4 ноября международные агентства новостей сообщили о подписании в скором времени испанскими компаниями контрактов на разработку нефтяных и газовых месторождений в Иране на сумму в 1,3 млрд долларов. Эти сообщения появились вслед за окончанием первого официального визита в Испанию президента Ирана Мохаммеда Хатами и свидетельствуют о желании сторон достичь взаимопонимания по более сложным вопросам.

В ходе первого со времен революции 1979 г. визита на высшем уровне Хатами попытался снизить озабоченность общественности Испании и других стран Европы прошлым и будущим характером иранского государства, называющего себя исламской демократией. «Мы обсудили множество вопросов, касающихся сотрудничества и борьбы с терроризмом, и мы весьма ясно объяснили свою позицию в связи с ситуацией в регионе», – сказал Хатами EurasiaNet в ходе краткого интервью в Мадриде. «Уверен, что этот визит положил начало новому этапу сотрудничества между нашими странами».

Еще до своего начала визит Хатами стал поводом для обмена обвинениями между иранскими реформистами и консерваторами. За неделю до отъезда Хатами консервативная пресса развернула кампанию против визита, подчеркивая, что европейский дипломатический протокол требует, чтобы на официальных обедах подавалось вино, а статус Хатами как священника не допускает участия в мероприятиях, на которых люди пьют вино. Обед в честь президента стал бы публичным оскорблением для президента, заявили консерваторы. Чтобы избежать инцидента, испанцы отменили обед в дворце короля Хуана Карлоса и устроили менее формальный прием.

Реформистская пресса посвятила много места успешному визиту президента. Характер этих публикаций, обнажая разногласия в самом правительстве Ирана, выявляет существенные различия в позициях Ирана и Испании по вопросам прав человека, отношения к антитеррористической кампании и оружию массового поражения. Тем не менее Хатами и его окружение демонстрируют существенный прогресс в понимании этих проблем.

Пока что Ирану не удается достичь взаимопонимания с испанскими (и европейскими) лидерами по вопросам прав человека. «Мы верим в права человека. И у нас есть культурные и исламские ценности, – заявил EurasiaNet министр иностранных дел Ирана Камаль Харрази. – Но я думаю, что нашим странам лучше перестать осуждать друг друга и начать диалог».

Харрази привел в пример переговоры, касающиеся гражданских прав и идущие между представителями Ирана и европейских стран. Министр иностранных дел Испании Ана Паласио, заявив, что Европейский Союз очень обеспокоен сообщениями о том, что происходит в Иране, сказала, что диалог в рамках ООН и других организаций поможет найти сторонам общий язык.

Некоторые члены иранской делегации заявили о своей поддержке концепции всеобщих прав человека. «Идея исламских прав человека не имеет смысла, – сказал советник президента д-р Мохаммед Джавад Фаридзаде. – Права человека суть права человека. Они не зависят от цвета кожи, социального положения или религиозных убеждений».

«Большинство [иранцев], проводящих резкое различие между правами человека и исламом, делают это только для того, чтобы удержаться у власти», – сказал Фаридзаде.

Со своей стороны Хатами сказал журналистам, что хотя он и не согласен со всеми решениями, которые принимает традиционный иранский суд, он должен подчиняться правилам. Хатами ответил на протесты европейцев по поводу политических заключенных, сказав, что не хочет, чтобы невинные люди оставались в тюрьме. «Я против тюремного заключения для этих людей, но я верю в демократию, и конституция не дает мне права вмешиваться в работу других ветвей власти», – сказал Хатами. Эта тактика согласуется с его линией на расширение президентской власти через принятие поправок к конституции. [Историю вопроса см. Архив рубрики Eurasia Insight].

Представители сторон обсудили также весьма важный вопрос о политике Ирана в отношении оружия массового поражения. И Хатами, и Харрази подчеркнули, что Иран следует международным договоренностям. Член иранской делегации, просивший не называть его имени, сказал EurasiaNet, что в отличие от регулярных поездок в рамках обмена опытом, требование допустить в Иран международных инспекторов вызвало бы негативную реакцию, поскольку многие правительственные чиновники сочли бы это нарушением суверенитета страны. Тот же наблюдатель сказал EurasiaNet, что, учитывая ухудшение отношений Ирана с Соединенными Штатами, Европейскому Союзу следует развивать такие отношения с Тегераном, которые не сводились бы к конфронтации. Советники Хатами явно стремятся представить президента как человека, приверженного принципам прав человека и демократии, и в то же время как правоверного мусульманина – идеального кандидата на переговорах о правах человека и проблемах региональной безопасности.

Хатами и сам способствовал созданию этого имиджа своими выступлениями в Испании, указывая на феномен демократизации Ирана. «Любой успех демократического процесса в Иране имеет значительный отзвук в других исламских странах и оказывает воздействие на исламский мир», – сказал он. Хатами призывал другие страны поддержать процесс реформ в Иране. «Реформа – это процесс, а не план», – сказал он. «Нельзя говорить о каком-то «графике» реформ, это сложный культурный, социальный и политический феномен».

Президент затронул также две темы, волнующие европейцев: палестино-израильский конфликт и характер американской внешней политики. Он заявил журналистам, что его правительство поддержало бы двустороннее решение об отделении Палестины от Израиля, если палестинский народ стремится к такому урегулированию. Назвав Соединенные Штаты «великой нацией», Хатами резко осудил американского президента Джорджа У. Буша за его отказ иметь дело с иранским правительством.

«Я бы хотел спросить вас как журналистов, пожалуйста, взгляните на политику Америки и ответьте, привела ли она к большей популярности [Усамы бен Ладена] или к большей ненависти по отношению к нему в различных частях исламского мира? Попытайтесь ответить на вопрос, укрепила ли эта политика рационалистический и демократический ислам или привела к его ослаблению?» – сказал Хатами, прежде чем произнести главный тезис. «Иран стремится к демократическому исламу, но нам еще предстоит долгий путь, прежде чем мы достигнем поставленной цели».