независимой прессы. 7 марта узбекские СМИ сообщили о новых правительственных правилах, запрещающих узбекским гражданам работать на иностранные новостные органы без официальной аккредитации. В сочетании с ограничениями на деятельность иностранных новостных органов это дает властям практически полную монополию на информацию. Одновременно с репрессиями произошел поворот во внешней политике – от Соединенных Штатов к России. [Историю вопроса см. Архив рубрики Eurasia Insight.]

Причины репрессий, развернутых правительством Каримова, можно понять, проведя более тщательный анализ андижанской бойни. В цепи трагических событий важнейшую роль сыграла корысть. [Историю вопроса см. Архив рубрики Eurasia Insight.]

Правозащитники приводят документы, говорящие о том, что спусковым крючком андижанского столкновения стала попытка с оружием в руках освободить местных предпринимателей, которые были брошены в тюрьму по обвинению в принадлежности к радикальной исламской группировке «Акромия». Бизнесмены заявили, что были просто набожными мусульманами, и категорически отрицали какую бы то ни было связь с радикальной исламской организацией.

Приводятся два объяснения того, почему власти избрали в качестве своей мишени андижанских предпринимателей. Согласно нескольким источникам, бизнесмены занимались разного рода благотворительностью, снискавшей им широкую поддержку населения. Встревоженные тем, что предприниматели набирают политический вес, андижанские власти приказали их арестовать. Некоторые наблюдатели добавляют, что речь, возможно, шла о выгодном бизнесе, принадлежавшем этим предпринимателям, и с этой целью власти состряпали обвинения в радикальном исламизме.

Как свидетельствует опыт андижанских предпринимателей, в полной мере антидемократические репрессии в Средней Азии не могут быть правильно поняты, если не учитывать главного их мотива, а именно корысти. Андижанская трагедия могла и не произойти, если бы корысть не играла столь важной роли в процессе принятия официальных решений.

Последующие политические решения также могут быть объяснены алчностью руководства. Например, в докладе Rand Corporation за 2005 г. говорится, что одной из причин разочарования Каримова в бывшей военной базе США в Карши-Ханабаде стали известия о состояниях, которые приносит семье экс-президента кыргызского лидера Аскара Акаева, находившегося в то время на вершине власти в Бишкеке, сдача в аренду США базы в Манасе неподалеку от кыргызской столицы. В конечном счете Каримов решил выдворить вооруженные силы США из Узбекистана после того, как не сумел договориться с американскими властями о новых условиях аренды, говорится в докладе, который основывает свои утверждения на интервью с узбекскими дипломатами, работающими в Вашингтоне.

Понятно, что правящие элиты в среднеазиатских государствах погрязли в коррупции и преступной деятельности. Следует подчеркнуть не только коррумпированность местных лидеров, причиной которой стала их практически абсолютная власть. Дело скорее в том, что в Средней Азии, несмотря на все законы, не существует такой вещи, как право на частную собственность.

Поскольку одним из самых первых уроков политологии является то, что без этого не может работать принцип верховенства права и проводиться либеральные реформы, являющиеся необходимым условием перехода к демократии, следует осознать это полное отсутствие прав собственности, чтобы продвигать далее дело реформ и экономического развития. Мы должны понять, что преследования, аналогичные тем, что были развернуты против андижанских предпринимателей, мотивируются не только страхом перед инакомыслием, но и корыстью высокопоставленных чиновников, связанной с ними бюрократии и раболепного окружения.

Абсолютизм, которым сегодня отличается политическая система в Средней Азии, предполагает манипуляции с государственными активами. Алчные руководители используют государственную собственность в целях собственного обогащения, а не народного блага. Доходы, которые приносит сдача внаем или продажа государственных активов или предоставление прав аренды, стали одним из важнейших способов укрепления власти в Средней Азии.

Технология предоставления аренды на основе ускоренной добычи природных богатств или прямой экспроприации особенно подходит режимам, подобным среднеазиатским, которые опираются на подачки различным кланам через регулярно происходящее распределение доходов. Поэтому сдача внаем и поиски аренды становятся ежедневным занятием и правителя, и подданных, и в центре, и в провинциях, как свидетельствует андижанский опыт.

Несмотря на внешнюю стабильность такой системы, имеются все основания считать, что Узбекистан и Туркменистан являются слабеющими и хиреющими на наших глазах государствами. Поэтому андидемократические тенденции, вполне возможно, завершатся общественными беспорядками. Любая попытка обратить вспять существующую опасную тенденцию вряд ли имеет шансы на успех, если те, кто продвигает перемены, не обратят внимание не только на необходимость поддержки основных гражданских и человеческих прав, но и на защиту прав частной собственности. Первое без последнего невозможно ни достичь, ни обеспечить их дальнейшее существование.