Американская НПО ведет тяжелую борьбу за право продолжения деятельности в Узбекистане. Узбекские власти решили закрыть офисы Central Asian Free Exchange (CAFE) после того, как суд признал ее сотрудников виновными в незаконной религиозной деятельности. Представители НПО сопротивляются закрытию, однако, по мнению аналитиков, у поданной ими апелляции не очень много шансов, если учесть масштабы развернутых Ташкентом преследований неправительственных организаций.

Узбекские суды на всей территории страны признали представительства CAFE виновными в разного рода нарушениях условий аккредитации и постановили навсегда закрыть офисы организации. Среди предъявляемых обвинений – незарегистрированный логотип и отсутствие лицензии на пользование Интернет. 7 июля представители НПО подали апелляцию и в ближайшие дни ожидают судебного решения. Однако, в силу того что судебная система находится под полным контролем администрации президента Ислама Каримова, весьма маловероятно, что решение правительства о закрытии CAFE будет пересмотрено.

CAFE, действующая в Узбекистане с 1991 г., впервые попала под пресс в мае, после того как несколько ее служащих были обвинены в нарушении узбекских законов, касающихся НПО и религиозной деятельности. Деятельность CAFE была сосредоточена на небольших и имеющих прикладное значение проектах, таких как реконструкция детского дома, обучение английскому и подготовка работников здравоохранения. Сотрудники организации, как правило, подолгу жили в стране и бегло говорили по-узбекски.

Директор CAFE Джеймс Холл сказал в интервью EurasiaNet, что «весь персонал CAFE исповедует христианство, что и является мотивом пребывания людей в стране». Однако он назвал «полной чепухой» обвинения CAFE в том, что она использовала свои проекты для обращения узбеков в христианство. «В наших проектах нет религиозной составляющей», заявил он. Холл сказал, что CAFE строго придерживалась правил и следила за тем, чтобы ее деятельность соответствовала узбекскому законодательству. Сотрудникам было запрещено посещать крупные религиозные мероприятия и обсуждать вопросы религии при осуществлении своей деятельности.

Религиозная составляющая CAFE хорошо известна узбекским властям. НПО удалось возобновить свою аккредитацию в 2004 г., несмотря на то, что другие неправительственные организации попали под пресс, особенно ташкентский офис Института «Открытое общество» – Фонд содействия (OSIAF).

Дело CAFE имеет политическую подоплеку, а обвинения в прозелитизме служат предлогом для мер, направленных против НПО, считают некоторые узбекские наблюдатели. Конечной целью властей, добавляют аналитики, является закрытие всех западных НПО, действующих в стране. Подробное изучение обстоятельств закрытия офисов CAFE в Ташкенте и городе Коканде в Ферганской долине подтверждает политический характер дела.

В жалобе, направленной в местное министерство юстиции, с которым удалось ознакомиться автору EurasiaNet, говорится, что персонал CAFE «грубо нарушил» законы, распространяя нелегальные материалы и использовав материальные стимулы для обращения в христианство 20 жителей селения Komil Cho’li. Однако директор кокандского офиса CAFE Крис Дафф не подтверждает эту информацию. Он признает, что персонал CAFE вступал в контакт с некоторыми лицами, названными в письме. Однако, по словам Даффа, эти контакты носили личный характер, и он повторил заявления Холла, отказавшегося признать, что программы НПО использовались для обращения узбеков в христианство. Далее он сказал, что называемые в письме жители села перешли в христианство еще до того, как вступили в контакт с персоналом CAFE. Один из сотрудников, обвиненных в прозелитизме, вообще никогда не был в Komil Cho’li, говорят представители CAFE.

Жалобы на произошедшее в Komil Cho’li связаны с проектом CAFE по экономическому развитию сельской местности. Его руководитель Джоел Харри, говоря по телефону из Англии, объяснил, что НПО раздавало велосипеды бедным жителям села, чтобы дать им возможность найти работу и сократить транспортные расходы. По его словам, участники проекта выбирались из числа наиболее нуждавшихся людей, а их религиозная принадлежность не играла в принятии решений никакой роли. В последние два года, добавил он, НПО раздала около 580 велосипедов, горячее желание участвовать в программе выразили и другие селения.

После первого решения суда против CAFE, принятого в мае, НПО заявила, что «придерживается Кодекса поведения Международного движения Красного Креста и Красного Полумесяца, а именно статьи 3, гласящей, что «мы не будем обусловливать обещание, поставку и распределение помощи приверженностью определенной политической точке зрения или вероисповеданию либо их принятием».

Марат Захидов из Комитета защиты прав личности Узбекистана направился в Komil Cho’li для расследования обвинений против CAFE. Он сказал EurasiaNet, что, по его заключению, эти обвинения являются «искусственными, ложными и крайне несправедливыми». Представитель МИД Великобритании, находящийся в контакте с сотрудниками CAFE, сказал EurasiaNet: «мы озабочены сообщениями, что дела, заведенные на CAFE, не были рассмотрены надлежащим правовым образом».

Эту озабоченность разделяют и узбеки, участвовавшие в программах CAFE. Например, работник здравоохранения, изучавший английский язык в Центре развития CAFE в Коканде, сказал, что ему никто никогда не предлагал перейти в христианство. Бывший сотрудник того же центра заявил EurasiaNet, что не знает никого, кто нарушил бы правило, запрещающее обсуждение религиозных вопросов в помещении центра.

Узбекский журналист из Ферганы, говоря на условии анонимности, выразил сожаление в связи с закрытием CAFE, назвав НПО «маленьким окном во внешний мир». CAFE и другие западные НПО, продолжил журналист, стали мишенью, потому что власти «боятся, что их собственные граждане» поднимутся с колен.