Правящая партия сегодня полностью контролирует ситуацию в Таджикистане. В июне избиратели мирно проголосовали за принятие изменений в конституции в ходе общенационального референдума, а 12 ноября директор-распорядитель Международного валютного фонда Хорст Келер дал высокую оценку финансовой деятельности правительства. Тем не менее, как свидетельствует арест заместителя председателя Партии исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ) Шамсиддина Шамсиддинова, правительство пытается взять под контроль и оппозиционную религиозную партию.

ПИВТ – единственная легальная религиозная партия в Средней Азии, однако таджикские власти всячески стремятся ослабить ее влияние. После окончания в 1997 г. гражданской войны эта партия получила право на 30 процентов постов в правительстве, однако это право так никогда и не было реализовано. В последнее время выросло политическое влияние партии на севере страны. После января, когда президент осуществил перестановки в кабинете, контроль над северными районами был усилен, и Рахмонов принял также ряд мер, направленных на ослабление влияния ПИВТ. В июне председатель ПИВТ Саид Абдулло Нури уладил отношения с Рахмоновым, сняв возражения против референдума 22 июня, который наделил президента правом избираться на свой пост вплоть до 2020 г. [Историю вопроса см. Архив рубрики Eurasia Insight].

В октябре ПИВТ вновь продемонстрировала свою лояльность, когда ее представитель предупредил о том, что бывшие члены партии, разделяющие экстремистские взгляды, закончили перегруппировку сил в Узбекистане и планируют начать вторжение в Таджикистан. Тем не менее судебное расследование по делу Шамсиддинова, которое ПИВТ, по-видимому, решила тихо стерпеть, заставляет предположить, что стратегической целью Рахмонова является ограничение законных рамок деятельности религиозной партии.

Против Шамсиддинова выдвинут целый ряд обвинений. Он сам и три его сотрудника обвиняются в государственной измене, организации преступной банды, нелегальном переходе границы и полигамии. Главный военный прокурор Шариф Курбанов обвинил их в совершении более 70 преступлений, в том числе в убийстве. Первоначально, в начале июня, когда власти задержали Шамсиддинова, он обвинялся в причастности к убийству, совершенному в 1995 г. Курбанов настаивает на том, что партийная принадлежность Шамсиддинова не имеет никакого отношения к расследованию дела. По мнению Нури, Шамсиддинов был ошибочно опознан свидетелями. По некоторым сообщениям, обвиняемым не разрешают встретиться с адвокатом.

Список предъявляемых обвинений заставляет вспомнить о преследовании инакомыслящих журналистов в Казахстане и мало соотносится с тем, что происходило в новейшей истории Таджикистана. [Историю вопроса см. Архив рубрики Eurasia Insight]. Однако сегодня эти действия – часть стратегической линии правительства. Несмотря на законы об амнистии 1997 и 1999 гг., позволившие большинству деятелей побежденной оппозиции вернуться к мирной жизни, Шамсиддинов, похоже, преследуется (неофициально) за принадлежность к проигравшим в войне силам.

Арест Шамсиддинова не единственный тревожный эпизод, заставляющий думать о начале преследований политических соперников правительства. В 2003 г. было арестовано и заключено в тюрьму еще несколько членов ПИВТ. В конце августа «незарегистрированным мечетям» в столице Таджикистана Душанбе сообщили, что им не разрешается транслировать призывы к молитве через громкоговорители. Шамсиддин Нуриддинов, городской чиновник, отвечающий за связи с религиозными организациями, заявил журналистам, что его начальство «распорядилось» отсеивать по этому принципу имамов. По его словам, мечети, которые не прошли регистрации, являются «незаконными площадками», а не храмами, несмотря на то, что, по словам многих таджикских граждан, не существует никакого закона об обязательной регистрации мест религиозного поклонения.

Несмотря на все эти события, председатель ПИВТ Нури продолжает мягко относиться к правительству, обсуждая альтернативные планы экономического развития и взяв на себя роль человека, предупреждающего об возможных вылазках экстремистов через границу. В интервью, которое он дал в октябре, Нури поддержал решение правительства запретить радикальную исламистскую организацию «Хизб ут-Тахрир». После январской чистки многие наблюдатели ожидали, что Нури все же прибавит правительству забот. Однако, как заявил лидер ПИВТ, его больше, чем что-либо другое, заботит мир, и он отвергает действия, приводящие к нестабильности.

По словам некоторых наблюдателей, Нури хорошо понимает, что его влияние ослабло. Его самые способные полевые командиры получили посты в правительстве, и теперь им важно сохранить свои должности, а не активно участвовать в партийной борьбе. По этой логике, выступив против правительства, Нури может утратить свой статус государственного деятеля, и вскоре о нем просто забудут. Некоторые наблюдатели считают даже, что ему пришлось бы уйти в подполье. В то же время представительство ПИВТ в кабинете сокращается, и неясно, сможет ли Нури сохранить хоть какое-нибудь влияние в правительстве.

На сегодняшний день Нури довольствуется победами чисто символического характера. По информации источников, его партия время от времени встречается с посланцами зарубежных стран и получила разрешение провести в октябре конференцию в родном городе Рахмонова. Если дело Шамсиддинова привлечет внимание и вызовет возмущение международного сообщества, то, сыграв на этом, партия Нури сможет отчасти поправить свое положение. Однако Рахмонов консолидирует власть столь быстрыми темпами, что ПИВТ за ним, скорее всего, просто не поспеет.