Два события, произошедшие в парламенте Грузии в этом месяце, заставили президента Грузии Эдуарда Шеварднадзе, который был ранее известен как советский реформатор, играть роль защитника сложившейся политической ситуации в Грузии. Для него эта роль явилась наименее популярной из всех ролей, сыгранных им прежде, и возможно наиболее опасной для него.

10 августа, во время обсуждения закона о конфискации незаконно приобретенной собственности, министр юстиции Михаил Саакашвили выдвинул прямые обвинения в адрес министров экономики, государственной безопасности и международных дел в причастности к коррупции. Четырьмя днями позже, министр налогов и государственных доходов Михаил Мачавариани, во время обсуждения проекта бюджета на 2002 год, объявил о своей отставке, мотивируя свое решение несогласием с политикой государства. Все эти разногласия являют собой не просто политический театр, а нечто более серьезное. Они указывают на то, что Шеварднадзе пытается найти компромисс и, что он не способен корректировать курс, взятый Грузией. Понятно, что возникающие перепалки политической элиты ослабляют статус президента.

Драматические события, имевшие место в парламенте, отражают негативный перелом в политическом развитии Грузии. Саакашвили и Мачавариани являются лидерами команды молодых реформаторов гражданского союза Грузии, председателем которой является Шеварднадзе. Под предводительством председателя парламента Зураба Жвания, эта команда упрочила свои позиции и привлекла внимание западных инвесторов (в том числе инвесторов для разработки природных богатств страны). Когда Саакишвили, Мачавариани и министр финансов Зураб Ногайдели покинули парламент для того, чтобы занять ключевые посты в правительстве в 1999 и 2000 году, казалось, что осуществление структурных реформ не за горами. Шеварднадзе одобрил идею создания кабинета министров, что привело бы к распределению исполнительной власти среди нескольких человек. Перспективы казались особенно блестящими для Жвания; когда в мае Шеварднадзе начал продвигать кабинет министров, он говорил о Жвания как о будущем премьер-министре.

Тем не менее, такая гармония доказала свою недолговечность. Обладая властью, министры, настроенные на проведение реформ столкнулись с нападками, как со стороны политической оппозиции, так и со стороны консервативно настроенных членов своей партии. Эти силы объединились в коалицию и эффективно заблокировали проект законопроекта по созданию кабинета министров. Ответная реакция Шеварднадзе была шокирующей. Действуя якобы под давлением консервативного крыла, он дал понять, что будущий премьер-министр будет обладать ограниченной властью, особенно при принятии решений, касающихся стратегических и военных вопросов. Последовавшие за этим парламентские события, ослабили жесткую позицию Шеварднадзе.

Шеварднадзе всегда доказывал свою неуклюжесть, когда ему нужно было вставать на чью-то сторону. С тех пор как он стал президентом в 1992 году, он всегда выступал в роли верховного арбитра, контролирующего политическую ситуацию в Грузии. Ему удалось остановить гражданскую войну, балансируя между конфликтующими сторонами, и впоследствии, он поставил себя в центр властной структуры Грузии. В результате, Грузия сегодня балансирует на грани между политическими кланами, которые часто вступают в противоборство друг с другом, отстаивая свои интересы. Пока президент пользовался популярностью, он мог служить арбитром в решении спорных моментов. Но из-за наличия таких факторов, как экономический застой, коррумпированный бизнес, и местный вариант демократии, его балансирующая позиция вызывает все меньше доверия. Западные аналитики все чаще рассматривают Грузию как страну с несостоявшейся государственностью, и президент расплачивается за это. Согласно последним опросам, уровень его популярности упал до угрожающей отметки в 6 процентов.

Так как имидж Шеварднадзе потускнел, имидж реформаторов также утерял свою былую привлекательность. Они переживали бурные периоды, как неповиновения, так и неумелого руководства, то и дело, устраивая потасовки на публике. Без прогресса в области реформ, они, к своей чести, стали ассоциироваться со старой школой грязного политиканства. Заслуженно или нет, но такие ассоциации ослабили возможности этой группы выступать в качестве реформаторов. И наткнувшись на парламентскую оппозицию, Жвания рисковал потерей своей команды. Единственным выходом из этой ситуации, для него, было решительное поднятие актуальнейших вопросов коррупции и бюджетного кризиса. Так, министр финансов Саакишвили не только осмелился выступить на заседании правительства и предложить конфисковать имущество правительственных чиновников, но он также открыто обвинил нескольких министров в незаконном строительстве роскошных домов. Эти обвинения были нацелены на провоцирование ответных действий.

Но попробуйте угадать, кто откликнулся на эту провокацию? В недавнем интервью национальному радио, Шеварднадзе дистанцировался от инициатив Саакишвили, ссылаясь на презумпцию невиновности и неприкосновенность собственности. Эти заявления повторили слова министров, что общественность в целом восприняла как признак коррупции. Тот факт, что президент вторил министрам, сделало его интервью провалом, если рассматривать его как часть работы по связям с общественностью, даже, несмотря на то, что некоторые из его аргументов казались логичными. И когда Мачавариани подал в отставку во время обсуждения бюджета на 2002 год, Шеварднадзе вновь показал свою принадлежность к консерваторам.

Проект бюджета оценивал будущие доходы государства примерно в 45 миллионов долларов. Мачавариани настаивал на том, что правительство никогда не соберет таких денег до тех пор, пока оно не будет работать более эффективно. Ногайдели поддержал Мачавариани и предостерег о том, что государству, чтобы достичь своей цели, придется влезть в долги, а также производить более высокие выплаты. Что касается Шеварднадзе, то он в этой дискуссии, просто старался найти консенсус. Он активно поддержал увеличение сбора доходов, но упомянул о том, что запланированная цифра может быть уменьшена вдвое. Затем он отказался принять отставку Мачавариани, на что министр отреагировал подачей повторного заявления.

В сущности, Шеварднадзе дважды за одну неделю проголосовал против команды реформаторов, и сделал он это перед глазами всего мира. Если реформаторы продолжат критиковать политику Шеварднадзе, то их партия столкнется с продолжающимся кризисом. И поскольку до президентских и парламентских выборов еще далеко, то, возможно, что разбираться с этим кризисом будут международные кредиторы и правительства других стран.