Грузинские журналисты забили тревогу после того, как стало известно о снятии с эфира популярного политического ток-шоу. И хотя, по международным стандартам, в Грузии действует сильный закон, защищающий свободу слова, журналисты и оппозиционные партии обвиняют правительство в давлении на местные СМИ и применении непрямых методов воздействия для навязывания журналистам своего мнений о том, что следует публиковать и выпускать в эфир.

Сообщается, что ток-шоу «Арчеванис згварзе» (На грани выбора), передача, выходившая на частном телеканале «Мзе» (Солнце), подверглась давлению после уличных акций протеста в центре Тбилиси 30 июня – 1 июля. [Историю вопроса см. Архив рубрики Eurasia Insight.] По словам ведущего телепередачи Ираклия Имнаишвили, руководство «Мзе» (произносится как muh-zay) решило снять телепередачу с эфира после того, как правительство подвергло критике способ освещения в этом ток-шоу акций протеста.

В интервью по телефону 7 июля EurasiaNet.org Имнаишвили не стал прямо обвинять правительство в давлении на телеканал, однако выразил убеждение, что критика властей сыграла в этом значительную роль. «Фактом является то, что сразу же после событий на проспекте Руставели, когда члены правящей партии заявили, что они не удовлетворены освещением событий, мне было сказано, что моя передача будет снята с эфира после пятницы 8 июля», сказал он. Имнаишвили сказал, что, хотя руководство «Мзе» и заявило, что передача недостаточно популярна, чтобы продолжать выходить в эфир, он убежден, что это был лишь повод для ее закрытия. «Они всегда приводят такие причины, когда закрывают политические ток-шоу», – сказал он.

Несмотря на неоднократные звонки в «Мзе», ни один из руководителей не ответил на просьбу дать комментарии по этому поводу. Половина телеканала, как сообщается, принадлежит Давиду Бежуашвили, члену парламента, бизнесмену и брату секретаря Совета национальной безопасности Гелы Бежуашвили. Остальные акции, как сообщается, находятся в собственности Вано Чхартишвили, также члена парламента.

Как и Имнаишвили, многие журналисты склонны видеть в закрытии передачи признак того, что правительство не слишком терпимо относится к критике в свой адрес. Элисо Чапидзе, журналистка ежедневной газеты «Резонанси», считает закрытие ток-шоу Имнаишвили еще одним сигналом, говорящим об усилении давления на СМИ. «Ситуация становится все хуже», – сказала Чапидзе.

Грузинские журналисты в принципе делятся на два лагеря – тех, кто критикует правительство, и тех, кто этого не делает, добавила Чапидзе. «Некоторые [журналисты] не хотят, чтобы правительство и журналисты разделяла стена», – сказала она. «Мы думаем, что мы должны существовать отдельно от властей, но не потому, что мы против них, а просто для того, чтобы иметь возможность высказывать собственное мнение».

Впрочем, другие журналисты говорят, что вопрос об отношениях между СМИ и правительством в Грузии не так прост, как кажется. «Имеются проблемы, очевидные проблемы», сказал EurasiaNet Дмитрий Авалиани, редактор отдела новостей ежедневной газеты «24 саати» (24 часа). По словам Авалиани, все дело скорее в финансовой зависимости СМИ, чем в прямом давлении со стороны правительства. «Частные телеканалы финансируются лицами, как правило, занимающимися бизнесом. Некоторые журналисты чувствуют, что они не свободны в выражении своих взглядов», – сказал он.

Авалиани заметил, что, впрочем, он сам не испытывает «никакого прямого давления».

«В Грузии много разных газет и телеканалов, и у всех разные взгляды. У собственников и редакторов – свои собственные позиции. Очень многие [средства информации] зависят от финансовой поддержки собственников». Рекламы недостаточно для того, чтобы обеспечить финансирование газет, добавил он.

По прогнозу Чапидзе, теперь газеты могут попасть в еще большую зависимость от собственников. С 1 июля аппарат президента и госканцелярия перестали покупать газеты и журналы на государственные средства, заявила пресс-служба президента. Некоторые журналисты связывают принятие этого решения с тем, как газеты освещали протесты 30 июня – 1 июля. «Они хотели бы, чтобы газеты закрылись», – сказала Чапидзе. «После этого решения [отказа от подписки] мы попадем в трудное финансовое положение».

По данным исследования, проведенного Международным советом по научным исследованиям и обменам (IREX), грузинские газеты получают 60-80% своих доходов благодаря подписке и прямым продажам. В Индексе устойчивости СМИ (MSI) от 2004 г., обзоре положения дел в мировых СМИ, члены экспертного совета по Грузии отметили, что, как правило, газеты, телевидение и радио принадлежат бизнес-концернам. И не всегда понятно, кто же на самом деле владеет тем или иным средством массовой информации. «Остается неясным, кто стоит за той или иной собственностью», – приводятся в докладе слова Давида Кикалишвили, телеведущего «Рустави 2» и члена экспертного совета.

В своем докладе о свободе прессы «Дом свободы», нью-йоркская организация, занимающаяся мониторингом прав человека, отмечает, что грузинское медиа-сообщество озабочено среди прочего непрозрачностью с собственностью на СМИ и тенденцией к росту самоцензуры.

«Государство косвенным образом контролирует многих вещателей, при этом в целом количество независимых печатных и электронных изданий сокращается. Журналисты выражают самые разные, порой критические взгляды, однако СМИ в этом году менее разнообразны из-за возросшей степени самоцензуры. Журналисты, как правило, получают неформальные директивы от власть предержащих, собственников изданий и главных редакторов. Время от времени чиновники отказывают журналистам в доступе на заседания правительства».

Зураб Хрикадзе, эксперт миссии ОБСЕ по свободе прессы в Тбилиси, считает, что журналисты прекрасно знают, кто является владельцем того или иного издания и каким будет освещение в этом издании тех или иных событий. «Журналистам известны взгляды владельца. Поэтому на самом деле они знают, чего от них ожидают владельцы и каких тем не следует касаться», – сказал он. Хрикадзе добавил, что большинство журналистов занимаются самоцензурой, потому что у них нет выбора. «Главной причиной самоцензуры является угроза увольнения», – сказал он. «Их понизят в должности, и им не позволят больше публиковаться или выпускать передачи».

В Аджарии, менее чем через год после восстановления власти центрального правительство в этом причерноморском районе, цензура уже стала предметом громкого скандала. В марте 2005 г. журналисты государственного телеканала «Аджара» в Батуми обвинили свое руководство в цензуре. И хотя один из журналистов «Аджары», Автандил Гадахабадзе, выступил в защиту руководства, он заметил, что журналистам приходится отвечать за свои действия, если они отказываются следовать правилам игры. «Когда [покойный премьер-министр Зураб] Жвания пытался найти компромисс с [бывшим аджарским лидером Асланом] Абашидзе, журналисты писали совсем о другом и были уволены. Сегодня они уже нигде не работают», – сказал он.

Еще до протестов в Аджарии центральное правительство обвинялось в давлении на СМИ, освещавшие военные столкновения в августе 2004 г. между грузинскими и югоосетинскими силами. Сообщается, что был запрещен показ по телевидению похорон. В докладе MSI приводится случай, когда государственный телеканал был временно отключен от эфира, когда передавал интервью, содержавшее критику правительственной политики.

Совсем недавно МВД пригрозило подать в суд на частный телеканал «Имеди» за использование материалов телеканала «Рустави 2». Ранее министерство заключило с «Рустави 2» договор, разрешающий телеканалу освещать работу грузинского дорожного патруля. Министерство заявляет, что «Имеди» использовало отснятые материалы без разрешения и поэтому ее действия подлежат судебному разбирательству. «Рустави 2» пока никак не отреагировал на это заявление.

На фоне всех этих конфликтов факт существования в Грузии сильного закона, защищающего свободу слова, является слабым утешением для журналистов. «Закон очень хорош, [однако], если вы идете в суд, вы должны быть уверены, что суд не зависит от правительства», – сказала Чапидзе. Хрикадзе из ОБСЕ согласен, что, хотя закон о свободе выражения взглядов хорош на бумаге, мало что говорит за то, что он повысил степень уверенности журналистов в собственной безопасности. «Законы имеются, но они должны эффективно выполняться», – сказал он. «Во многих случаях [журналисты] чувствуют себя менее защищенными или совсем не защищенными. Им требуются эффективные инструменты для самозащиты».

По словам некоторых журналистов, государство фактически контролирует потоки информации, предоставляя отдельным репортерам возможность освещать работу правительства или оповещая их об этом, и блокируя работу других репортеров газет и радио. «Сегодня президент относится к журналистам с телевидения иначе, чем к журналистам из газет и радио», – заявила Тамар Чиковани, директор тбилисского бюро Радио «Свобода»/Радио «Свободная Европа» и член экспертного совета IREX. «О большинстве брифингов сообщается только тележурналистам. И по большей части они передаются в прямом эфире, так что другие журналисты не имеют возможности задавать вопросы».

Несмотря на то, что в любом министерстве имеются пресс-секретарь и служба по связям с прессой, некоторые журналисты заявляют, что органы власти часто не идут на сотрудничество и отказывают в запросах об информации. Кристина Ташкевич, журналистка англоязычной ежедневной газеты The Georgian Messenger, заявила, что часто трудно бывает получить ответы на вопросы. «Когда я звоню в министерство экономики, они говорят, чтобы я позвонила через час, затем – через три часа. Им вообще нет до нас никакого дела, и они не понимают, как это важно, чтобы я получила информацию», – говорит Ташкевич. «Несколько месяцев назад я позвонила в министерство экономики, когда мне нужно было проверить информацию по приватизации. Так пресс-секретарь начал на меня орать. А я просто пыталась проверить факты».

Ташкевич подчеркнула, что ситуация была тяжелой при бывшем президенте Эдуарде Шеварднадзе, однако выразила разочарование тем, что ожидавшиеся перемены к лучшему так и не были реализованы на практике реформаторской администрацией президента Михаила Саакашвили. «Иногда они [чиновники из правительства] говорят: ‘Вы не пишете о нас ничего хорошего. Поэтому мы так к вам и относимся’. В свое время в министерстве экономики [при Шеварднадзе] мне говорили, что мы не пишем ничего хорошего, ‘искажаем факты’», – сказала она. «Ничего не изменилось [в отношениях между прессой и государством]».

Репортерам часто задаются вопросом, до какой степени правительство поддерживает принцип свободы выражения взглядов. «Бывали времена и похуже для журналистов, однако похоже на то, что все повторяется. Что оскорбительно, так это то, что это происходит после революции», – говорит Чиковани из «Свободы». «Мы все знаем, как бороться за свободу слова. Но оскорбительно то, что нам вновь приходится этим заниматься».